Читать книгу "Ключ. Возвращение странницы - Патриция Вентворт"

Было слышно, как старший инспектор глухо ударил по письменному столу.

– Если ты так плохо знаешь родной язык, что не можешь говорить по-английски, лучше отправляйся обратно в школу доучиваться!

– Извините, шеф… виноват… мне следовало сказать «интересная новость». Так или иначе, вот она. Никто из девушек никогда не видел мистера Феликса. Он приходил и уходил через черный ход и ни разу не ступал в саму парикмахерскую. Месье Феликс Дюпон пользовался парадным входом – они все видели его, когда он приходил. Но никто никогда не видел мистера Феликса за исключением мадам и тех дам, которым было назначено.

– Как же он отправил девушку следить за леди Джослин?

– Да, я спросил ее об этом, и она ответила, что это мадам сказала, что мистеру Феликсу хотелось бы, чтобы она пошла за леди Джослин. И это мадам дала ей полкроны и велела не болтать об этом, потому что, как она сказала, это будет не очень красиво звучать, но мистер Феликс, дескать, назначил леди Джослин особое лечение и хочет знать, делает ли она то, что он ей прописал, и отправилась ли она прямиком домой. Мол, для нее же будет хуже, если это не так.

– Думаешь, девушка это проглотила?

– Я думаю, ее это вообще не волновало. Все в рабочее время, так сказать. Сами знаете, как рассуждают эти девушки: клиенты – это всего лишь работа. Им важно, кто поведет их в кино и как бы потратить несколько талонов на лишнюю пару поддельных шелковых чулок.

Было слышно, как старший инспектор благодарит Бога за то, что его девочки воспитывались иначе.

– Да, сэр. Но я думаю, с этой девчонкой все в порядке. Слишком испугана, с одной стороны, а с другой – говорит уж слишком свободно, чтобы быть в чем-то замешанной. Я думаю, нам следует взяться за мадам. И еще я подумал: надо мне сходить и взглянуть на ее инвалида.

Глава 36

Время тянулось очень медленно. Линделл обнаружила – как и бесчисленное множество женщин до нее, – что никак не может его ускорить. Она не могла ни читать, ни шить, ни слушать радио, потому что для того, чтобы заниматься этими вещами, нужно управлять своими мыслями, а она не могла. Пока она разговаривала с мисс Сильвер, с сержантом Эбботом, пока констебль болтал о своей семье, ум ее в той или иной степени находился под принуждением и кое-как реагировал. Но как только она оказалась одна, мысли опять вернулись в ту точку, с которой она так и не сдвинулась. Есть шокирующие вещи, в которые веришь сразу, потому что сама сила потрясения протаскивает их через все обычные барьеры. Есть же вещи настолько шокирующие, что в них совершенно невозможно поверить, но ты не можешь выбросить их из головы. Первоначальный шок Линделл был настолько сильным, что сделал ее не способной ни верить, ни рассуждать, но сейчас, по мере того как время медленно текло, она поняла, что убеждена в чем-то таком, отчего и ее тело, и ее ум леденеют, просто застывают!

В какой-то момент она встала и подошла к телефону, но простояв долгие полминуты, отвернулась и пошла обратно к креслу, с которого поднялась. Позвонить оказалось выше ее сил. Быть может, завтра, когда ее ум вновь обретет способность соображать. Не сегодня, не сейчас. Слово не воробей, вылетит – не поймаешь.

Когда пять минут спустя телефон зазвонил, она направилась к нему с неохотой и содроганием. Голос Филиппа назвал ее имя.

– Лин… это ты?

– Да… – В первый момент даже это слово не выговаривалось. Ей пришлось его повторить.

– Ты одна? Я хочу тебя увидеть – очень сильно. Я сейчас приду.

Он положил трубку, а она осталась там, где стояла, пока до нее не дошло, что Филипп сейчас придет и ей придется его впустить. Проходя через холл, она остановилась у полуоткрытой двери кухни, чтобы сказать:

– Сейчас меня придет навестить мой кузен – сэр Филипп Джослин.

Едва она успела это сказать, как в дверь позвонили. Она открыла ее и, приложив палец к губам, кивнула в сторону кухни.

Филипп удивился, повесил пальто, а затем, когда они вошли в гостиную, спросил:

– В чем дело? Кто там?

– В кухне полисмен.

– Зачем?

– Потому что я случайно кое-что услышала, и они не уверены, не была ли она… не была ли Анна…

– Она не была Анной, – перебил он ее. – Теперь это очевидно. Это была Энни Джойс. – И добавил после странной паузы: – Я нашел дневник Анны.

– Ее дневник?

– Да. Конечно, я знал, что она ведет дневник – наверное, и ты тоже, – но не знал еще два дня назад, что она заносила туда все… – Он оборвал себя. – Лин, это совершенно невероятно! Я не хотел его читать – я не собирался его читать. Мне нужно было только проверить, было ли там записано то, что она мне сказала… то, что убедило меня наперекор всем моим инстинктам, было ли все это там. И там это было. Что я говорил ей, когда делал предложение… и то, что происходило во время нашего медового месяца… то, чего никто, кроме нас, не мог знать, – она все это записала. И Энни Джойс выучила это наизусть.

Линделл смотрела на него в смятении чувств. Женщина, стоявшая между ними, исчезла, ведь она никогда не была Анной. Вскоре Лин вновь сможет вспоминать, что когда-то очень любила Анну, сейчас же могла только слушать.

Филипп рассказывал, как нашел дневник.

– Я был уверен, что он где-то при ней. Как бы тщательно она его ни заучила, все равно должна была держать его под рукой. Ну, я его и нашел – два тома, зашитых в матрас на ее кровати удобными длинными стежками, так что не заняло бы и минуты их распороть, если бы потребовалось. Именно эти стежки привлекли мое внимание, когда я уже все обыскал. Для меня это решило дело. Все, кроме логики, сопротивлялось во мне ее доводам, и дневник это доказывает. Анна мертва уже три с половиной года. Ты должна в это поверить, Лин.

Ей всем сердцем хотелось это сделать, но она не находила слов. Она даже не была уверена, что может собраться с мыслями, чтобы ему ответить. Она услышала его слова:

– Лин, именно это я имел в виду, когда пришел сюда сегодня утром. Энни Джойс была шпионкой – понимаешь? – подсаженной ко мне. Это не было заурядным самозванством. Все это было тщательно спланировано. Она была вражеским агентом с весьма определенным заданием. Подсыпав мне снотворное вчера вечером, она копалась в моих бумагах.

– Филипп!

– Это были фальшивые документы и старая шифровальная книга. Мы тоже кое-что спланировали. Как я понимаю, она получала приказы и кому-то передавала сведения. Кто бы это ни был, он знал достаточно, чтобы понять, что она провалилась. После этого в лучшем случае она стала бесполезной, в худшем – опасной. Они совершенно безжалостны в таких ситуациях, и я думаю, что он застрелил ее без долгих слов: возможно, моим револьвером, возможно – нет. Так или иначе, ему, вероятно, показалось хорошей мыслью забрать мой револьвер в надежде, что полиция решит, будто ее убил я, как оно и случилось.

– Филипп! Они так не подумают… они не могут!