Читать книгу "Департамент нераскрытых дел - Рой Викерс"

– В понедельник она сообщила мне по телефону, что попросила агента составить договор о покупке дома, и собирается привезти документы в четверг вечером, чтобы я их просмотрел, и добавила, что сделку нужно заключить немедленно, поскольку есть и другие претенденты. Я не придал значения ее словам, решив, что она просто пытается надавить на меня и это всего лишь одна из ее уловок, но вечером обнаружил, что из ящика стола исчез револьвер. Его могла взять только она. Во вторник утром я позвонил ей на квартиру. Мисс Чагфорд не оказалось дома, и я говорил с ее соседкой, мисс Фентон. Та призналась, что видела револьвер.

– Вам не приходило в голову, что мисс Чагфорд намеревалась воспользоваться револьвером, чтобы угрозами вынудить вас купить дом? – спросил коронер.

– Если у меня и мелькнула подобная мысль, то как-то смутно, неясно. Конечно, мисс Чагфорд была женщиной бурного темперамента. Однажды я даже подал на нее в суд за нападение. Возможно, пропажа револьвера меня немного обеспокоила. Я начал опасаться, что недостаточно ясно высказался, отказавшись платить за дом, поэтому в среду, воспользовавшись помощью секретарши, отправил мисс Чагфорд письмо, в котором официально уведомил ее, что не желаю участвовать в покупке дома. Когда в четверг вечером она явилась ко мне с длинным конвертом в руках, я тотчас спросил: «Что у тебя за бумаги? Если это договор, не понимаю, зачем ты его принесла». Она не ответила, а сразу прошла в гостиную. Я последовал за ней. Ее угрюмое молчание заставило меня вспомнить о револьвере, и я немедленно заговорил о нем. «Он у меня с собой, – сказала мисс Чагфорд и, достав оружие из сумочки, наставила на меня. – Верну, когда выпишешь чек на тысячу восемьсот фунтов, а я получу дом, сколько бы писем ни присылала твоя секретарша». Я возразил: «Не глупи. Ты взвинчена и можешь случайно нажать на спусковой крючок». Она отвечала мне развязно и дерзко. Я не предполагал, что мисс Чагфорд собиралась выстрелить в меня, услышав отказ, иначе подписал бы чек, а затем аннулировал в банке. Опасаясь все же случайного выстрела, я сделал вид, что подчинился, и внезапно набросился на нее. Крепко ухватив левой рукой ее запястье, я хотел направить револьвер в сторону, то есть влево от себя, но она вывернула кисть и, не выпуская оружия, выставила вперед правое плечо, так что поднятое вверх дуло уткнулось ей в грудь. В этот миг и раздался выстрел.

Коронер задал еще множество вопросов, но лишь для того, чтобы уточнить подробности. История Банстеда, подкрепленная заключениями экспертов, выглядела весьма убедительно. Один из присяжных попросил разрешения вмешаться.

– Мне хотелось бы уточнить, касалось ли дуло лица женщины, пока шла борьба, мистер Банстед. Дело в том, что на револьвере остались следы косметики… похоже на губную помаду, розовую.

– Этого я не помню, но не думаю, что такое возможно.

– Тут все ясно, сэр, – обратился к коронеру сержант полиции Гродбери. – Это не губная помада, а пудра. С коробочки соскочила крышка, и все в сумке оказалось засыпано пудрой. Мы нашли ее следы и на полу в холле.

– И в гостиной тоже, полагаю, – заметил коронер, а сержант полистал свой блокнот. – Не беспокойтесь, сержант: по этому вопросу от вас не требуется показаний под присягой. Насколько я понимаю, пудра к делу не относится.

Показания Эми Фентон также вошли в тщательно продуманную предысторию «несчастного случая». Покойная показала свидетельнице револьвер в понедельник вечером, заявив, что намерена припугнуть мистера Банстеда его же оружием, если тот откажется подписать чек.

