Читать книгу "Болтливый мертвец - Макс Фрай"

— А вам-то зачем искать Урмаго? — опешил дворецкий.

И мне пришлось в очередной раз толкать прочувствованную телегу насчет замысловатой последней воли покойного Хурумхи Кутыка. Тыындук слушал меня так внимательно, словно от моих слов зависела его судьба. Впрочем, так оно, наверное, и было — в каком-то смысле…

— Вот оно как, — сказал он, когда я умолк. — Ничего удивительного: Урмаго всегда был любимым сыном старика, а уж тот умел отличить спелую пумбу от червивого ореха!

Я хмыкнул, облагодетельствованный свежей пейзанской метафорой. Мой собеседник тем временем что-то усердно обдумывал, печально уставившись на свои ухоженные, как у столичного придворного, руки с удивительно длинными сильными пальцами.

— Скажи мне, только честно, — неожиданно попросил он. — Ты очень хороший колдун? Или, кроме как камни жечь, ничего больше не умеешь?

— Ну уж, по крайней мере, не только камни жечь, — невольно усмехнулся я. — А вот хороший я колдун или плохой — не знаю. Смотря что нужно сделать. Что я точно хорошо умею, так это убивать и уговаривать… Вернее, заставлять людей делать все, что я прикажу. Ну и еще кое-что по мелочам, — добавил я, рассудив про себя, что докладывать этому почтенному человеку об успехах на поприще путешествий между Мирами, пожалуй, не стоит. Ни к чему ему мои многие знания и сопутствующие им многие печали заодно. Своих небось хватает.

Некоторое время дворецкий смотрел на меня испуганно и недоверчиво. Наконец понял, что я не собираюсь демонстрировать свою смертоносную силу прямо сейчас, и немного расслабился.

— Значит, ты уговаривать умеешь… — тихо, как бы про себя, повторил он. — Что ж, ладно… Конечно, госпожа Ули будет очень недовольна, если я проболтаюсь, но я обещал покойному Хурумхе заботиться обо всех его детях!

Я сразу понял, к чему идет дело, и теперь старался не дышать — чтобы не спугнуть своего собеседника.

— Урмаго не пропал, — почти беззвучным шепотом сказал дворецкий. — Он здесь.

— В доме? — изумленно выдохнул я. — Что, его Маркуло в подвале прячет? Или?..

— Да нет, господин Маркуло ничего не знает. Думает, его брат просто загулял — так ведь уже бывало… Он, конечно, молит теперь всех духов леса, чтобы Урмаго не нашел дорогу домой. Очень уж не хочет с ним делиться! Но господин Маркуло не стал бы причинять зло своему брату. Может быть, ты и твой друг сочли моих господ плохими людьми, поскольку с вами они очень уж недружелюбны… Но все члены семьи любят друг друга, хоть и нелегко им ужиться под одной крышей. И господин Маркуло не исключение. Он любит своих родичей, хотя по нему не скажешь, наверное…

— Ну, может, и правда любит, — согласился я, вспомнив, каким несчастным выглядел Маркуло, растерянно застывший над мертвым телом пропойцы Пуреха. А ведь я на его месте, пожалуй, в пляс бы пустился!

— Так где же Урмаго? — нетерпеливо спросил я. — Ты сказал…

— Да, господин Урмаго по-прежнему здесь. В этом доме, — подтвердил дворецкий. — В этой самой башне, будь она неладна!

— Да где же он? — я уже ничего не понимал.

— В стене, — угрюмо сообщил Тыындук. — Он — в стене, так уж вышло. Поэтому я и рискнул навлечь на себя гнев госпожи Ули, рассказал тебе все начистоту. Если уж ты умеешь уговаривать… Может, ты как-нибудь уговоришь его выйти? А то госпожа Ули велела мне разобрать все стены в надежде, что ее брат найдется. Но она и сама не слишком верит, будто у нас что-то получится. Он ведь стал бестелесным, как лесной дух, и теперь может просто спрятаться в одном из камней, это и мне понятно!

