Читать книгу "Ахиллесова пята - Александр Надеждин"

На этой картинке, растянутой по всему периметру экрана, была изображена пара, заснятая достаточно крупно, выше пояса, и находящаяся между собой, как создавалось впечатление, если не в близких, то по меньшей мере в очень хороших, приятельских отношениях.

Запечатленная на снимке справа молодая женщина, лет тридцати с небольшим, с волосами темно-рыжего, даже, скорее, какого-то медноватого цвета, и с маленьким, аккуратным, хотя и немного вздернутым носиком, обвивала своей левой рукой за шею стоящего, а может, и сидящего с ней рядом плотного мужчину, подходящего, судя по внешности, к своему пятидесятилетнему рубежу, демонстративно приближая к его щеке свои вытянутые в трубочку губы и кокетливо при этом глядя прямо в объектив своими старательно подведенными миндалинками, какого-то непонятного серовато-зеленовато-голубого оттенка.

Первым прервал затянувшееся тягостное молчание Минаев, и это было, в общем-то, вполне объяснимо. Мужчина, которого на мерцающем экране столь откровенно и недвусмысленно обнимала дама, уже в течение почти целого месяца являющаяся основным объектом оперативной разработки парижской резидентуры, был не кто иной, как сам руководитель этой резидентуры, и в этом у любого, кто мог бы бросить взгляд на демонстрируемую фотографию, не могло бы возникнуть просто никаких сомнений.

– Э-это-о какая-то подстава, – не сводя глаз с экрана и как-то сразу набычившись, промычал руководитель резидентуры, растягивая гласные. Его широкое лицо и мощная шея побагровели; открытый лоб покрылся заметной испариной; под скулами заиграли желваки, а на левом виске изогнутым червячком вздулась и запульсировала маленькая венка. Буквально через пару секунд он перевел взгляд на продолжающего внимательно следить за его реакцией Ахаяна и протрубил каким-то надтреснутым сипловатым басом: – Это подстава! Сто процентов. – Словно в поисках поддержки, он быстро посмотрел, по очереди, сначала на Бутко, затем на Иванова, глаза которых почему-то тут же, однообразно опустились вниз, и снова повернул голову в сторону невозмутимо сидящего в прежней позе шефа.

– Чья... подстава? – спокойным, ровным тоном, но немного суховато спросил шеф.

– Откуда я знаю. Цэрэушников, чья еще.

– Это... единственное объяснение? – после некоторой паузы, практически безинтонационно протянул Ахаян, погрузившись в процесс внимательного разглядывания аккуратно остриженных ногтей на своих длинных тонких пальцах правой руки, то сгибая, то разгибая их и поворачивая перед собой кисть то одной, то другой стороной.

– А какое еще может быть объяснение, Василий Иваныч. Какое объяснение! – в голосе Минаева продолжало нарастать возбуждение.

– Ну... я не знаю. Фотографии, они же тоже просто так ниоткуда не берутся. Из воздуха не появляются. Или из чьих-то фантазий. Это предмет материальный.

– Да это же монтаж. Стопроцентный. Вы посмотрите. Липа. Причем явная. Это же все шито белыми нитками.

– Н-да? – Василий Иванович, чуть прищурившись и подавшись вперед, устремил взгляд на экран монитора и несколько секунд пристально вглядывался в застывшее на нем изображение. – Значит, говоришь, монтаж?

– Да и думать даже нечего. – Минаев протянул палец по направлению к монитору. – Вон... посмотрите, какая тут на мне рубаха, с пальмами. У меня отродясь такой не было. Да я и в жизни никогда такую не надену. Как гомик какой-то.

– А где это, чего-то я не пойму, дело вообще происходит? – снова после паузы задал очередной вопрос Ахаян, но посмотрел при этом не на резидента, а на его заместителя, сидящего рядом с первым в настороженной, молчаливой позе. – Фон какой-то сзади... непонятный.

– Почему непонятный. Вроде как стена.

