Читать книгу "Дуэль. Всемирная история - Ричард Хоптон"

К тому времени подозрительность и ревность к успехам старинного врага начали и вовсе отравлять душу Феро: тот ходил в любимчиках у генерала, но не питал всецелой преданности к императору, стремился к повышению, надеясь так избежать очередной дуэли с Феро. После катастрофической кампании 1813 г. в Германии д’Юбера произвели в генералы, но из-за тяжелой раны в 1814 г. он пропустил Сто дней и Ватерлоо. По невероятному совпадению Феро принимает командование бригадой вместо раненого д’Юбера, но история достигает высшей точки накала уже после окончательного поражения Наполеона. Когда Бурбоны благополучно вернулись к власти, многим тысячам самых верных офицеров Бонапарта пришлось влачить жалкое существование на половинном жалованье. Феро жил, еле сводя концы с концами, как «один из множества прочих обломков кораблекрушения после наполеоновской бури». Тем временем д’Юбер удачно вписался в рамки и условия нового режима. Когда Феро узнал об этом, он решил во что бы то ни стало найти д’Юбера и вызвать его на последний поединок.

Феро отыскал д’Юбера, который на тот момент проживал в сельской местности и готовился к женитьбе. Отыскал и вызвал его. Дядя невесты д’Юбера, вернувшийся после скитаний в родные края «бледный призрак старого режима», посоветовал будущему родственнику просто проигнорировать Феро.

Что есть Феро? Бродяга, переряженный в генералы корсиканским авантюристом в маскарадном костюме императора. Нет ни одной причины на свете для д’Юбера опускаться до дуэли с личностью подобного сорта. У Вас есть все веские основания не делать этого{644}.

Д’Юбер отклонил совет старика, задав тому риторический вопрос: «Кроме того, как можно отказаться от укуса собаки, которая только к тому и стремится, чтобы укусить?»{645} Пятая дуэль между двумя старинными врагами произошла в рощице в Провансе. Они дрались по свободным правилам — каждый вооруженный двумя пистолетами. Д’Юбер, перехитрив Феро и вынудив его сделать свои два выстрела, заставил подчиниться.

«Дуэль» — захватывающая история, но нет ничего удивительного в том, что развязка в сюжете наступила в первые месяцы после второй реставрации Бурбонов. После поражения Наполеона во Франции бурлили самые настоящие водовороты из конкурирующих интересов и всеобщих раздоров — раздолье для дуэлянта: безработные слуги императора вызывают возвратившихся роялистов; сидящие на половинном жалованье офицеры дерутся с теми, кто получает полное; французы раздразнивают офицеров оккупационных войск — англичан, пруссаков и русских. Время от времени — и особенно в Париже — звучит эхом звон стали клинков и отзвуки пистолетных выстрелов.

В «Дуэли» точно показан конфликт между людьми из разных лагерей и миров. Как д’Юбер, так и Феро верно служили императору в ходе многих кампаний. После его падения, однако, стали проявляться их основные противоречия. В новелле хорошо прослеживается раскол после 1814 г. между несгибаемыми бонапартистами вроде Феро, которые не могут поддерживать возвращенного на трон короля, и такими, как д’Юбер, — хотя и преданно служившими императору, но никогда не бывшими ослепленными беззаветной верой в него и не сохранившими ему верность до конца. Приблизительно на такой же основе возникали трения между французскими офицерами, нашедшими себе применение в новых условиях, и теми их вчерашними коллегами, кто прозябал на крохотном жалованье, как, конечно, и между офицерами — выходцами из разных социальных слоев. Соперничество между д’Юбером и Феро служит очень наглядным воплощением конфликта Франции тех дней. Британский журналист и литератор Уильям Джерден находился в Париже в 1814 г. и стал свидетелем официального вступления в город Людовика XVIII после поражения Наполеона. Он оставил заставляющий становиться дыбом волосы рассказ об инциденте в ресторане — довольно, кстати, типичном для тех бурных месяцев. Три иностранных офицера коротали время в ресторане, попивая вино, когда за столик рядом сели трое французов. Сразу же создавалось впечатление, что французы «пришли в то место вовсе не с радужными и цивильными намерениями». Они едва успели заказать вина, когда один из них обратился к спутникам и,

указывая на награды у себя на груди, в самом ядовитом тоне и в злобной манере заметил: «Вот это я получил за Иену, а это — за Аустерлиц, а вот это — за Бородино! Ха!» Никто со стороны как будто бы не отреагировал на эти хвастливые заявления…

После таких разговоров французы попросили счет и приготовились уходить.

К моему великому удивлению, я заметил, как один из иностранцев, скрежеща зубами и метая молнии из глаз, встал и поспешил к стойке… и, как только хваставшийся приблизился к нему на расстояние вытянутой руки, с размаху отвесил ему пощечину: «Это за Иену!», тут же ударил по другой: «А вот за Аустерлиц!» — и затем закончил третьим заушением: «А теперь за Бородино!» На все ушло не более десяти секунд.

Обе группы покинули ресторан, но…

меньше чем через полчаса иностранцы вернулись допивать вино. Дуэль разыгралась позади Пале-Руаяля, где несчастные французы были пронзены насквозь и погибли на месте{646}.

В 1815 г., будучи молодым гвардейским офицером, капитан Рис Хауэлл Гронау находился в составе британской армии в Париже. Он вспоминал: «Когда произошла реставрация Бурбонов, разные обстоятельства сложились воедино, сделав дуэль привычной, так что едва ли день проходил без, по меньшей мере, одной враждебной встречи».

Он рассказывает, что наполеоновские офицеры и роялисты постоянно были готовы вцепиться друг другу в глотку, при этом состояние беспорядка еще усугублялось «раздражающим присутствием» иностранных войск в Париже.

Существовали особые заведения, которые демонстрировали недреманную готовность к удовлетворению определенных потребностей непримиримых офицеров.

У Фортони на Бульварах всегда под ключом стояла расположенная особняком комната — как раз для таких вечно ссорящихся господ, — где после подобных встреч они буйно веселились и отдыхали за завтраками с шампанским…

«Кафе-Фуа» в Пале-Руаяле представляло собой главное место рандеву для прусских офицеров. В него частенько наведывались французские офицеры на половинном жалованье в поисках ссор с иностранными захватчиками. Шпаги там выхватывались быстро, и частенько ситуации заканчивались кровавыми заварушками{647}

В то время во Франции происходило множество дуэлей. Одной из наиболее печально знаменитых стала встреча между полковником Барбье-Дюфэ — несгибаемым бонапартистом и завзятым дуэлянтом со стажем — и молодым гвардейским офицером, известным истории только как Рауль. Полковник, особенно ненавидевший реставрацию, как-то вечером намеренно спровоцировал молодого гвардейского офицера на вызов. Когда же в конце концов они сошлись на шпагах, Барбье-Дюфэ быстро обезоружил Рауля. Затем полковник предложил продолжить поединок с кинжалами в руках в коляске, которую поведут вокруг Карусели секунданты. Несмотря на совершенно необычные и на самом-то деле неприемлемые по нормам кодекса условия, Рауль согласился. Когда коляска остановилась, Рауль был мертв, а Барбье-Дюфэ тяжело ранен{648}.