Читать книгу "Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса - Александр Полюхов"

– И товарищ Григ так считает?

– План общий. Коллеги из ФСБ в курсе, ФСО участвует, кроме камер еще и сотрудника к Матвею Александровичу приставили – под видом телохранителя. Полный контроль.

«Те, кто считали, что контролировали Алехина, крупно ошибались, – подумал хозяин Ново-Огарево, – некоторые ошиблись летально». Вслух произнес совсем иное.

– Как там «Хоттабыч»?

– Согласился войти с нами в контакт через полгода и умолк. Видимо, ситуация небезопасная, а серьезной новой информации у него нет. В смысле, по директиве Белого дома.

– Установили, кто он?

– Да.

– Кто?

– Слишком ценный источник, чтобы я раскрыл имя.

– Даже мне?

– Извините, и вам. Оно известно только двум людям, даже Директор не знает. Вы же приказали соблюдать максимальную секретность.

– Имя знаешь ты и еще кто?

– Второй – это псевдоним – неизвестен никому.

– А Первый кто?

– Тот оперативник в Вашингтоне, но даже он не в курсе.

– Есть Третий и Четвертый?

– Третий – я. Четвертый появится через полгода. Ему и завещаю получить массив разведданных от «Хоттабыча».

– Какого рода?

– Надеюсь, сольет агентурную сеть ЦРУ в России.

– Вот тогда зачистим изменников! – Президент мечтательно округлил глаза и, чтобы не спугнуть удачу, ворчливо добавил. – Смотри Игорь, чтобы без ошибок, подбери лучшего сотрудника.

– Он уже подобран не мной, а «Хоттабычем». Американец готов встретиться исключительно с товарищем Григом.

– Ты о чем? Ведь Алехин может не пережить приближающихся событий. Что ж его мертвого посылать?

– Хорошая мысль, товарищ Главнокомандующий.

– Мне это не по душе. Ты не прав.

– Вы отстраняете меня от руководства операцией? – почти с облегчением спросил Чудов.

– Нет, но Григ мне не нравится, – и после паузы. – Так сильно раздражает, что, кажется, делает это нарочно.

– Матвей Александрович умеет нравиться людям, и, если не обаял вас, значит, не захотел. В любом случае, рано принимать решение. Вы подумайте.

Лабрадорша перестала тереться о колени, поняв, что ей ничего не светит – даже Хозяин ничего от гостя не добился.

«Бубала» крутил настройки, то увеличивая картинку и четкость, то переходя на общий план. Георадар показывал наличие большой полости под подвалом ГУМа, а рядом с ней и несколько ниже, был, хоть и не столь отчетливо, виден коридор или коллектор крупного размера. Жаль мощности излучения не хватало на большее – прибор портативный. Удача, что его удалось пронести с помощью Алехина. Русский вызывал антипатию: худой, злой, властный и очень-очень профессионально действующий. «Скоро сдохнет собака, кашляет, как батя-шахтер, давший дуба от пневмокониоза, более известного, как болезнь «черных легких».

– Мне нужно спуститься туда, – потребовал западенец.

– Люк под сигнализацией, – возразил Матвей, без рентгена читающий мысли экс-легионера. – Его надо взломать только в момент проникновения группы. Иначе, чекисты засекут наш интерес, и до туннеля не доберемся.

– Никакого взлома, у меня есть оборудование для аккуратного вскрытия.

– Без санкции от наших общих хозяев не разрешаю.

– Мой компьютерный канал связи вышел из строя, у вас в Москве полно вирусов.

– Ай-ай, – запричитал разведчик, – ты ставишь под угрозу супероперацию. Я тебя пристрелю, если не найдешь решение.

– Можно через ваши каналы попробовать, хотя и нежелательно.

– Не, тебя зачем сюда прислали? Чтобы ты желал или не желал? Давай номер телефона и пароль, мой человек свяжется, – при этих словах Опер, косящий под гнилого мента, сделал шаг вперед и прикрыл хозяина.

– Хлопец, это ты раньше служил в ОМОНе «Рысь», а нынче служишь в группе «Брысь», – экс-легионер угрожающе двинулся навстречу. Увидев, что телохранитель остался в стойке, пригодной для атаки и для обороны, отступил. – Хорошо, только из России туда звонить нельзя.

– Ясный перец, звонок пойдет из другой страны. За дилетанта меня держишь, салага, – уже через плечо бросил Матвей, и Опер медленно последовал за ним, неотрывно фиксируя глазами «Бубалу».

Сбавив ход, катер бортом подошел к черневшей в темноте посудине. Та казалась огромной, размером с футбольное поле, хотя ночью крупные предметы кажутся еще больше. «Смирнов» поежился, влезая по веревочному трапу на высокий борт. Первое, что почувствовал, был специфический и незнакомый запах. Пахло химией. Но принюхиваться некогда, торопились поднять груз, особенно тяжело пришлось с бочками ацетона – и зачем их приперли? Потом поставили палатки на палубе и улеглись под двое. Агент уже сообразил, что попал в тухлую историю, но по-прежнему не знал, как выбраться из западни. «Тренер», правда, бухтел про «офигенные бабки», только его слова напоминали заезженную пластинку и не столько вдохновляли, сколько пугали. Хотя попутчикам было по барабану – полные отморозки. Особенно раздражал узбек из Хизб-ут-Тахрир аль Ислама, название неизвестной организации «Смирнов» с трудом заучил, смекнув, что куратор это оценит.

Утром проснулся от грохота открываемых широких люков, обнаживших в трюме источник вони – удобрения. Там же стоял тракторок со смешным названием Bobcat или, как довольно пояснил «Тренер», Рысь. Машина зажужжала и стала зачем-то строить из удобрения гору, достаточно высокую, чтобы верхняя часть возвышалась над палубой. Аппарат шустро бегал вверх-вниз, уверенно стоял на высоченных колесах и не переворачивался. Узбек умело им управлял, как хвастался: научился на войне в Сирии. Секрет горного строительства, так и не раскрылся, гору после завтрака срыли, а люк закрыли.

Баржа дала гудок, встав в очередь перед шлюзом Куйбышевской ГЭС. «Смирнова» словно подбросило: «Вот оно! Здесь!». Что «здесь», еще не придумал. Если сбежать, то, наверное, бандиты скроются, и семья в Волгограде окажется в опасности. Решение не приходило на ум. Требовалось уточнить обстановку.

– Слушай, брат, – обратился к узбеку, – в трюме не задохнулся? Что за вонища?

– Селитра там, нормально пахнет. Сильно завоняет, когда с солярой и растворителем перемешивать начну. Придется надеть противогаз.

– А зачем мешать-то?

– Увидишь. Потом.

Пришел черед «Катюши» шлюзоваться. Ворота открылись и закрылись, уровень воды в камере стал неспешно повышаться. Баржа поднималась и скоро голова кабардинца оказалась над верхним краем стенки гидротехнического сооружения. Разбитная молодуха торговала с лотка, что, бесспорно, противоречило правилам водоохраны, но было разрешено ее отцом – начальником шлюза. Кабардинец как раз собиравшийся закурить, не стал доставать свои сигареты.