Читать книгу "Чужой клад - Александра Девиль"

— Значит, она так и не показалась, не заговорила с тобой? Интересно, зачем же она приезжала? Только из любопытства?

— О, такие люди, как Иллария, ничего не делают просто так. Перед тем как уехать, она через своего спутника вернула флакон. Юноша меня поблагодарил, сказал, что даме уже лучше, но показаться она не может, поскольку вынуждена пока сохранять инкогнито, — она якобы скрывается от своего жестокого опекуна. Выслушав эту душещипательную историю, в которую, очевидно, сам юноша свято верил, я попрощался с ним и про себя пожалел его как новую жертву Илларии. Ну а возвращенный флакон я в ближайшее время покажу аптекарю. Уверен, что Иллария проделала тот же фокус, что когда-то с матушкиным флаконом: подменила его на другой, в котором яд.

— Боже мой!.. — пробормотала Полина. — Если это так, значит, Иллария решила выполнить свою клятву о мести.

— Несомненно. Такие, как она, не прощают тех, кого не смогли обмануть. И, когда аптекарь исследует это вещество во флаконе, у нас будут доказательства против Илларии. Мы сможем отдать ее под суд.

— Нет! — вскрикнула Полина. — Я не хочу связываться с этой женщиной. Пусть Бог ее покарает. А у меня одно желание — никогда ее больше не видеть.

— Я тоже не хочу ее видеть, но как подумаю, что она, вероятно, отравила матушку и пыталась отравить тебя… нет, это нельзя оставлять безнаказанным. — Он взял Полину за плечи. — А ты, неосмотрительное создание, ты сегодня дважды подвергалась опасности.

— Да, я могла быть зарезанной и отравленной, но оба раза ты меня спас, — улыбнулась Полина. — И при этом еще направил преступника по ложному следу. Правда, на постоялом дворе он скоро убедится, что ты его обманул, и дама совсем не та, которую он ищет.

— А что было делать? Времени для раздумий у меня не оставалось, и я сказал первое, что пришло в голову.

— А как нам быть, когда приедут приставы?

— Но это даже лучше, если они арестуют Галактиона не в нашем доме. Главное, что с тобой все в порядке, Поленька. — Он посмотрел на нее пристальным взглядом, в котором ей почудилась нежность.

— Я так благодарна тебе, Алеша, — с волнением сказала она, коснувшись его руки. — Ты мой самый близкий друг, ты…

Полина и не подозревала, как хороша была в эту минуту, когда слова любви рвались у нее с губ и сдерживались последним усилием воли. Ее глаза сверкали, на щеках горел румянец, грудь колебалась от взволнованного дыхания.

— Да, Полина, до сих пор я думал, что мыс тобой — добрые, верные друзья, — сказал Алексей глуховатым голосом. — Но сейчас, когда тебе грозила опасность, я вдруг понял: потерять тебя для меня все равно что расстаться с жизнью. Я не просто друг тебе, нет… Мне мало твоей дружбы и благодарности, мне надо больше. Я люблю тебя!

Счастье подхватило Полину головокружительной волной, и, слегка задохнувшись, она прошептала:

— И я люблю тебя, Алеша! И поняла это не сегодня, а гораздо раньше…

Его сияющие глаза приблизились к ее лицу, и в следующий миг взаимное признание в любви завершилось объятиями и страстным поцелуем.

— А я боялась, что ты не любишь меня, — пробормотала Полина, чуть отстранившись от Алексея. — Думала, что до сих пор страдаешь по Илларии, и ужасно ревновала тебя к ней.

— А сама-то ты не думаешь больше о Киприане? — спросил он, пытливо заглядывая ей в глаза. — Не сравниваешь меня с ним?

— Если и сравниваю, то сравнение всегда в твою пользу, — улыбнулась Полина. — Я давно поняла, что мое чувство к Киприану было лишь глупым увлечением романтической барышни. А любовь к тебе — настоящая.

— И у меня к тебе настоящая. Иллария была моей болезнью, от которой я, слава Богу, излечился. А ты — моя судьба. — Он снова привлек ее к себе и поцеловал.

Глава двенадцатая

Развязка

Поцелуй был прерван стуком входной двери. Полина непроизвольно вздрогнула и, оглянувшись, тут же вскочила с места. Алексей тоже встал, увидев, что на пороге появились давно ожидаемые лица — пристав Федюнин с помощником в сопровождении кучера Прошки. Все трое были слегка навеселе, но Алексею некогда было это замечать, он только успел бегло поприветствовать чиновников и тут же объявил приставу:

— Сейчас нам всем придется ехать на постоялый двор в Косино, там надо задержать преступника.

— А мы, признаюсь, продрогли на сыром ветру. — Пристав потер руки и поежился. — Хотели сперва чаю горячего откушать, а уж потом…

— Хорошо, сейчас вам подадут чай, — отрывисто сказал Алексей. — Но медлить нельзя, преступник может скрыться.

— А в чем его преступление-то? — спросил Федюнин, усевшись за стол и явно не собираясь проявлять служебного рвения.

Алексей дождался, когда слуга, подавший приставам чай, удалится, и кратко изложил суть дела:

— Два месяца назад в Москве он убил мещанку Василису Чашкину. Моя жена стала случайной свидетельницей преступления. Убийца хотел и с нею расправиться, но ей удалось убежать. И вот сегодня этот человек появился в нашем доме, и она его узнала. Я, конечно, сам бы мог его задержать, но решил послать за вами, чтобы было по закону. Тем более что, к сожалению, он мой родственник, — добавил Алексей хмуро.

— Ну а он вашу барыню сегодня видел? — поинтересовался пристав, допивая чай.

— Видел мельком. Мне удалось отвести его подозрения, я сказал, что это какая-то незнакомая барыня, которая следует на постоялый двор. Но скоро он убедится, что его обманули, и тогда подастся в бега. Теперь вы понимаете, что надо спешить? — Алексей шагнул к двери и жестом позвал. приставов за собой. — Все, задерживаться нельзя ни минуты!

Полина, уже успевшая облачиться в плащ и накинуть на голову покрывало, с решительным видом подошла к Алексею, давая понять, что не намерена оставаться дома.

— Барыня тоже с нами поедет? — оглянулся на нее пристав.

— Конечно, я ведь свидетельница! — заявила Полина.

Никто не стал возражать, и скоро хозяева дома вместе с приезжими чиновниками катили в карете по дороге к постоялому двору.

Сумерки уже опустились на землю, первые звезды заблестели в просветах между облаками, которые ветер гнал к истлевшему закату. Полине, томимой мрачными предчувствиями, сейчас все вокруг казалось тревожным: и этот порывистый ветер, и рваные тучи, и далекий крик ночной птицы.

Когда подъезжали к постоялому двору, внезапно где-то за горизонтом вспыхнула зарница, на мгновение охватившая местность призрачным светом. Полина невольно вздрогнула, а пристав рассудительно заметил:

— Гроза где-то начинается. Как бы до нас не докатилась.

— Нет, должно быть, стороной пройдет, — предположил его помощник.

Косинский постоялый двор считался самым большим в округе. Двухэтажный дом для гостей крыльцом выходил прямо к воротам, возле которых горел фонарь. Несколько окон в доме тоже были тускло освещены.