Читать книгу "Шаман - Ной Гордон"

Утром Роб Джей сошел с плота в Каире. Город представлял собой ужасное зрелище: поля и многие улицы затопило. Он привел себя в порядок на постоялом дворе, где скромно позавтракал, а затем отправился искать больницу. Доктор Акерсон оказался смуглым, невысокого роста мужчиной в очках; огромные усы полностью закрывали его щеки, сливаясь с бакенбардами, в полном соответствии с последней, весьма неудачной модой, родоначальником которой был Эмброуз Бернсайд, чья бригада провела первую успешную атаку против конфедератов в битве при Бул-Ране.

Доктор Акерсон вежливо поздоровался с Робом и заметно обрадовался, услышав, что его работа привлекла внимание коллег в самом Бостоне. В больничных палатах витал резкий запах хлористоводородной кислоты, по убеждению доктора, способной побороть любую инфекцию из тех, от которых так часто гибли раненые. Роб Джей заметил, что запах того, что Акерсон называет «дезинфицирующим средством», перебивает другие дурные запахи в палатах, но раздражает обоняние и режет глаза.

Вскоре он понял, что каирскому хирургу не удалось изобрести никакого чудодейственного лекарства.

— Иногда лечение ран хлористоводородной кислотой оказывает положительное воздействие. Но иногда… — доктор Акерсон пожал плечами, — ничего не помогает.

Он рассказал, что в качестве эксперимента разбрызгивал в воздухе хлористоводородную кислоту в операционной и палатах, но вскоре оставил эту практику, поскольку из-за испарений становилось тяжело дышать, а глаза начинали слезиться. Теперь он довольствовался лишь тем, что вымачивал в этой кислоте перевязочный материал и прикладывал его прямо к ранам. По его мнению, гангрена и прочие инфекции разгорались из-за частиц гноя, которые витали в воздухе, подобно пыли, а смоченные в кислоте повязки не позволяли этим переносчикам заразы попадать на раны.

Санитар принес поднос, полный перевязочного материала, и одна повязка упала на пол. Доктор Акерсон поднял ее, стряхнул с ткани пыль и показал ее Робу. Это была самая обычная повязка из хлопчатобумажной ткани, обильно смоченной хлористоводородной кислотой. Когда Роб вернул ее доктору Акерсону, хирург вздохнул и положил ее обратно на поднос.

— Очень жаль, что мы не можем выяснить причину, по которой иногда кислота помогает, а иногда — нет, — сказал Акерсон.

Их общение прервал молодой врач, сообщивший Акерсону, что мистер Роберт Френсис, представитель санитарной комиссии США, просит о встрече с ним по поводу «весьма срочного дела».

Акерсон проводил Роба Джея до дверей. На пороге они столкнулись с взволнованным мистером Френсисом, ожидавшим хирурга в коридоре. Роб Джей знал о существовании санитарной комиссии — гражданской организации, которая снабжала больницы денежными средствами и нанимала врачей, чтобы те ухаживали за ранеными — и горячо одобрял то, чем она занималась. Мистер Френсис стал быстро рассказывать им о том, что при Питтсбург-Лендинге, что в штате Теннесси, в тридцати милях к северу от Коринфа, штат Миссисипи, произошла страшная битва, длившаяся два дня.

— Мы понесли ужасные потери. Все во много раз хуже, чем после битвы при Бул-Ране. Мы набираем добровольцев-санитаров, но, откровенно говоря, еще хуже дела обстоят с врачами.

Доктор Акерсон выглядел огорченным.

— Война и так забрала наших лучших докторов. Так здесь совсем никого не останется.

Роб Джей сам не заметил, как слова сорвались у него с языка:

— Я — врач, мистер Френсис. Я могу помочь.

Около полудня Роб Джей взошел на борт речного пакетбота «Луизиана» вместе с тремя другими врачами, приехавшими из близлежащих городков, и пятнадцатью гражданскими, никогда прежде не ухаживавшими за больными. В густом тумане, парящем над рекой Огайо, пароход продвигался медленно, пока они не достигли Падьюки, штат Кентукки, где Огайо впадала в другую реку — Теннесси: по ней предстояло проплыть долгих двести тридцать миль. В ночной тьме они незаметно миновали форт Генри, который Улисс Грант захватил всего месяц назад. Весь следующий день они проплывали мимо городков, загруженных товарами причалов, затопленных полей. Уже начало темнеть, когда, около пяти часов вечера, они высадились в Питтсбург-Лендинге.

Роб Джей насчитал у пристани двадцать четыре парохода, в том числе — две канонерских лодки. Когда отряд медиков сошел на берег, они обнаружили, что с момента воскресного отступления янки весь берег и прибрежные утесы размокли, поэтому они проваливались в грязь по колено. Роб Джей получил указания отправиться на «Боевой ястреб» — корабль, который должен был принять на борт четыреста шесть раненых солдат. Когда он прибыл на корабль, погрузка почти закончилась и судно сразу отправилось в путь. Угрюмый старпом тихонько шепнул Робу Джею, что невероятное количество раненых заняли все больничные койки в прибрежных городках у реки Теннесси. «Боевому ястребу» предстояло доставить своих пассажиров на расстояние шестисот пятидесяти восьми миль по реке Теннесси до реки Огайо, а затем — в Цинциннати.

Раненые сидели у каждой стенки, к которой можно прислониться: внизу, в служебных и пассажирских каютах, даже на открытых палубах, под непрекращающимся дождем. Роб Джей и офицер медицинской службы из Пенсильвании по имени Джим Спраг оказались единственными врачами на судне. Все припасы хранились в отдельной изолированной каюте, но не прошло и часа, как Роб Джей обнаружил, что бренди, предназначенный для использования в медицинских целях, уже успели стащить. Военный начальник корабля, молодой первый лейтенант Криттендон, все еще пребывал в состоянии шока после битвы. Роб убедил его, что у входа в каюту с припасами необходимо поставить часовых; соответствующий приказ был отдан немедленно.

У Роба Джея не было с собой санитарной сумки, она осталась в Холден-Кроссинге. В запасах на корабле обнаружились хирургические инструменты, которые он попросил заточить поострее, хотя и не собирался использовать их на корабле.

— Путешествие — это и так потрясение для раненых, — пояснил он Спрагу. — Думаю, по возможности нам необходимо откладывать все хирургические операции до тех пор, пока мы не доставим этих людей в больницы.

Спраг согласился.

— Я и сам считаю, что не нужно их резать, — сказал он.

Он отошел в сторонку, предоставив Робу Джею самому во всем разбираться. Роб понял, что Спраг обладает слишком малым опытом работы, поэтому доверил ему лишь менять повязки и следить за тем, чтобы пациентам давали вдоволь супа и хлеба.

Роб почти сразу заметил, что некоторым пострадавшим были нанесены слишком тяжкие увечья и что такие раненые нуждались в немедленной ампутации.

Добровольцы действовали с энтузиазмом, но у них совсем не было опыта. Недавние библиотекари, учителя, конюшенные столкнулись с кровью, болью и прочими трагическими последствиями, которые раньше они не могли даже себе представить. Роб брал кого-то из них с собой, чтобы те помогали ему с ампутациями, а всю остальную работу оставил доктору Спрагу: он должен был перевязывать раненых, менять им повязки, приносить воду, покрывалами и мундирами укрывать от ледяного дождя тех, кто лежал прямо на палубе.