Читать книгу "И всё-таки я люблю тебя! Том 2 - Елена Харькова"

А Маргарита однажды хмурым осенним днём пришла в костюме солнечного цвета. У учителей был шок. Если бы они узнали, что раньше она работала в борделе, они бы торжествовали.

«Ну, конечно, эта фифа только там и могла работать. А в школе ей не место!»

Но детям очень нравилось, что Маргарита так «незаунывно» одевается. Особенно девочкам. Её наряды обсуждались во всех подробностях не меньше, чем её шутливые высказывания. Увидев её в лимонном одеянии, класс тут же восторженно ахнул.

– Маргарита Ивановна, вы такая сегодня нарядная!

– Я очень соскучилась по солнышку! – улыбнулась Маргарита. – Думаю, и вы тоже. Поэтому я решила сегодня сама прийти к вам в этом образе. Итак, тема сегодняшнего урока: «Здравствуй, солнце!». Поговорим о погоде. О хорошей погоде. О любимых временах года. Танюша Ильичева, начинай.

А ещё некоторых учителей раздирала зависть. Почему не к ним, а к этой фифе так тянутся дети? Чем же таким она их привлекает? Ведь Маргарите, поскольку у неё нет педагогического образования, не дали классное руководство, но всё равно её кабинет после уроков никогда не оставался пустым. И даже до дома её постоянно кто-то из детей провожал, помогая нести тяжёлые кипы тетрадок.

Маргарита тоже не отвечала учителям любовью. Она как-то пожаловалась Джему:

– Я не могу с ними общаться! Меня тошнит от их лицемерия! Я знаю, что за моей спиной они обливают меня грязью, но при этом, встречая меня в коридорах, они мне приторно улыбаются и участливо интересуются, всё ли у меня получается. Да им плевать на то, получается у меня или нет! Да они рады были бы, если бы у меня ни черта не получалось! Лживые мымры! Шлюхи в борделе и то были намного честнее и порядочнее этих педагогичек! Шлюхи хоть не скрывали своей ненависти ко мне, они не прятали свою похоть за монашескими одеждами и правильными речами, они не ставили себя на пьедестал и не пытались других учить тому, во что сами не верят, и не заставляли других жить по тем правилам, каким сами не подчиняются. А эти училки! Все знают, что химичка спит с физкультурником. При этом оба женаты и, увы, не друг на друге. Но ты бы слышал, как на педсовете эта химичка орала и требовала выгнать из школы забеременевшую десятиклассницу! Она брызгала во все стороны слюной от возмущения, что эта девочка облила грязью честь школы! А эта завуч, Лариса Борисовна! Дети называют её Крысовной. Крыса она и есть. Если родители ребёнка осыпают её подарками, она перед этим чадом, каким бы разгильдяем он ни был, стелется чуть ли не ковриком. А если за бедолагу даже заступиться некому, уж она над этим ребёнком так измывается и так выплёскивает на него весь свой яд! У меня мурашки по коже от такого бегают! А что уж испытывает бедный ребёнок! Её кабинет находится рядом с моим. Ты знаешь, мне иногда перед своими учениками бывает так стыдно, когда из её класса доносится: «Ты что здесь написал? Тупица! По тебе дурдом плачет!» И всё в таком духе. При этом одного мальчишку вызвали на педсовет вместе с родителями и полчаса распекали за то, что он ругается матом. Но что такое мат в устах ребёнка? Всего лишь плохие, но прикольные, с его точки зрения, слова. Он никого этими словами не унизил, не растоптал ничьё человеческое достоинство. Он просто изображает с помощью этих слов из себя крутого. Вот и всё. Я сама в детстве ругалась матом. Но я не вникала в смысл этих слов, а просто считала их прикольным украшением русского языка. Да и сколько интеллигентных образованных людей ругаются матом! Уйма! Почти вся творческая элита использует в своей лексике хоть изредка эти выражения. Ну и что с того? Для них это всего лишь дань моде. От этого они не становятся менее образованными и интеллигентными… А учителя?! Да, они не ругаются матом. Но эти их «дураки, дебилы, тупицы» и т. д. оскорбляют гораздо сильнее! Да и простое, даже ласковое слово они могут так сказать, с таким выражением, что оно ранит, унизит посильнее мата! Я до сих пор помню, как математичка Виктория Николаевна сделала мне замечание. «Милочка, – сказала она, – у нас не цирк, а школа. У нас непозволительно ученикам смеяться на уроках. Не знаю, чем вы там с ними занимаетесь, но я смех из вашего класса сегодня слышала аж в конце коридора!» Ох, Джинни, меня даже в пот бросило от этого слова «милочка»! Оно было сказано с такой ненавистью, с таким презрением, что я готова была расплакаться от унижения! Но я-то взрослый человек. Я перетерплю. Я и ответить могу тем же. А бедные дети! Им гораздо тяжелее приходится. Ты знаешь, Джинни, раньше я считала, что деньги портят людей. Но теперь я убедилась, что нищета портит не меньше. Мне кажется, что эти неудовлетворённые жизнью тётки, приходя в школу, стараются отыграться за свои неудачи на детях. А бедным ребятишкам некуда деться. Школа как тюрьма! А учителя в ней – банда тюремщиц-садисток. Даже в другую школу перейти – целая проблема. Да и стоит ли? Ведь там будет то же самое. Взрослым легче. Если попадётся такой начальник изверг, то можно в конце концов бросить эту работу и перейти на другую. А у детишек такого права выбора, увы, нет. И вот эта несчастная кроха, с одной стороны, подвергается унижению в школе, а с другой стороны, принося домой тройки и двойки, получает нагоняй от собственных родителей, для которых какие-то идиотские амбиции превыше всего. Взрослым, видите ли, стыдно, что их чадо учится хуже, чем у других знакомых, хотя сами они наверняка в детстве тоже не всегда радовали своих родителей. Но они это не желают вспоминать и третируют собственного ребёнка так, что бедняжка в результате начинает испытывать панический страх, получая плохую оценку, и в конце концов начинает люто ненавидеть школу, теряет всякий интерес к учёбе и, самое страшное, отдаляется от собственных родителей!

