Читать книгу "Драконы Весеннего Рассвета - Трейси Хикмэн"

Из самых глубин Бездны долетел леденящий вопль негодования. Вопль до того громкий и жуткий, что мирно спавшие палантасцы мгновенно проснулись и некоторое время лежали в своих постелях, парализованные ужасом, и ожидали конца света. Стражники на стенах не могли пошевелить ни рукой, ни ногой – только покрепче зажмуриться и приготовиться к смерти. Младенцы плакали от страха, собаки, скуля, прятались под хозяйские кровати. Кошачьи глаза настороженно горели во тьме…

Вновь раздался вопль, и из ворот Башни протянулась бледная рука. Призрачное лицо, искаженное гневом, плыло в сыром воздухе.

Рейстлин не пошевелился…

Все ближе и ближе придвигалась рука, а лицо сулило ему все муки Бездны, уготованные безумцу, дерзнувшему пренебречь проклятием Башни. Вот призрачная рука коснулась сердца Рейстлина…

И, дрогнув, замерла.

– Знайте же, – сказал Рейстлин, глядя на Башню и возвышая голос, чтобы слышали все, находившиеся внутри. – Я – Властелин прошлого и настоящего. Мой приход был предопределен. Передо мной растворятся эти врата!

И призрачная рука отодвинулась прочь, а после медлительным жестом пригласила его вовнутрь. Ворота раскрылись, и петли не издали ни звука.

Рейстлин миновал их, не взглянув ни на руку, ни на лицо призрака, склонившееся перед ним. Он вошел в Башню, и все бесформенные, нелепые порождения теней, обитавшие в ее стенах, ему поклонились.

Остановившись, Рейстлин огляделся кругом…

– Вот я и дома, – сказал он.

И вновь тихо стало в Палантасе, и мирный сон прогнал все ужасы прочь.

Страшный сон, подумали люди. Повернувшись на другой бок, они вновь засыпали в благословенной темноте, приносящей отдых перед рассветом.

ПРОЩАНИЕ РЕЙСТЛИНА

Мой брат, мир наделен Богами

Талантом и бездарностью неравно,

По произволу. Каждый человек

Обижен чем-то. Скажем, острый ум,

Завещанный в наследство нам обоим,

Был отдан мне, чтоб мог я подмечать

Оттенки: взгляд лучистый Тики,

Когда не на меня она глядит, и дрожь

Лораны голоса в беседе с полуэльфом,

И то, как блещут волосы принцессы

Кве-шу, едва шаги она заслышит

Речного Ветра. Если ж вдруг

Меня их взгляд находит… Даже ты,

Мой брат, различье уловил бы.

Вот он я,

С голодной птицей схожий…

Да,

Я непригляден. Но взамен того

Нас учат Боги жалости и состраданью.

Нехороша награда?.. Иногда

У них выходит. Ибо видел я,

Как невозможность силой отстоять

Любовь и пишу претворялась в жалость

И усмиряла боль, и становилась

Сама подобна силе. Я жалел

Твоею жалостью – и постепенно крепнул.

Мой брат! Прекрасен твой бездумный мир.

В нем все зависит от руки с мечом

И глаза верного, что правит силой мышц,

Ведя безукоризненную руку

И безупречный меч. Не сможешь ты

Войти за мной в мой мир кривых зеркал,

Хранящих отражение души,

В мир пустоты отважных рук жонглера…

Мой брат, твоя любовь ко мне проста,

Как красный ток, что смешан в наших жилах,

Как меч горячий, брошенный на снег, дивишься нашей ты нужде друг в друге,

Но в вихре бите, когда ты заслоняешь

Меня живым щитом, – что есть источник

Всей твоей мощи? Не моя ли немощь?

Когда уйду я, брат, где сыщешь ты

Вновь крови полноту?..

Ужели в недрах сердца?..

Я слыхал

Богини колыбельную, с которой

Сражений клич мешался в тишине.

Спокойно я займу свой темный трон

В пределах мрака. Как они безумны,

Те Повелители Драконов, что мечтали

Тьму вывести на свет! Смешать ее

С лучистым светом утра! С лунным светом!..

Нет, в смеси не добьешься чистоты.

В безбрежном мраке почивает правда,

Лишь в нем одном… Но не тебе, мой брат,

Узреть ее. Тебе дороги нет

За мною в сладкие тенета темным истин.

Тебя ласкает солнце, и тверда

Земля под сапогом. Не для тебя

Путь неисповедимый…

Как тебе

Я объясню, мой брат? Мои слова

Тебя совсем запутают, сиротку.

Спроси у Таниса. Он друг тебе и сведущ

В делах теней. Он Китиару знал

И видел, как играет черный луч

На черноте волос. А мне пора в дорогу.

Ночь дышит влагой мне в лицо и ждет…

Прощай!