Читать книгу "Свои и чужие - Петр Хомяков"

Аналогичным образом Сталин не стал бороться за иранский Азербайджан после войны.

Так что при ближайшем рассмотрении Сталин оказывается довольно умеренным экспансионистом. Он не швыряет деньги на советизацию Греции и иранского Азербайджана, а тратит их на ядерную и ракетную программы.

Что касается ошибок в научной политике, недооценки кибернетики и генетики, то и здесь не все так уж однозначно. Не вдаваясь в детали, отметим, что Сталин в итоге поддержал мнение, вначале победившее в самом научном сообществе. Его личная роль в этих ошибках, как минимум, преувеличена. Как, впрочем, преувеличены и сами ошибки в научной политике.

Этот вопрос очень интересен и заслуживает отдельного рассмотрения. Но он выходит далеко за рамки нашей книги. Поэтому ограничимся лишь краткой репликой на этот счёт.

Даже если принять мнение противников научной политики СССР конца 1940-х годов, всё же придётся признать, что соответствующие силы в самом научном сообществе не сумели отстоять своих убеждений. При всём уважении к профессионализму и личному мужеству ряда генетиков и кибернетиков той поры, стоит напомнить, что их собратья по научному цеху, физики и ракетчики, сумели доказать руководству страны всё то, что было нужно для выработки адекватной научной политики в этих областях знания.

Если же говорить об «излишнем гнёте», то надо набраться мужества называть вещи своими именами. Доказательством «излишеств» критикам Сталина служит в основном сравнение его практики с практикой его «тоталитарного коллеги» Гитлера. Да, фашисты были куда как гуманнее к своему собственному народу, чем сталинисты.

Но ведь и сравнивать по этому критерию Гитлера и Сталина нельзя. Гитлер строил национальное государство (хотя называл его империей). А Сталин строил новый вариант классической империи (хотя и не называл его так). Но дело не в названиях, а в сути.

И мы показали выше, в первой части нашей книги, что национальное государство по определению всегда будет гуманнее к собственному народу, чем классическая империя.

Но даже в этом вопросе сталинская практика не столь уж однозначна. Да, была потогонная изнурительная система эксплуатации трудовых ресурсов. Но в то же время были и определённые социальные достижения. Достаточно вспомнить, что именно при Сталине в стране был побеждён туберкулёз. Болезнь, лечение которой требует большой «возни» с каждым больным. И государственная медицина сталинской эпохи «возилась» с туберкулёзниками не в пример лучше современного здравоохранения «свободной» от совести и ума полуколониальной России.

Все только что приведённые примеры говорят об одном.

В качестве фактического императора Сталин был далеко не самым отъявленным людоедом, каковыми являются все государственники по самой своей сути. Во всяком случае, теоретически рассуждая, мог бы быть и похуже.

В том же качестве императора Сталин по максимуму использовал возможности государственной машины для организации цивилизацион-ного рывка России. Поэтому в корне неверны обвинения Сталина в том, что он якобы умел только завоёвывать власть и удерживать её. Отнюдь. Как раз Сталин умел пользоваться властью для решения конструктивных задач. А вот сумели бы пользоваться властью для чего-либо другого, кроме её удержания, его противники – очень большой вопрос. Наше мнение состоит в том, что не сумели бы.

Поэтому можно утверждать, что всё же ужасы сталинского режима есть в первую очередь ужасы имперского строительства как такового. По самой своей сути эти ужасы сродни ужасам Древнего Египта, Ассирии, Вавилона и т. п. древних империй. При этом технический уровень XX века, с одной стороны, ограничивал государственное людоедство. Офицеров авиации нельзя пороть до полусмерти, как пороли пехотных и кавалерийских офицеров в Древнем Египте (провинившихся солдат, просто убивали). В противном случае лётчики не смогут летать. Но, с другой стороны, прогресс давал и новые технические возможности для реализации программ имперского массового людоедства.

Так что с точки зрения «политической высшей математики» не Сталин лично виноват в том, что империя была людоедской. Все мерзости 1930-х-1940-х годов определяются выбранной политической моделью, имперской по своим системообразующим признакам.

Но имперский выбор был в итоге выбором большинства народа в результате Гражданской войны. Иные остряки называют любую гражданскую войну «вооружённым референдумом». И этот «чёрный» юмор весьма верно передаёт суть процесса.

Надо только заметить, что большинство «избирателей» в любом таком референдуме стремятся «воздержаться». Но от этого «выборы» не объявляются несостоявшимися.

Гражданская война в России 1918—1920 годов не была исключением. И не надо говорить о том, что ту или иную строну «поддерживали извне». В итоге оказывается, что поддерживали и тех, и этих. Причём на разных этапах и в разных эпизодах войны одна и та же внешняя сила поддерживала различные стороны конфликта. Та же Германия, поддержав большевиков в 1917-м, сама же чуть не свергла их власть в 1918 году.

Так что в первую очередь решал всё же сам народ.

Как это ни странно, но ведь и белые не смогли выдвинуть альтернативы империи. Колчак отказался в 1919 году признать независимость Финляндии и тем сорвал её вступление в войну против большевиков. Тем самым он спас режим Ленина-Троцкого-Свердлова, который тогда висел на волоске.

Деникин и Врангель повторили ту же ошибку в отношении поляков и петлюровцев.

Так что и Колчак, и Деникин, и Врангель в итоге хотели «единой и неделимой». Хотели всё той же империи, но в несколько другом варианте. А в империях варианты один хуже другого. И, скорее всего, оппоненты и конкуренты Сталина построили бы, в случае своей победы, тоже империю. Но империю бессмысленную, как Ассирия. И, слава Богу, что победил именно Сталин.

Но тогда оказывается, что правы иные консервативные патриоты, утверждающие, что как раз большевики предъявили народу наиболее жизнеспособный имперский проект. Однако эти патриоты даже не догадываются, насколько глубоко они правы. На свою беду. Ибо восхищаясь имперской реставрацией, они расписываются в своём пренебрежении русскими интересами.

Увы, «голосуя» за империю, народ в итоге сам выбрал свой путь. Но не стоит лицемерно «обвинять» народ. Крестьянская масса и не могла выбрать путь современного национального государства. Не могла, что называется, «физически». Путь национальной модернизации может выбрать только городской по преимуществу народ.

В этой ситуации Сталин сделал максимум того, что можно было сделать в рамках имперского проекта. И, кстати, сделал русский народ городским, чем и предопределил в итоге крах империи.

В высшей математике есть раздел, который называется «Методами оптимизации». Автор писал свою дипломную работу на Мехмате МГУ именно по этой специализации. Говоря популярно для непрофессионалов, методы оптимизации призваны находить решения, которые реализуют максимум того, что можно реализовать. Например, перевезти по железной дороге столько грузов, сколько физически позволяет её пропускная способность, или построить мост, затратив минимум материалов.