Читать книгу "Черный фотограф - Светлана Успенская"

Холодный ствол ткнулся ему в бок.

— Вылезай, — приказал парень, сидящий рядом. У него была бычья, налитая кровью шея, сломанный нос боксера и маленькие грозные глазки бультерьера.

Все, кроме шофера, прошли по расчищенным дорожкам в спрятавшийся среди деревьев дом. Леню провели в полутемный зал, освещенный только блуждающим огнем камина. Перед камином в кресле, спиной к вошедшим, сидел какой-то человек и задумчиво смотрел на огонь, держа в руках железную кочергу для помешивания углей.

— Проходи, Соколовский, — не оборачиваясь, обронил человек в кресле. По тому, как благоговейно замерли его провожатые, стало ясно, что это сам Кореец. — Что там у тебя, давай…

Он, не оборачиваясь, протянул небольшую сухую руку. Барчук забрал у оторопевшего Лени пакет и передал его главе ореховской банды. Тот высыпал все содержимое пакета на пол. Пачки денег беспорядочно смешались с фотографиями и кассетами.

— И это все? — разочарованно протянул он. — Впрочем, посмотрим…

Он небрежно перебирал снимки, ворошил диктофонные записи и видеокассеты и наконец презрительно бросил, повернувшись всем телом:

— Не густо.

Леня увидел перед собой обыкновенного человека вполне европейского вида, разве что в углах чуть прищуренных от огня глаз таилось что-то азиатское, коварное. Густая челка падала на высокий лоб, едва прикрывая безобразный темный шрам, белки глаз тревожно блестели, отражая огонь. Соколовский ожидал увидеть громилу, мордоворота, самого крутого из всех виденных им до этого ореховских бандитов, а это был человек, которому, наверное, даже муху было трудно убить, таким тщедушным он казался.

— И это все, что ты можешь мне предложить? — разочарованно, но спокойно произнес Кореец.

— Это все, что у меня есть, — оправдывался Леня. — Все, что я насобирал за полтора года, пока этим занимался.

Ему действительно теперь казалось, что такому могущественному человеку, крестному отцу ореховской мафии, смешно предлагать столь мизерные по своему значению документы. Это для шантажиста они казались важными и значительными, потому что они были частью его жизни, а для Корейца это был всего только ворох малоинтересных снимков незнакомых людей.

— Ну что же… Если с тебя нечего взять, кроме этого… — Голос Корейца замер в выразительной паузе.

Застыв в ожидании его слов, Леня напрягся всем телом. Сейчас сюда ворвется куча головорезов с пистолетами и ножами и будет его кончать. Нет, здесь вряд ли, зачем пачкать ковер. Его вывезут в лес и закопают в снег. И только весной дачники, идущие на свои участки, заметят обглоданный собаками труп. Это конец.

—…Тогда придется тебе оставшуюся сумму отработать, — закончил тот же спокойный голос.

— Как это? — удивился Леня.

— Так, как ты умеешь это делать. — Кореец опять повернулся к камину, и сноп потревоженных искр взлетел вверх.

— Но я ничего не умею, я фотограф…

— С тебя и не потребуется большего. Для того чтобы убивать или забирать деньги, у меня есть люди поопытнее. А ты должен будешь делать то, что уже умеешь. Снимать, выслеживать и так далее… Но на сей раз не того, кого тебе захочется, а того, кого я тебе укажу.

Кореец опять сделал паузу. Леня почтительно молчал. Неужели это выход из конца бесконечного туннеля, в котором он затерялся?

В комнату, медленно ставя тяжелые лапы, вошла огромная собака и, зевнув, улеглась у ног Корейца. Хозяин потрепал ее по густой шерсти и задумчиво сказал:

— У нас тоже есть враги, с которыми нам трудно договориться. А те, кто с нами не хочет договариваться, должны исчезнуть. Речь идет, если ты еще не понял, о казанской бригаде. «Казанцы» в последнее время очень осмелели. Мне это надоело. Я теряю отборных ребят, сводя с ними счеты. Зачем мне терять своих ребят? А? — обратился он к Лене.

Тот тупо молчал и не мог никак сообразить, к чему он гнет.

— Так вот, — продолжал Кореец, вороша шерсть блаженно щурившегося на огонь пса. — Мы хотим бороться с «казанцами» чужими руками. Например, руками ментов. Для этого нам нужны материалы на них наподобие тех, что ты нам любезно предоставил. Документальные свидетельства их преступной деятельности. Мы сделаем так, чтобы милицию они очень заинтересовали. Понял?

— А как я их достану? — растерянно спросил Соколовский.

— Сам придумай. Мы тебе только подскажем, где ты можешь собирать компромат, где у казанских бывают сходки, где живут их клиенты и так далее. Это тебе расскажут и, может быть, покажут мои люди, а остальное на твоей совести. Крутись сам как умеешь…

— А чем я буду работать? — возмутился Леня, обиженно звеня голосом. — Ваши архаровцы разбили всю мою аппаратуру. У меня теперь нет даже элементарного фотоаппарата. Все — объектив, видеокамера, подслушивающее устройство, — все разбито. И нет денег, чтобы это купить, вы же все у меня выгребли подчистую! Я теперь гол как сокол!

— Ай-яй-яй! — покачал головой Кореец. — Какие мои ребятки нехорошие! Ты, оказывается, невинный агнец, хотел нас в ментовку сдать, а мы такие-сякие… Вот что, Соколовский, это твои проблемы, в конце концов. Я тут ни при чем. Хочешь жить — расплатись по счетам. А не хочешь…

— Понятно… — протянул Леня. Что ему еще оставалось делать, как не согласиться с условиями бандитов.

— Молодец! Иди, ребята все покажут… — Кореец снова уставился на огонь. От пламени его глаза светились темным золотом.

— А как же… — вспомнил Леня.

— Что еще? — Кореец нахмурился.

— Тогда отпустите девушку, она ни в чем не виновата, она случайно попалась, я все равно уже у вас в руках и никуда не денусь.

— Это не важно. Девушка пока побудет у нас. Нам это, конечно, невыгодно, но надо быть уверенным, что ты не сбежишь.

— А как я могу работать, если не знаю, жива ли она?

Кореец отмахнулся от него, как от надоедливой мухи.

— Это детали. Обговори с ребятами…

Соколовский понял, что разговор закончен, попятился к двери и сразу почувствовал на своем предплечье чьи-то цепкие пальцы.

— Сюда, — пригласил его негромкий голос.

Его ввели в прокуренное помещение, в котором за столиком, уставленным стаканами и бутылками, сидели знакомые и незнакомые «орешки». Леня сразу узнал среди них Быка, Хамаза и еще нескольких боевиков, частенько заглядывавших в квартиру на Адельмановской. Они потягивали спиртное и курили. Штыря среди них не было, очевидно, от него уже давно избавились.

— Так вот он какой, шпион, — захохотал Бык. — А я-то думал…

— Дайте мне его, и он запоет, как пташка весной, — попросил Хамаз и сжал кулак перед носом Лени.

— Но-но, потише, руки не распускайте. Он Корейцу еще нужен, — предупредил парень со сломанным носом.

Вошел Барчук. Очевидно, он задержался, чтобы и получить у Корейца инструкции, на его лице еще играла угодливая улыбка.