Маргарита закурила сигарету и подошла к окну.

– Ты знаешь, Джинни, – продолжила она с отчаянием в голосе, глядя, как на улице ветер терзает ветви деревьев, – я ненавижу оценки! Они растаптывают личность! Ну подумаешь, ребёнок получил плохую оценку. Ну и что с того? Это же ничего не значит! Почему, если у ребёнка двойки по математике или физике, его считают глупым, тупым? Почему?!! Это же просто значит, что у него нет к этим предметам способностей. И всё. Ну не будет он математиком или физиком. И что с того? Зато он может стать талантливым актёром, великолепным художником, или искусным поваром, или даже просто обыкновенным слесарем. Это тоже хорошо! Зачем же вешать на него ярлык тупицы? Зачем отравлять ему детство?! Да сколько талантливых, умных, даже гениальных людей были в школе двоечниками! Уйма! А все ли отличники потом становятся выдающимися людьми? Увы… Я никогда не ставлю двойки. Если даже ребёнок не подготовился к уроку, я ставлю в журнале точку. Это значит, что ученик должен подготовить мне маленький рассказ на заданную ему тему. Я бы рада вообще без оценок обходиться. Но это в нашей системе невозможно. Поэтому я придумала хитрость: я предлагаю детям самим оценивать свои знания. Крысовна, если узнает, меня за это сожрёт. Ну и плевать! Ты знаешь, Джинни, это так интересно, когда каждый, кто отвечал мне на уроке, сам себе ставит оценку. Он же говорит это вслух. Удивительно, но в большинстве случаев дети очень самокритичны к себе, я бы им поставила оценку повыше. Но если ученик завышает себе балл, то остальные смотрят на него с осуждением. У меня был случай, когда мальчишка подошёл ко мне после урока и попросил переправить ему пятёрку на четвёрку. Ему стало стыдно! Ты представляешь! Но я не стала переправлять. Я ему сказала, что пусть эта пятёрка будет ему авансом на следующий урок. Но он должен будет уж очень хорошо подготовиться. Этот пацанёнок пообещал мне и выполнил обещание. Уж так он старался! И был очень счастлив получить на этот раз законную пятёрку. Мы всем классом его похвалили. Джинни, ты бы видел, как засияли его глаза! С какой гордостью он на всех смотрел! Вот ради таких моментов я там и работаю.