Читать книгу "Император открывает глаза - Дмитрий Колосов"

– Интересно?

– Поучительно. Маг Арианы, трактат о тени. Тебе приходилось бывать в Ариане?

Вульго ответил утвердительным кивком головы, мельком покосившись на стоящих у двери Эльмеша и графа Палласа.

– Давно. Еще юным. Думаю, в то время ты едва устроился на новом месте.

– Мне тоже однажды пришлось побывать там, – сообщил Мудрец. – В тех краях некогда жил бог по имени Ариман.

– Я слышал о нем.

– Он был очень могущественен, но однажды явились двое и побелили его.

– И ты был одним из двух? – Мудрец не ответил. Тогда Вульго спросил, удобно устраиваясь в кресле:

– Ты пришел, чтоб рассказать мне об этом?

– Не только. Я хочу, чтобы ты вернул моего человека.

– Зачем он тебе? – Князь перешел с языка горцев на наречие россов. – Разве нам с тобой надлежит заботиться о тех, кто не более чем пешки в крупной игре! Ведь у тебя есть другая, куда более важная цель. И, уважая ее, я отпустил тебя с миром. Я не хочу ломать игру, затеянную не мной. Ну а этот юноша… Ведь он – ничто. Через год или два ты даже не вспомнишь, как его звали. Разве не так?

– Возможно. Но раз ты говоришь – мы, зачем нужен этот ничтожный человек тебе? Если он прельщает тебя, как добыча, не лучше ли избрать для этой цели кого-нибудь другого! Тогда мы сможем разойтись с миром, по крайней мере, до моего возвращения.

Князь с улыбкой указал Мудрецу на кресло напротив.

– Садись, Келрун. Насколько я понимаю, нас ждет долгий разговор.

Мудрец выразительно посмотрел на стоящих у двери слуг князя. Вульго перехватил этот взгляд и усмехнулся.

– Садись, они не причинят тебе зла, я сам сделаю это, когда сочту нужным. Хотя, что есть зло? Кто вправе судить о добре и зле? Если…

– Если ты хочешь прочесть мне лекцию по софистике, – оборвал, садясь, разглагольствования Вульго Мудрец, – лучше избрать для этого другое время. Ответь, зачем тебе нужен мой человек.

– Ты не дослушал меня! – процедил Вульго. – А должен дослушать, чтобы понять перед тем, как навсегда покинешь этот мир. Кто есть судья?

Мудрец не ответил. Он не хотел вступать в пустые разговоры, не имея для этого ни времени, ни желания.

– Давай поговорим о деле. Что тебе нужно от моего человека? Молодая кровь?

– Браво, папуля! – Князь несколько раз беззвучно сложил ладоши, показывая тем самым, что восхищен сообразительностью Мудреца. – Ты почти угадал. Молодая, сильная, неиспорченная кровь – это ценится нами более всего. Но почему именно он, спросишь ты. Ведь с таким же успехом я могу умертвить кого-нибудь из своих рабов, столь же молодых и крепких. Почему, папуля! А ну-ка ответь, раз ты и впрямь такой умный, каким себя считаешь!

– Ты пытаешься заговорить мне зубы! – процедил Мудрец.

– Да нет, – изобразив короткое раздумье, ответил князь. – Представь себе такую ситуацию. Допустим, в этот миг должна свершиться его казнь, а твой ответ, если он будет правильным, означает помилование. Как тебе такая игра?

– Хорошо, давай сыграем по этим правилам, – согласился Мудрец. – Тебе нужна кровь иноземца.

– Правильно, – подтвердил Вульго.

– Эта кровь нужна тебе потому, что твоя загнила, и ты чувствуешь приближение старости.

Князь Ночи ухмыльнулся, продемонстрировав клыки.

– Ты действительно мудр, папуля. Хотя и не совсем прав. Наша кровь и впрямь требует свежего вливания. Этот юноша, такой сильный и чистый, должен влить в наш род свежую струю. Моя дочь нуждается в этой струе. Но главное – он не раб. Он свободен душой, и он воин. Его кровь дарует нам силу, о какой мы мечтаем!

Мудрец покосился на сына.

– Знаешь, Вульго, что я хотел тебе все это время сказать? – спросил Мудрец, переходя на язык горцев.

– Что? – поинтересовался князь.

– Иленна очень похожа на твою мать. Как две капли воды похожа! Так ты уверяешь, что вдова Вульго умерла вскоре после твоего рождения?

Лицо князя искривилось злобной гримасой.

– Какое тебе дело до моей матери?! К чему тревожить тени?! Она была великой женщиной. Она умела то, что не умеет никто – ни ты, ни я. Она умела снимать оковы с тайн души любого, кто встречался на ее пути. Любого! Она не была всевидящей и не умела читать мысли. Просто ей был дарован талант познавать истинную суть того, кто слился с ней в любовной страсти. И она умело пользовалась этим даром, забирая у своих возлюбленных все тайны, какие они скрывали от самих себя. Она познала тебя и восхитилась. И вместе с тем она ужаснулась! Она увидела бездну, в которую толкнуло человека порабощенное им время. Она ощутила ту сладость, самую великую в мире сладость от обладания тем, что неподвластно лаже немногим, кто ставят себя рядом с богами, – сладость от обладания временем. Она узнала все твои тайны и передала их мне. И я стал Посвященным, таким, как ты. Ведь я знаю о гибели великой страны, я знаю об ужасной мечте людей, над нею властвовавших. Мне ведомы волшебнозвучные слова – Аквилония, Стигия, Лемурия, имена древних властителей и чародеев. Я, как и ты, побывал после великой битвы в том самом ущелье и пил кровь, сочившуюся из ран умиравших. Ты сам, не ведая, не желая того, подарил мне великую силу. От меня требовалось лишь умножить ее, и я сделал это. Я понял, что для человека жизнь есть ничто, человек не осознает ее, воспринимая как нечто незыблемое, не дарованное, но данное. Я понял, что главное, на что направлены все помыслы человека, – это смерть. Я догадался, что если не думать о смерти, можно жить вечно. Ведь все, даже самые бесстрашные и беззаботные с виду, хоть раз да задумываются о гнилостном холоде грядущей могилы. И это убивает их. Не нужно искать физиологических объяснений смерти, твердя о старении организма, о болезнях, о всесокрушающей боли. Все это сказки, которые любят рассказывать подобные нам с тобою. Действительная причина смерти – страх перед нею. Он приходит и убивает. Ты, верно, помнишь, как воспринимали смерть любимые тобою эллины?

– Они смеялись над нею.

– Все верно. Они издевались, скрывая пол напускной бравадой терзающий сердце страх. Думаешь, они не боялись ее? Думаешь, Сократ не выл в душе от страха, глотая сладкий яд из поданной ему чаши?! Думаешь, чтимый тобою Воин не мечтал о спасении, стоя пол градом вражеских стрел?!

– Мечтал. Но он не боялся смерти.

– Этого мало, – хрипло шепнул Вульго. – Смерть нужно любить. Как люблю ее я. Вот тогда обретаешь истинное бессмертие. Вот тогда ты вправе оттолкнуть смерть со смехом и сказать ей: пошла прочь, старая! – и плюнуть на изъеденный могильными червями череп. Вот тогда ты вправе делать все, что пожелаешь!

– Другими словами, избавившись от страха смерти, ты обретаешь право дарить ее?

– Именно! Ты мыслишь правильно, папуля! Ведь мы с тобой одной крови. Мы черпаем силу из одного корыта. И наши рыла одинаково вымазаны в алой, солоноватой влаге.