— А как он туда попал? — ошеломленно спросил я. — Его заколдовали? Но кто?

— Может, и заколдовали, а может, сам невесть чего наворожил, дело темное! Могу тебе сказать одно: Урмаго и Ули все время ворожили. У госпожи Ули куда лучше выходило: она-то постарше, поопытнее. Да и пошла в свою бабку, а старая Фуа в ее годы была грозной ведьмой! Но Урмаго очень старался не отстать. Упрямый в точности как отец… А ворожить они любили в этой башне. И вместе сюда ходили, и поодиночке. И вот однажды оба не пришли завтракать. Я, ясное дело, отправился их разыскивать. И нашел только Ули. Она сидела в этой самой башне и плакала. Так плакала, что сердце обмирало! А когда я стал ее расспрашивать, сказала только одно: «Урмаго теперь живет в стене, и я не знаю, как его оттуда выманить». А потом спохватилась и взяла с меня клятву, что я никому не расскажу. Она ведь надеялась, что сумеет его выручить. Ходила сюда каждую ночь, ворожила так, что камни кричали, как голодные младенцы, а дом сотрясался до основания — хорошо хоть не рухнул! С тех пор остальные домочадцы боятся этой башни больше, чем прогулки по вурдалачьему кладбищу в полнолуние. Я-то знал, в чем дело, но госпожа Ули запретила мне их успокаивать. Она почему-то не хотела, чтобы кто-то из домашних узнал правду про Урмаго… Но как она ни колдовала, ничего у нее не вышло. И вот сегодня пришла она ко мне и говорит: «Я все перепробовала, ничего не получается, давай стену разбирать!» Вот сижу, разбираю… Ну что, как думаешь: ты сможешь уговорить его выйти?

— Надо попробовать, — вздохнул я. — Вообще-то, я имел в виду немножко другое: мне, знаешь ли, надо видеть перед собой человека, которого я собираюсь «уговорить», а вашего Урмаго хрен увидишь… Ну да ладно! В любом случае, хорошо, что ты мне все рассказал. Сейчас подумаю, что тут можно сделать…

— А можно? — с надеждой спросил дворецкий.

— Если он еще жив, то наверняка, — твердо сказал я. — Кстати, а он жив? Что Ули по этому поводу думает?

— Она говорит, что жив. Сердцем, дескать, чует, — вздохнул дворецкий. — Ее бы устами, как говорится…

— Что ж, будем надеяться, что сердце ее не обманывает, — бодро заключил я. — Пока человек не встретил свою смерть, безвыходных ситуаций не бывает, поверь моему опыту! Впрочем, я однажды даже с того света человека приволок — другое дело, что его это не слишком обрадовало… Если не получится у меня, позовем на помощь моего друга. А не сможет он, мы сюда подмогу из Тайного Сыска вытащим!

— И что, ваши коллеги поедут в такую даль, чтобы помочь чужому человеку? — изумился Тыындук. — Урмаго ведь даже не житель Соединенного Королевства, на кой он вам сдался?

— Пустяки все это, — отмахнулся я. — Да будь он хоть из Куманского Халифата, этот счастливчик! Грех это — оставлять человека в стене. Другое дело, если ему самому нравится там сидеть… Но я здорово сомневаюсь, что это действительно такое уж великое удовольствие. Ничего, если выяснится, что в этой стене он был счастлив как никогда прежде, залезет обратно, дурное дело нехитрое… Ох, зря, конечно, Ули нам сразу не сказала, в чем дело!

— Ей в голову не приходило, что от вас можно ждать помощи, — пожал плечами дворецкий. — Наверное, она не знала, что вы такие хорошие колдуны. У нас тут все думают, что угуландцы только у себя дома на что-то способны, а как уедут подальше, даже детей пугать не годятся… А еще она думала, что вы нарочно навредите Урмаго. Сам понимаешь, когда стало известно, что к нам едет наследник, в этом доме о твоем друге говорили как о злейшем враге.