– Я понимаю, что стена. Но что это? Аппартеман[92]какой, чи кабак?

Бутко, тоже сощурившись, наклонился вперед и вонзился взглядом в мерцающее изображение.

– Ну... так сразу трудно сказать. Какое-то помещение.

– Это вполне может быть и гостиница, – вставил свое соображение Иванов.

– Может, – согласился Василий Иванович. – Но кто-то их там снимал. – Он снова перевел взгляд на Минаева и бросил вполне обыденным тоном, как бы между прочим: – А это вы, случаем, не на вечеринке какой?

Лицо и шея вопрошаемого снова мгновенно залились краской, в глазах его блеснула влага.

– Василий Иванович, вы что, мне не верите?

Ахаян глубоко вздохнул и опустил вниз глаза.

– Да верить-то я тебе верю. Но... сам посуди. Монтаж монтажом, но физия-то твоя здесь. Крупным планом. Она откуда-то должна же взяться. Ее ведь тоже просто так, карандашом, не нарисуешь. Даже компьютерным. Где ты так зафиксироваться-то мог?

– Где зафиксироваться мог, – фыркнул Минаев. – Да где угодно. Я ж на жопе-то, извиняюсь за выражение, тоже не сижу. Подловили где-нибудь, в каком-нибудь месте, выпасли и...

– Выпасли? А зачем? – небрежно протянул Василий Иванович, на что вопрошаемый, после некоторого раздумья, плотно сжав губы и немного выкатив глаза, потряс головой и развел руками. Ахаян слегка помолчал и задал новый вопрос. – Ну хорошо. А в каком месте? – Он тут же впился в своего парижского резидента так хорошо знакомым тому прищуром. – Ну, вспоминай, вспоминай!

– В каком месте, – произнес резидент, но уже каким-то обмякшим голосом. – Так сразу-то не сообразишь. Подумать надо. – Шумно, через ноздри, выпустив воздух, он, то ли задумчиво, то ли просто понуро, опустил голову.

Ахаян, посмотрев, по очереди, сначала на Иванова, потом на Бутко, вздохнул, затем поднялся с места и, подойдя к входной двери в кабинет, приоткрыл ее ровно наполовину.

– Зоя... – негромко произнес он, не переступая через порог, – открой-ка кабинет Хафизова и... проводи туда Гелия Петровича. И сделай-ка ему еще кофейку. А лучше чайку, покрепче. – Василий Иванович, обернувшись, посмотрел на продолжающего сидеть в прежней позе Минаева и так же негромко, не жестким, но и не мягким тоном, произнес: – Гелий Петрович! – Поймав медленно поднявшийся на него хмурый взгляд, он кивнул в сторону двери. – Ступай к Эльдару в кабинет, он сейчас в командировке. Там тебе лучше думаться будет. – Сопроводив взглядом молча и как-то грузно поднявшегося со своего места и прошедшего мимо него на выход человека в строгом темно-сером костюме, которого он еще совсем недавно прочил в свои преемники, Ахаян несколько секунд постоял, нахмурившись и опустив взгляд в пол, затем, видимо, дождавшись проводившую Минаева и вернувшуюся на место секретаршу, обратился к ней, еще больше понизив голос: – Ты посматривай там, чтобы он никуда... поняла? – Получив от нее, как можно было догадаться, молчаливое подтверждение того, что распоряжение понято, он добавил: – И не забудь... через пять минут. О’кей? – Получив, по всей видимости, повторное подтверждение, Василий Иванович закрыл дверь и, вернувшись на место, опустился в свое кресло.

В кабинете на несколько минут воцарилось немного напряженное и тягостное молчание. Хозяин его, небрежно развалившись в кресле и машинально поглаживая кончиками пальцев правой руки жесткую щеточку своих усов, задумчивым и немного отстраненным взглядом смотрел на стоящую перед ним на столе пустую кофейную чашку. Двое остальных присутствующих, почти одинаково потупив взоры и практически не шевелясь, застыли в выжидательных позах.