Читать книгу "Закрытые воды - Вадим Денисов"

— Напоминаю, в момент прохода всем находиться в помещениях, сидеть или лежать! — разнеслось по громкой связи. — Механик, дизель к запуску!

Натащить сюда управляющих блоков для инжекторных машин и новеньких сотовых с базовой станцией — ничего сложного, были бы деньги на закуп. Только вот система с подачками станет ненадёжной. Люди это понимают.

А потому туалетную бумагу лучше сразу же приберечь для самокруток или бинтов, из полотенец нашить детских пеленок, сотовые отдать детям, а генераторы продать богатым или выменять на более жизненные вещи… Современные блага не живут отдельно, сами по себе, под них нужна база в виде инфраструктуры обслуживания развитого бизнеса, способного создавать товарный и финансовый оборот на территории, чистые денежные отношения, не допускающие мены, а значит, высокопроизводительные рабочие места. Вот тогда, и только тогда возникнет постоянное производство туалетной бумаги, простор для специалистов связи и недорогое топливо.

В противном случае отношение к красивым и удобным вещам и практикам, чуждым злой реальности места, у получателей прагматичное — это случай, удачная халява, сувенир. Не больше. В лучшем случае, как некий маяк, в направлении которого хорошо бы шагать всей общиной.

Таким образом, дело тут не в оценочных суждениях «Так сложилось у этого несчастного народа», а в целевом воплощении идеи «Давайте двигаться по ступенькам и без прыжков». Начинать надо с простейшей микроэкономики места. Чистая социалка тут не поможет, даже помешает, на дотациях цивилизованного человека не взрастишь…

Вот чем должен определяться перечень товаров. Гражданских, замечу.

На мостик торопливо поднялся капитан, заглянул в рубку, что-то тихо сказал Семёну и сразу подошёл ко мне.

— Давай на крыло выйдем.

Мыс, за которым скрывается русло притока, так и не обследованного нами, почти сразу за поворотом. Похоже, выходим на финишную прямую. Понятно, как «обследовали» речку бывшие северяне и почему там «ничего интересного нет». По данным Арвидсона, Крест загорается через двадцать минут и будет работать целых два часа. Выбросит же нас на Аракаре. Пока закреплённый за экипажем «Темзы» прямой Прорез находится именно там, но со временем он передислоцируется в другое место, подальше. Предугадать невозможно, может, за Затоном, может, выше по Лете. Неведомые силы словно заманивают дислокантов, стремясь расселить их по всему течению реки, ведут к неведомым Эверестам истоков.

Например, входной Крест губернатора и многих других ныне находится настолько севернее, что путешествия туда-обратно для редких избранных исполнителей стали просто опасны. Особенно если у тебя нет «Темзы».

У нас она есть.

— К тебе Галина Ивановна подходила?

Ещё как! Краеведша ни секунды не сомневается в правильности своего выбора и твёрдо намерена вернуться на Кристу. У неё тут, видите ли, «вал исследовательской работы», начать которую Галина Ивановна готова хоть завтра. Собственно, с тем и подходила: просила разрешить ей остаться в Манаусе, а детей, мол, и мы можем по домам растащить… Как это будет выглядеть на Земле и что мы будем рассказывать родителям, краеведша не думает, всё-таки не от мира сего человек.

Рассказал о разговоре капитану, после чего спросил:

— А ты что ответил?

— Да ни за что! Пусть сама финиширует, училка хренова, ишь, удумала! Нам и без того фантазировать придётся без меры.

Не просто фантазировать, ещё и ставить грамотные заслоны.

Обязательно кто-то из детей проболтается, потребуется информационный белый шум, кретинистические статьи в жёлтой прессе про НЛО южнее Туруханска, обнаруженные неподалёку от Ярцева следы снежного человека, про летающих над енисейской тайгой ведьм и случайно найденное «одним из местных промысловиков, пожелавшим остаться неизвестным» зловещее предсказание тунгусов конца земного календаря через квартал. А ещё письма от «завербовавшихся» на прииски…

С Галиной Ивановной просто: рявкнешь — прозревает на время. Гораздо сложней с Инной и Лёхой. Остальные подростки воспринимают период своей жизни в Манаусе как приключение, обещанное краеведшей в самом начале необычной эпопеи, экзотический отпуск с привкусом тайны. А вот ребята, бывшие полноправными членами экипажа, переживают до истерики, особенно Лёха. Обсудили и это.

— Опять вчера выдал: «Что мне, с бабкой прикажете сидеть, на иконы молиться и в церковь ходить?» — капитан искренне переживал за него. — Конечно, после артиллерийской практики да к бабке под юбку! Канонир ить пацан, прирождённый, пороха понюхал, смерть повидал… «Или с чуваками спайс курить по переулкам?» Не выдержит он в Подтёсово.

— Сбежит, — согласился я.

Что делать, не знаю. Взять Алексея с собой — похищение несовершеннолетнего, чистая уголовщина. Предложить парню подрасти? Не выдержит он такого испытания, проколет всю молодость с горя.

— Ладно, на Земле будем думать. Ты ему что-то обещал?

— Ничего, — опять наврал я.

Тяжело что-то мне стало врать. Привык уже к честному миру.

— Капитана к штурвалу! — объявил Сёмка.

«Темза» плавно обогнула мыс и, снизив скорость, осторожно пошла по неведомой речке.

— Вперёдсмотрящий, внимание!

Сашка первым и увидел Крест. РЛС на них не реагирует, так же как на скандальные земные НЛО.

Пш-шш…

— Есть объект, четыреста за поворотом! Мерцает!

Судно, доворачивая влево, шло на двух движителях, шкипер не хочет рисковать, а ну вдруг один откажет, и мы застрянем на полпути? Перестраховка, конечно. Ничего удивительного, заёрзаешь тут.

— По местам стоять, не высовываться. Вперёдсмотрящий, в рубку!

Триста метров. Двести. Сто…

Твою мать, страшно-то как! И жарко, Нина всех заставила надеть тёплую одежду.

Впереди слабо светился сиреневый Прорез между мирами. Плохо видно, солнце мешает. Умом тронуться можно!

— Решение?

— Вход!

Вперёд! Косой Крест стремительно пролетел по судну, пространство вокруг задрожало и заискрилось, на мгновенье исказившись. По всей палубе и застывшим в оцепенении людям вновь прокатилось эфемерное туманное зеркало.

Ну!!!

— Прошли! Малый ход! Дизель — стоп!

В открытую дверь ходовой рубки ворвался холодный енисейский воздух с запахом дождя. Свинцовая вода налетела на плицы рабочего колеса, и суровая река бережно приняла «Темзу», выставляя её против течения.

Ну, здравствуй, Енисей-батюшка!

Извини уж беглецов. Ты не обиделся? Ничего, мы осторожненько, мы тихо.

Мы ненадолго…