Читать книгу "Дракула. Последняя исповедь - Крис Хамфрис"

Он протянул вторую руку, положил ее снизу, скрепляя договор, и продолжил:

— Я клянусь, что сделаю все, от меня зависящее, и не пожалею жизни, если будет на то нужда.

— Я тоже приношу клятву, — сказал Влад и взглянул на Иона. — Во имя искупления всех моих грехов.

— Тогда ступайте, — заключил Корвин, поднял все три руки, соединенные вместе, несколько мгновений держал их так, а потом отпустил. — Берите мои войска и помогите нашим врагам совершить самоубийство.

Король снова отправился в постель. Влад и Ион вышли из дворца через главные ворота. Восток уже посветлел. Они молча смотрели, как разгорается заря, пробивающаяся сквозь беловатый речной туман. После оттепели сквозь лед проступала темная пенистая вода.

— Что ж, мой князь, неужто мы с тобой снова заварим дьявольскую кашу, спустим зверя с цепи? — спросил Ион.

— Нет. — Влад покачал головой. — Мы развернем знамя моего отца, воздвигнем крест, встанем под его сенью и тогда посмотрим, как зверь явится, согнет свою спину и станет пресмыкаться в страхе. Как он покорится правде Господа нашего.

Глава сорок восьмая ПЛЯСКА СМЕРТИ

Бухарест, декабрь 1476 года,

двадцать два месяца спустя

Ион стоял на стене замка, у бойницы, и наблюдал за тем, как последний всадник проезжает в ворота. Венгр поднял руку, но Тремблак даже не потрудился вытащить свою из-под теплого шерстяного плаща, чтобы ответить на приветствие. Во-первых, было слишком холодно. Во-вторых, он сделал все, что только мог, чтобы заставить этого человека и его солдат остаться здесь. Пусть будет проклят сам Ион и все его потомство, если он будет прощаться с ними!

Стефан Баторий, воевода Трансильвании, словно почувствовал его настроение, пожал плечами и ударил лошадь шпорами в бока, чтобы скорее выехать за ворота и догнать своих телохранителей. Остатки его армии ушли отсюда еще вчера и теперь двигались по горным тропам, пока еще свободным от снега просто по какому-то чудесному стечению обстоятельств. То, что венгр решил вернуться в Буду, ко двору своего короля, чтобы отпраздновать там Рождество Христово, могло бы показаться дурной шуткой, если бы она не была столь опасной. Ведь при этом Баторий уводил из замка свои войска. Ион не мог понять, почему он так поступил. Может быть, на него повлиял пример Стефана сель Маре, который уехал несколько дней назад?

— Что-то ты рано поднялся, — послышалось вдруг за спиной.

Ему не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто это сказал.

— Так же как и ты, мой князь.

— Я? — Влад сделал шаг вперед и встал рядом. — Я и вовсе не ложился.

Тремблак повернулся и увидел, что Дракула одет так же, как и прошлым вечером, во время прощального ужина. На нем было платье, отделанное кожей, такое же черное, как и его волосы. Перед тем как отправиться в Крестовый поход, Влад покрасил их, заодно и брови. Только усы краска не взяла, и ему пришлось просто сбрить их. Сын немедленно последовал его примеру.

Ион знал, что Влад решил вернуть прежний цвет волос вовсе не из тщеславия. Этого недостатка у князя никогда не было. Но теперь он больше не являлся обывателем, живущим простыми радостями. Дракула опять стал предводителем, который должен вдохновлять людей и увлекать их за собой. Он прекрасно знал, что солдаты неохотно идут в бой за седовласыми старцами.

Ион внимательно посмотрел на старого друга. Сам он от недостатка сна стал раздражительным. Усталость заставляла его чувствовать возраст, ныли сломанные когда-то кости, напоминали о себе старые раны.

Дракула же, напротив, будто молодел с каждым днем. То, что его волосы из седых снова стали черными, было только самым малым свидетельством изменившегося настроения. Нездоровая одутловатость, впавшие тусклые глаза, серый цвет лица — все это бесследно исчезло, сошло точно старая кожа у ящерицы. Война преображает тех, кто родился ради нее.

Полтора года назад в Буде было поднято знамя Дракона и прозвучал призыв к защите священного креста. С тех пор бои шли непрерывно. Крестоносцы прошли по всей Боснии. Они атаковали турок, где бы те ни попадались им, и Дракула неизменно оставался во главе войска. Ион пытался чуть успокоить его, напомнить об осторожности, даже насильно удерживал князя, рискуя навлечь на себя его гнев. Он убеждал Влада в том, что нет нужды столь часто подставлять себя под мусульманские мечи. Это пустое чванство, мальчишество. Задача командира — вести сражение, держать в руках все нити боя.

Впервые Тремблак высказался подобным образом, когда они подошли к Сребренице. Он увидел, что князь снова одет в турецкие доспехи, как когда-то. Его волосы были подобраны наверх и спрятаны под чалмой. Влад намеревался тайно проникнуть в город и захватить врага врасплох. С собой князь взял тот самый турецкий лук, растянуть который мог только он один.

Тогда он улыбнулся и сказал в ответ на увещевания друга:

— На все воля Божья, Ион. Моя судьба, мой кисмет, уже известны там, на небесах. Все предопределено заранее.

Теперь же Дракула наклонился, заглянул в бойницу и продолжил разговор:

— Я ездил на охоту. Помнишь ту больную ястребиху, которую мы нашли в Кушлате? Она поправилась и уже начала летать. Лучше всего у нее это получается рано утром и вечером, когда не так много света.

Ион отвернулся. Он почувствовал, как легкая дрожь пробежала по его телу.

Ястребиха была не единственной их добычей. В Кушлате, Зворнике, Сребренице, в дюжине других городов и селений, на полях сражений крестоносцы за это время собрали большой урожай смерти. Они тысячами отнимали человеческие жизни. Их жертвами становились турки, болгары, даже предатели-валахи. Путь животворящего креста, как и всегда, был отмечен кровью и кольями, на которых торчали жертвы.

Теперь он привел их сюда, в Бухарест, город, которому Влад явно отдавал предпочтение перед Тырговиште. Он говорил, что расположение Бухареста удобнее — он ближе к Дунаю, отсюда быстрее можно среагировать на все маневры противника. Но Ион догадывался, что на самом деле князь стремился избежать тяжелых воспоминаний. Это место было для него новым, здесь не водилось никаких призраков.

Ворота крепости вновь распахнулись. В какой-то момент Ион почувствовал, как в душе у него шевельнулась надежда. Быть может, это вернулся Баторий? Вдруг он осознал, какая опасность нависла над всеми войсками крестоносцев, и решил перезимовать в Валахии? Однако вместо Батория появился сын Дракулы. Он прошел во двор, его сопровождали трое спутников, громко хохочущих и явно некрепко держащихся на ногах.

— Я вижу, что мой сын все еще празднует победу над турками.

— Да уж, — недовольно откликнулся Ион. — Что-то я не припомню, чтобы мы с тобой отмечали торжество креста в компании шлюх.

Влад улыбнулся.

— Просто ты стареешь, друг мой, — заметил он.

— Правда? Нет, с нами этого не случалось. Разве я не верно говорю? — Тремблак вдруг почувствовал во рту соленый привкус неожиданно нахлынувших воспоминаний.