Свидетельство Эми стало краеугольным камнем здания, возведенного Банстедом за долгие месяцы кропотливых исследовательских трудов, но не успел он мысленно поздравить себя с победой, как все тот же дотошный присяжный пожелал задать новый вопрос:

– А что происходило в четверг утром, мисс Фентон? Покойная упоминала, что собирается пригрозить мистеру Банстеду револьвером, когда от него пришло письмо с отказом?

– Нет, мне она этого не говорила. – Тон мисс Фентон стал враждебным. – Я не видела ее утром в четверг. У меня разболелась голова, и я поднялась только после полудня.

За отсутствием иных разумных объяснений присяжные вынесли решение, что смерть мисс Чагфорд наступила в результате несчастного случая, однако к Банстеду отнеслись с неприязнью: уж больно легко ему удалось выкрутиться. Столь явная, поистине возмутительная невиновность невольно вызывала смутные подозрения, что дело здесь нечисто. Жюри ограничилось тем, что вынесло частное определение, в котором высказало порицание Банстеду за небрежное обращение с огнестрельным оружием, ибо тот хранил заряженный револьвер в открытом ящике стола, пренебрегая необходимыми мерами безопасности.

На следующий день после дознания Банстед как раз собирался отправиться в контору, когда неожиданно пришла Мод.

– Я сожалею, что тебе пришлось пройти через такое ужасное испытание, Джеральд. Думаю, в случившемся есть доля и моей вины.

Это было самое чопорное извинение, какое только мог вообразить себе Банстед, но показалось ему райской музыкой. После краткого обмена вежливыми фразами, позволившего обоим сохранить лицо, Мод приняла предложение мужа вернуться домой и заметила:

– Будет лучше, если мы не станем продавать дом и переезжать, а то люди могут подумать, что ты бежишь от наказания.

Глава 6

К тому времени как летние каникулы Родерика подошли к концу, жизнь Банстеда вернулась в прежнее русло. Он больше не думал ни об убийстве, ни о женщине, пробудившей в нем те темные чувства, которые теперь перегорели.

Мод наняла новых слуг, и все пошло привычным заведенным порядком, так четко отлаженным, что Банстед следовал ему не задумываясь и едва ли подозревал о его существовании. На Рождество в доме собрались родственники Мод и школьные друзья Родерика, но через неделю после Пасхи прошлое напомнило о себе, и не Банстеду, а Мод.

Миссис Банстед никак не могла оправиться после простуды и вот уже несколько дней завтракала в постели. Разбирая утреннюю почту, она увидела письмо с почтовым штемпелем Паддингтона, полное чудовищных грамматических ошибок.

«Здравствуйте, сэр! Пишу вам, потому как та дама…»

Мод схватила конверт. Автор послания не воспользовался обращением «эсквайр», как обычно поступают слуги. Буквы с затейливыми завитушками сбили Мод с толку, и она вскрыла письмо, адресованное Джеральду, ошибочно приняв слово «мистер» за «миссис», но поняв ошибку, тем не менее прочитала письмо до конца.

«Пишу вам, потому как та дама, которую я принимала за миссис Реннет, оказалась на самом деле женщиной, случайно застреленной у вас в доме, о чем мистер Реннет сказал мне только на прошлой неделе. Притом сам не заплатил за комнату и оставил меня на бобах, хотя его вины в этом нет. Еще он сказал, что сложил все ее вещи в кованый сундук. Говорит, я могу продать их в счет платы за комнату. Но та дама задолжала мне всего три фунта двенадцать шиллингов, а я гляжу, что ее добро стоит куда больше. Вот я и подумала: может, по закону вещи на самом деле принадлежат мистеру Банстеду, если это он их купил. У меня сроду не было неприятностей с законом, так что я лучше отошлю тот сундук вам, сэр, наложенным платежом. Я ни о чем не прошу, сэр, но если б вы прислали мне три фунта двенадцать шиллингов, уж я была бы вам страсть как благодарна.