Читать книгу "Горящий берег - Уилбур Смит"

— Вот так! — Х’ани довольно кивнула. — Пора дать ему грудь.

И положила младенца на колени Сантэн.

Им с Сантэн для знакомства хватило очень краткого времени.

Х’ани сжала сосок Сантэн, коснулась влажным от молока кончиком губ младенца, и тот впился в него, как пиявка, и начал шумно мерно сосать. Несколько мгновений Сантэн не шевелилась, напуганная внезапной острой болью в животе, возникшей, когда ребенок начал сосать, но боль быстро отступила, и она тут же забыла о ней, целиком завороженная тем невероятным существом, которое только что произвела на свет.

Осторожно разогнув кулачок ребенка, она поразилась совершенству крошечных пальцев и жемчужных ноготков, не крупнее рисового зернышка, а когда он вдруг поразительно сильно стиснул ее палец, сжалось и ее сердце. Сантэн гладила его влажные темные волосы, и, просыхая, они завивались кольцами. Ее испугало пульсирующее движение под тонкой кожей, покрывавшей отверстие в черепе.

Ребенок перестал сосать и спокойно лежал у нее на руках, так что она смогла отнять его от груди и разглядеть лицо.

Он улыбался. Если не считать разбухших век, лицо было правильное, не сплющенное и неестественное, как у других младенцев, которых ей доводилось видеть. Лоб широкий, высокий, нос большой. Она вспомнила Майкла, но этот нос был более высокомерным, чем у Майкла, и она вспомнила генерала Шона Кортни.

— Вот оно что! — громко воскликнула она. — Нос истинного Кортни!

Младенец напрягся и выпустил струи одновременно спереди и сзади: из угла его рта закапало молоко. Он немедленно начал поиски груди, требовательно открывая рот, поворачивая голову из стороны в сторону. Сантэн переложила его на другую руку и вложила сосок в рот.

Согнувшись перед ней, Х’ани что-то делала у нее между колен. Когда послед вышел, Сантэн поморщилась и прикусила губу. Х’ани завернула его в листья «слоновьего уха», перевязала корой и ушла с этим свертком в глубину рощи.

Когда она вернулась, ребенок с туго набитым животиком спал на коленях у Сантэн, скрючив ножки.

— Если позволишь, я приведу О’ва, — предложила Х’ани. — Он слышал крики рождения.

— О да, быстрее приведи его.

Сантэн начисто забыла о старике и обрадовалась возможности похвастать своим великим достижением.

О’ва застенчиво подошел и присел несколько в стороне, демонстрируя обычную для мужчин робость перед тайной женских родов.

— Подойди, старый дедушка, — подбодрила Сантэн, и он на четвереньках подобрался ближе и с серьезным видом посмотрел в лицо спящего младенца.

— Что ты думаешь? — спросила Сантэн. — Будет он охотником? Таким же смелым и искусным, как О’ва?

О’ва издал легкий щелкающий звук, который использовал в тех редких случаях, когда не мог найти слов, и его лицо все наморщилось, стало похоже на морду пекинеса. Неожиданно ребенок дернул ногами и закричал во сне, и старик рассмеялся.

— Не думал, что когда-нибудь увижу это снова, — сказал он, протянул руку и осторожно взял маленькую розовую ногу.

Ребенок снова дернул ногой, и это было уже слишком для О’ва.

Он вскочил и начал танцевать. Шаркая и притопывая ногами, кружась вокруг матери и ребенка, сидевших на шкуре антилопы, он танцевал и не хотел останавливаться. Х’ани высидела лишь три круга, потом тоже вскочила на ноги и заплясала вместе с мужем, идя за ним вслед, уперев руки в узенькие бедра; припрыгивая, когда О’ва прыгал, она покачивала выпиравшими ягодицами, замысловато притопывала ногами и подпевала хвалебной песне:

Стрелы его долетят до звезд,

И когда люди будут произносить его имя,

Оно будет слышно далеко.

Х’ани подхватила:

Куда бы он ни пошел,

Он всюду будет находить хорошую воду.

О’ва пищал, дергал ногами, мелко тряс плечами:

Его острый глаз увидит добычу

Там, где другие ничего не видят.

Он без усилий пройдет по следу

На скалистой земле…

И на каждом привале он будет находить хорошую воду.

Самые красивые девушки с улыбкой

Будут по ночам на цыпочках подходить к его костру.

И Х’ани повторила припев:

Куда бы он ни пошел,

Он всюду будет находить хорошую воду.

Они благословляли младенца, передавали ему все сокровища народа сан. Сантэн чувствовала, что ее сердце разрывается от любви к этим людям и к маленькому розовому клубочку у нее на коленях.

Когда старики уже не могли танцевать и петь, они склонились перед Сантэн.

— Как дедушка и бабушка ребенка, мы хотели бы дать ему имя, — застенчиво объяснила Х’ани. — Можно?

— Говори, старая бабушка. Говори, старый дедушка.

Х’ани посмотрела на мужа, и тот одобрительно кивнул.

— Мы нарекаем ребенка Шасой.

Слезы потекли из глаз Сантэн: она поняла, какая это великая честь. Они назвали ребенка самым драгоценным, необходимым для жизни во вселенной сан элементом. Шаса значит «хорошая вода». Сантэн вытерла слезы и улыбнулась старикам.

— Я нарекаю этого ребенка Мишель Шаса де Тири Кортни, — негромко сказала она, и старики по очереди протянули руки и коснулись глаз и рта ребенка, благословляя.

* * *

Серные минеральные воды подземного озера оказались необычайно целебными. Каждый день в полдень и вечером Сантэн погружалась в их тепло, и ее родовые травмы чудесным образом заживали. Конечно, она была в превосходной физической форме, ни унции лишнего жира, и следствием стали аккуратное стройное тело Шасы и легкие роды. Кроме того, бушмены смотрели на акт рождения как на почти будничное дело. Х’ани не только сама не стала уделять Сантэн большего внимания, но и ей не советовала считать себя больной — даже временно.

Хорошо тренированные молодые мышцы очень быстро обрели прежнюю упругость и силу. Кожа на животе нисколько не растянулась и не обвисла складками, фигура у Сантэн осталась такой же поджарой и стройной, как раньше. Только груди набухли молоком, которого хватало с избытком. Шаса рос и набирался сил, словно пустынное растение после дождя.

И конечно, сказывалось благотворное воздействие подземного источника.

Х’ани говорила ей:

— Кормящие матери, которые пьют эти воды, растят сыновей с костями, прочными, как камни, и с зубами, которые блестят, как полированная слоновая кость. Таково одно из благословений духов, охраняющих это место.

В полдень солнечные лучи проходили в одно из отверстий в куполообразной крыше пещеры, и полный пара воздух прорезал столб белого света. Сантэн любила окунаться в него: двигаясь по бассейну вслед за лучом, она оставалась в волшебном светлом круге.

Она до подбородка погружалась в горячую зеленую воду и слушала, как Шаса во сне ерзает и издает легкие звуки. Она заворачивала его в шкуру сернобыка и клала на камень у воды, где могла всегда увидеть его, повернув голову.