Читать книгу "Розетта - Барбара Эвинг"

Слабое зимнее солнце пыталось пробиться сквозь ветви деревьев, образуя на земле причудливые тени, которые напоминали ее собственные сны. Она позволила себе вспомнить лицо Пьера еще один раз.

Роза закрыла глаза, почувствовав, как тоска сжимает сердце.

Лицо любимого Пьера превратилось в старое холодное лицо герцога Хоуксфилда.

Глава тридцать первая

В часовне Хоуксфилд-касла состоялась скромная церковная служба. Затем в замке был дан официальный обед почти на тысячу персон. Король Георг III, окруженный многочисленными придворными, сидел за столом на небольшом возвышении вместе с герцогом и новой герцогиней Хоуксфилд. Роза была представлена королю. У нее на шее сверкало колье с бриллиантами и изумрудами.

Тяжелые гобелены и бесценные полотна нависали над гостями. Рамы картин были сделаны из золота. Канделябры сверкали тысячами свечей, слуги сновали вдоль столов, заменяя свечи и убирая растаявший воск. Потолки были покрыты краской. Кроме того, их украшала лепнина — святые и принцы глядели на гостей из-за небольших облачков, среди которых сновали ангелочки. Повсюду чувствовались холодные сквозняки. Они проникали в помещение из-под тяжелых дверей и шевелили дорогие парики и ковры. Играло несколько больших оркестров. Исполнялась музыка Генделя, посвященная фейерверку. Позже действительно собирались устроить фейерверк.

Королевская семья ела из золотой посуды. Слуги в париках разносили разнообразную вкусную еду и вина. Фанни, удивленно взглянув на такое количество пищи, предположила, что все деревни герцога подверглись полнейшему ограблению, что все овцы, свиньи и коровы были забиты ради такого случая. Но она заметила, что люди, которые, к счастью или несчастью, сидели возле короля, как они с Горацием, не запихивали в себя цыплячьи ножки и коровьи ребрышки и не накачивались вином, как бывало на Беркли-сквер. Вероятно, все дело было в присутствии короля и месте проведения банкета — в замке герцога Хоуксфилда.

Семья герцога, среди них Уильям и Энн, маркиз и маркиза Оллсуотер, также сидела неподалеку от королевского возвышения. Они все еще привыкали к мысли, что Роза Фэллон стала их тетей. Но Энн достаточно хорошо знала общество, в котором вращалась, чтобы не критиковать действия герцога Хоуксфилда. Она пила много бренди, но ей было все равно. Разве она не родила сына и не была беременна еще одним? Ее положению больше ничто не угрожало. Ее передние зубы должны были заменить новыми — из белого блестящего фарфора. Уильям перехватил взгляд Джорджа, который сидел немного дальше, рядом с матерью, где его положение в качестве бывшего мужа племянницы не вызывало вопросов. От злости его лицо пошло красными пятнами.

— Шлюха! — незадолго до этого сказал он Розе. — Ты стала настоящей уличной девкой. Я этого никогда, никогда не забуду!

Теперь Джордж внимательно рассматривал людей, сидевших возле короля. Когда начнутся танцы и фейерверки, он приблизится к дочери одной герцогини, которую он заприметил ранее. Он должен воспользоваться своим присутствием на подобном — его мозг не мог вынести этого определения — великолепном мероприятии. Дочь герцогини была не ахти какой красавицей: маленькое лицо, большие глаза, как у коровы, полные щеки и губы. Но ее отец-герцог приходился дальним родственником Его Величеству. С этой семьей, не исключено, ему повезет больше. Он снова искал подходящую жену.

Преподобный Гораций Харботтом был голоден, но не мог есть. Он съел немного, но едва не подавился, осознав, как близко он сидит от короля Англии. Его жена, его собственная жена стояла в часовне возле короля Англии как вторая свидетельница. Гораций сильно вспотел. Фанни сидела рядом с ним в сером платье. Он робел при ней. Казалось, что она значительнее его. Фанни теперь двигалась с достоинством. Она вернулась в его жизнь, снова варила обеды. Он знал, что ему очень повезло с женитьбой на ней, на женщине, благодаря которой в его дом зачастили лорды и леди. Иногда он чувствовал сильное смущение. Он не совсем понимал, что случилось. Его дети теперь стали очень — он не мог подобрать подходящего слова — терпеливыми. Когда он кипятился и ругался, говоря, что путешествие испортило их, они относились к нему снисходительно, словно бы он был болен. Преподобный Гораций Харботтом вздохнул. Теперь он проводил много времени в саду. Там он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Как-то он нарвал большой букет цветов и принес Фанни. Она посмотрела на него тем взглядом, которым смотрела много лет назад. Он снова вздохнул. Гораций все еще мог по воскресеньям грохотать с кафедры, к нему вернулась Фанни, однако положение сильно изменилось. Он не позволял французским публикациям слишком часто вторгаться в его мысли, поскольку Фанни была очень добра.

Он незаметно поглядывал на Фанни, но Фанни смотрела на кузину. В простом желтом платье, с изящным королевским колье на шее, Роза прислушивалась к Его Величеству. Она все еще была бледной и худой, но она вежливо улыбалась и сидела очень прямо. Роза была сосредоточена, поскольку сделала очень важный шаг. Только сцепленные под столом руки выдавали ее беспокойство. Король снисходительно улыбался. Герцог Хоуксфилд смотрел на свою новую жену. Оркестр играл мазурку, но, ясное дело, никто не танцевал, не перед королем.

Мисс Горди, которая ради Розы постоянно кланялась королю Англии Георгу III, удалилась. Она поднялась по широкой мраморной лестнице, прошла по длинному полутемному коридору. Мерцало пламя свечей, со стен на нее глядели аристократические лица, вдоль коридора стояли греческие статуи. Несколько раз она не могла найти дорогу, и лакеи и служанки провожали добрую пожилую леди по тихим коридорам, по новым лестницам. Они считали ее доброй, потому что не могли заглянуть в ее мысли. Теперь она сидела с Розеттой и ее нянькой, обдумывая мысль, которая пришла к ней в ту жаркую египетскую ночь в хане — избавиться от королевской семьи, выслав ее на дальние острова в южных морях. Нянька убежала готовить чай. Мисс Горди вытерла лоб небольшим белым платочком и чопорно уселась возле Розетты, которая лежала в очень большой разукрашенной кроватке — фамильной реликвии семьи Хоуксфилд.

— Ну, Розетта, — сказала мисс Горди, — ну. — Она обвела взглядом большую темную комнату, увешанную портретами предков герцога. — Твоя жизнь очень изменилась. Я отброшу свои предрассудки, ибо в этом возникла необходимость. Ты понимаешь? — Она улыбнулась девочке. — У тебя будет масса прекрасных возможностей. Твоя мать, — мисс Горди нагнулась к кроватке и заговорила тише, — нашла способ, как и твоя тетя Фанни. Ты всегда должна гордиться ими, Розетта. Я, с другой стороны, просто глупая старая женщина, которая постарается, чтобы ты не потеряла связи с реальным миром. Но прежде всего, дорогая, я надеюсь… ах, мне будет так не хватать тебя, — мисс Горди промокнула платком неожиданно выступившие слезы, — я надеюсь, что ты и твоя дорогая, дорогая мать будете счастливы.

Пламя из камина осветило комнату. Вернулась нянька, осторожно подняла Розетту и поднесла к окнам, которые выходили на длинные ухоженные сады герцога, пестревшие лабиринтами, белыми статуями и идеально подстриженными деревьями. Они стояли у окна, раскрыв рот от удивления, когда в небо взвились искрящиеся снопы света — снова и снова, — переливающиеся всеми цветами радуги. Розетта широко раскрыла глаза. Вдалеке слышался гул фейерверков.