Читать книгу "Танец убийц - Мария Фагиаш"

— С Вами я не разговаривал, — оборвал король Машина и снова обратился к Мишичу. — Итак, еще раз, полковник. Я взываю к Вашему чувству чести. Не желаете ли Вы приказать Вашим людям покинуть помещение?

Его тон был абсолютно спокойным, правда, слова он выбрал неверные. Но он не умел иначе. Михаил знал, что это была именно его манера разговаривать.

Кто-то из стоявших в конце комнаты закричал:

— Сейчас ты получишь чувство чести! — Невысокий курчавый лейтенант, стоявший на разоренной кровати, широко расставив ноги, поднял руку и выстрелил поверх голов в Александра.

— Нет! Нет! — закричала королева, когда выстрел нашел свою цель, и король покачнулся.

Она обхватила его, поддерживая, и закрыла своим телом, когда на его левом бедре проступила тонкая струйка крови, точно как распущенная нить из красной блузы на нем. Он тихо застонал, но остался на ногах. За первым выстрелом последовал целый залп, разрывая тишину. Александр, увлекая за собой Драгу, сделал пару неуверенных шагов, будто желая кинуться на нападавших, и тяжело упал. Его рука скользнула по выпрямившемуся телу жены, как если бы он в последний раз хотел ее приласкать, и ухватилась, точно за спасительную соломинку, за окровавленную кайму ночной сорочки Драги.

Она уронила простыню при первом выстреле в Александра, и ее тело через прозрачную ткань сорочки было открыто теперь жадным взглядам двадцати пьяных.

Капитал Ристич прыгнул вперед и с криком «Грязная шлюха!» нанес ей удар саблей. Сорочка Драги была разорвана, и взгляду открылась зияющая рана — от левого плеча через живот к правому бедру. Когда королева подняла руки, пытаясь защититься от сабельных ударов, ее левая грудь была отрезана и упала на пол — маленький красный комочек мяса, тут же превратившийся просто в скользкое пятно на ковре. При виде этого изуродованного, но все еще живущего тела все как обезумевшие набросились на нее со всех сторон. Драга упала на супруга, плавающего в луже собственной крови. Несмотря на сабельные удары и выстрелы, Александр был еще в сознании, и Драга пыталась что-то сказать ему. Когда в сутолоке уже нельзя было рубить саблями, в ход пошли сапоги и шпоры.

Дрожа от гнева, Михаил бросился к этой лаокооновской группе палачей.

— Прекратите! Прекратите! Во имя всего святого! Прекратите! — изо всех сил орал он до тех пор, пока не получил удар револьвером в висок и рваную рану на руке от сабельного удара.

Михаил не придал значения ни тому ни другому. С одной мыслью прекратить эту дикость, защитить Драгу от того, чтобы ее не затоптали окончательно, он ползком стал продвигаться к ней, сантиметр за сантиметром, не обращая внимания на топчущие сапоги. Кто-то отступил в сторону, и Михаил смог увидеть Драгу. Несмотря на глубокую, почти оторвавшую левую щеку рану и кровоточащий след на голове, Драга была еще жива, открытыми глазами она оглядывалась вокруг. Он позвал ее по имени, и в невероятно зеленых глазах ее мелькнул намек на узнавание. Но в этот момент со вздохом облегчения Михаил понял, что королева мертва. Казалось, жестокая ирония заключалась в том, что Драга должна была умереть, когда он находился от нее всего на расстоянии вытянутой руки. Секундой позже Михаил получил второй удар по голове и потерял сознание.

Мертвый генерал Лаза Петрович лежал в будуаре. После первого выстрела он бросился к Машину, схватил его за плечи и закричал:

— Вы дали Ваше слово! Прикажите остановить стрельбу!

Машин, открыв рот, уставился на него, будто увидел перед собой привидение; затем высвободился, кинулся к ближайшему окну, и его вырвало на расположенную внизу цветочную клумбу.

— Оставьте меня, — пробормотал он, вытирая платком рот. — Это уже слишком… просто чересчур…

Лаза не мог понять, что он имел в виду, испытания, выпавшие на его долю этой ночью, или варварство его сообщников.

В оцепенении смотрел генерал на кольцо этих убийц, которое все теснее сжималось вокруг королевской четы. Никто не следил за ним, и, если бы он хотел спасти свою шкуру, это был самый подходящий момент. Но тут он увидел, как Ристич выхватил саблю и кинулся на королеву. В слепой ярости Лаза бросился на Ристича, обхватил за пояс и швырнул, увлекая за собой, на пол. В смертельном объятии они перекатились через дверной порог в будуар. Ристич был застигнут врасплох и с большим трудом пытался защищаться от нападавшего. Несмотря на свои пятьдесят с лишним лет, Лаза довольно хорошо справлялся с противником почти на двадцать лет моложе. Он прижал его коленями к полу, накинул ремень на горло и наверняка бы задушил Ристича, если бы на помощь капитану не пришел лейтенант Богданович. В отчаянной схватке Лаза его не заметил и взглянул на лейтенанта, только почувствовав дуло револьвера у себя на затылке.

— Какого черт… — только сказал он, и выстрел оборвал его речь.

Руки Лазы продолжали судорожно сжимать горло Ристича, затем генерал упал вперед, кровь хлынула у него изо рта, заливая глаза Ристича. Последний, моргая, вытирал кровь, со стоном сел, и Богданович помог ему встать на ноги.

— Святая Богородица, что стало с моей формой, — тяжело вздохнул он, отряхивая китель. — Для чего это полковник Машин приказал надеть парадную форму? Купит он теперь мне новую?

Ристич совершенно забыл поблагодарить Богдановича за то, что тот спас ему жизнь.

В спальне между тем массовая истерия постепенно улеглась. Совершив еще несколько последних ударов ногами, люди оставили изуродованные груды мяса, которые еще минуты назад были их правителями. Осознав, что их теперешнее посещение дворца не только первое, но, скорее всего, и последнее, они принялись осматриваться в поисках того, что можно взять в качестве сувениров. Один из таких удачливых охотников нашел сто тысяч динаров, месячное содержание короля, которое ему в виде только что отпечатанных банкнот было накануне доставлено из казначейства; другой, не менее удачливый, нашел четыре тысячи фунтов стерлингов, которые королева шутливо называла деньгами на случай бегства. Не оставлялись без внимания кольца, броши и цепочки из шкатулок для украшений. Грабеж подошел к концу, только когда полковник Машин застал одного кадета за попыткой снять кольцо с пальца мертвого Лазы.

— Этот человек будет немедленно арестован, — воскликнул Машин, показывая на кадета. — Я отдам его под трибунал. Он обесчестил революцию. — Машин старался говорить с праведным гневом, но его глухой, безжизненный тон ни на кого не произвел впечатления.

Парк постепенно заполнялся солдатами. Если в темноте еще и удавалось поддерживать дисциплину, то с наступлением дня все вышло из-под контроля. Бродили самые дикие слухи, и офицеры не знали, как себя вести, — полную правду знали только активно участвовавшие в путче. Все слышали взрывы, видели отблески огня в окнах и задавались вопросом, почему им не разрешается принимать участие в акции. Видимо, все находились здесь, чтобы защищать короля, но где был король? Кто те люди, которые шныряют по всему дворцу, — его друзья или его враги?

Умирая от скуки и любопытства, солдаты бродили по парку, наиболее предприимчивые проникали во дворец. Их голоса вывели полковника Машина из свинцовой апатии, в которую он погрузился после нападения на королевскую чету. Он подошел к окну и громовым голосом возвестил: