Читать книгу "Стальные гробы. Немецкие подводные лодки: секретные операции 1941-1945 гг - Герберт Вернер"

Пройдя от окраины Ле-Мана к вокзалу, я купил билет в вагон 2-го класса на поезд до Парижа, отходивший в 21.30. Примерно через два часа – 28 октября в воскресенье – я сел в поезд и занял угловое место в прокуренном купе. Утром в 07.00 я прибыл на парижский вокзал Монпарнас, небрежно предъявив свой билет контролёру, прошёл мимо одного из жандармов, который задержал меня два месяца назад, и нырнул в метро, чтобы добраться до Восточного вокзала. После того как я купил билет до Меца, у меня оставалось до отхода поезда целых тринадцать часов свободного времени. Я бродил по Парижу с неприятным ощущением. Мне казалось, что все подозрительно смотрят на меня и что первый же встречный жандарм потребует от меня предъявить документы, которых у меня не было. Однако мне удалось избежать неприятностей и вернуться на вокзал как раз перед посадкой на поезд.

Поездка до Меца заняла девять часов и довела меня до грани истощения. В Меце я купил билет до пограничного французского городка Форбах на поезд, отходивший под покровом темноты. Снова бродил по городским улицам. Голова кружилась от голода, в желудке ощущалась болезненная пустота. Нервное напряжение достигло предела. Мне отчаянно хотелось спать, но я не мог позволить себе забыться. Мне хотелось есть, но я не решался зайти в магазин без продовольственной карточки. И всё же я полагал, что попал в полосу везения, – ничто не могло помешать моему побегу на свободу.

Наконец я осмелился войти в хлебный магазин и, выдумав какое-то оправдание отсутствия у меня карточек, купил два батона хлеба с хрустящей корочкой. Прохаживаясь по улицам старого города, съел их с волчьим аппетитом. Но голод терзал меня ещё сильнее, и, пренебрегая опасностью, я зашёл в ресторан. Там сказал, что потерял свои карточки, и попросил тем не менее обслужить меня. Заказал миску горохового супа, большую порцию лионских сосисок и овощной салат. После трапезы, напоминавшей настоящий банкет, я продолжил своё беспорядочное, небезопасное бродяжничество, Но, когда наступили сумерки, вернулся на вокзал.

Хорошо понимая, что в Форбахе мне предстояло пройти пограничный контроль, я взобрался в стоявший поезд и прошёл вперёд, высматривая походящее укрытие. Дойдя до самого паровоза, я так и не обнаружил проводника. Решение пришло быстро: рывок – и я укрылся в тендере паровоза за угольной кучей. Через несколько минут вернулись машинист с кочегаром. Поезд дал свисток и отошёл от вокзала Меца.

Через два часа кочегар, бравший уголь из тендера для топки, приблизился вплотную к моему укрытию. Я осторожно отполз к задней стенке, где обнаружил большой металлический ящик. Вытащив из ящика шланг, я влез внутрь и захлопнул за собой крышку. Тем временем поезд, заскрипев тормозами, замедлил ход и остановился у платформы вокзала в Форбахе. Там уже находилась большая группа солдат. Паровоз, отсоединённый от поезда, отъехал набрать воды из колонки. Когда проводники открыли ящик, чтобы достать шланг, то вместо него обнаружили меня. В оправдание своего пребывания в ящике я промямлил им по-французски, что хочу навестить своих приятелей за пограничной линией. Такое объяснение их вполне удовлетворило. Они сказали, чтобы я покинул паровоз. Я поспешил укрыться на сортировочной станции под товарным вагоном. Через некоторое время солдаты закончили проверку документов у пассажиров и удалились. Паровоз вернулся к поезду, дал гудок и двинулся вперёд. Я побежал за поездом через железнодорожные пути, схватился за задний бампер первого вагона, взобрался по шаткой лестнице на его крышу и улёгся там.

Поезд набрал скорость и мчался в ночной тьме. Я цеплялся за крышу, почти не замечая холода и клубов сажи, летевших мне в лицо. Заметив впереди россыпь огней города, спустился по лестнице на бампер, ожидая остановки. Она была в Саарбрюкене. На платформе стало много французских солдат. Я быстро нырнул в поток пассажиров и стал искать кого-нибудь из немецкого персонала станции. Заметив синюю форму станционного мастера, я подошёл к нему и шепнул:

– Я – немец. Бежал из лагеря военнопленных. Помогите.

Мастер кивнул:

– Идите за мной. Держитесь спокойнее.

Он вывел меня на территорию грузового депо, к одиноко стоявшему вагону. Постучав в дверь, втащил меня внутрь, где находилась группа свободных от смены дорожных рабочих.

Рабочие забросали меня вопросами, дали мне мыла отмыть слой сажи на лице и руках, накормили жареной картошкой и напоили кофейным эрзацем. Они сообщили, что через полчаса здесь остановится американский поезд, идущий из Парижа во Франкфурт. В Саарбрюкене к нему цепляют паровоз с немецкой бригадой. Затем они всунули мне в руку фонарь, чтобы я выглядел натуральней, и сопроводили до платформы, к которой как раз подходил поезд. Из него выпрыгнули несколько представителей американской военной полиции, заглядывая под вагоны в поисках беглецов. Паровоз быстро сменили, и поезд приготовился покинуть станцию. Стоя между двумя рабочими в начале поезда, я с необычайной остротой и чёткостью воспринимал окружавшую обстановку: пыхтение паровоза, американских полицейских, французских солдат, французский говор, команды по-английски. С тяжёлым грохотом паровоз двинулся в путь. Я пожал руки своим новым друзьям, запрыгнул в двинувшийся паровоз. Поезд унёсся в темноту, подальше от границы в глубь Германии.

Когда на востоке побагровело небо, он прогромыхал по мосту через Рейн и проследовал дальше на восток. Всё время на восток. Появились сосновые чащи к югу от Франкфурта. С первыми лучами солнца, коснувшимися верхушек сосен, я уже чувствовал себя свободным. 30 октября 1945 года, во вторник, ровно в 06.40 поезд остановился на красный сигнал семафора. Я спрыгнул с паровоза и побежал в леса своей юности.