Читать книгу "За день до полуночи - Стивен Хантер"

Послышался гул, это заработало основное зажигание, из газовых рулей в ночное небо повалили четыре столба белого дыма.

– Взлетает! Взлетает! Взлетает! – Крики неслись со всех сторон.

Пуллер подумал, как это будет выглядеть, представил себе, как ракета выходит из шахты и устремляется в небо, сзади нее яркое пламя. Сначала она покажется величественной, почти неподвижной, потом наберет скорость и с неимоверной быстротой рванет вверх; свет ее пламени постепенно потускнеет, потом совсем исчезнет, и небо снова станет черным.

– Мы не смогли, – сказал кто-то вроде бы со смешком, но Пуллер понял, что это было всхлипывание. – Мы не остановили ее. Эти сволочи победили нас.

– Ладно, – закричал Питер, придавленный в темноте телом Акли, кровь Акли капала ему на лицо, – а сейчас я хочу, чтобы ты назвал мне первые буквы по всей колонке. У нас все получится. Давай, Уоллс.

– Эс, – раздался голос Уоллса. «Проверка интегрированного программного обеспечения».

– Дальше.

– Пи.

Пуля ударила в стену рядом с плечом Питера.

«Проверка электрической системы наведения».

– Дальше.

– Эй.

«Механика передовых схем».

– Дальше.

– Ай.

Питер слышал, как стучат автоматы десантников группы Дельта, громко стучат. Когда они стреляли, он чувствовал тепло пороховых газов, а стреляли вокруг него все. В коридор пробилась еще одна группа десантников, они обступили Питера. Стреляные гильзы их автоматов вылетали прямо на него, и Питеру подумалось, что падающие на пол гильзы похожи на дождевые капли.

– Нет, мне кажется, это "L", очень похоже.

– Черт, да конечно "L".

«Механизм отвода обслуживающей башни».

– Дальше.

– Ай.

«Проверка цепи инерциального наведения».

– Дальше.

– Эс.

Одного из десантников ранили, и он с глухим стуком рухнул перед Питером.

«Проверка механизма отбрасывания кожуха».

– Дальше.

– Эй.

Питер принялся мучительно припоминать, что это еще может быть за буква «эй».

– Точно «эй»?

Пуля ударила в стену в двух дюймах от его головы, осколки цемента оцарапали лицо. Боль была довольно сильной. Боже! Питер вздрогнул.

Откуда, черт побери, взялась эта буква?

– Уоллс, назови мне остальные буквы, которые идут за ней.

Питер услышал голос Уоллса, медленно называвшего буквы.

– А-В-О-Т-И-М-И-Р-В. Что за чертовщина?

* * *

Григорий чувствовал себя полным идиотом. Он вышел на атомную бомбу со швейцарским армейским ножом. Мысли его лихорадочно метались. Он смотрел на прыгающие цифры. Интересно, что он почувствует при взрыве бомбы?

Своими толстыми, непослушными пальцами он с трудом оттянул лезвие. Всего несколько часов назад этим ножом он открыл окно в машине! Ведь это было совсем в другом мире! Григорий почувствовал слабость. Лезвие ножа тюкнулось в кнопку взрывателя, Григорий попытался поддеть кнопку, лезвие во что-то уперлось, и он надавил на него.

Раздался щелчок, и кнопка вылетела из гнезда. Ему удалось вытащить ее!

Григорий наклонился ближе, но не увидел ничего, кроме провода, уходившего через отверстие в бронированный футляр.

Он тупо уставился на бомбу.

Из легких вырвался хрип, словно прозвучала издали последняя протяжная мелодия. Он чувствовал себя глупцом, несмышленым ребенком. Разве может человек справиться с этим безумием?

А цифры продолжали бежать, подталкивая мир в огонь, в никуда. Все внутри у него протестовало против этого безумия, злоба все усиливалась и перешла, наконец, просто в животную ярость. И от всего этого Григорий закричал, он кричал снова и снова, словно крик мог остановить цифры.

Цифры расплылись у него перед глазами.

Григорий поморгал, и они снова встали на место.

23:59.18

23:59.19

23:59.20

Он снова закричал.

Потом поднял свой пистолет и сунул его ствол в отверстие, где раньше была кнопка.

И выстрелил.

Пистолет дернулся и вылетел из руки. В нос ударил запах пороха.

Григорий засмеялся.

То он пытался ударить, а теперь попробовал застрелить атомную бомбу!

По крайней мере, чувство юмора не покинуло его перед концом света.

А глупые цифры все скакали. В глазах поплыло, потом вообще все исчезло, словно он ослеп. Боль внутри стала просто невыносимой, как будто в кишки забралась собака и пожирала их.

Водка! Водка!

Он сунул руку в карман. Бутылка была там! Григорий вытащил бутылку и, побоявшись, что не удержит, пока будет открывать, просто разбил горлышко об стол.

Горячий огонь скользнул внутрь, сосредоточив в себе все милосердие веков.

За водку, я пью за водку!

Григорий поднял бутылку, словно провозглашал тост, а секунды летели к последней черте, к финалу, к полночи, к Вечности.

– Я пью за бомбу! – крикнул Григорий.

– Я пью за Родину!

– Я пью за товарища генерала Аркадия Пашина!

Он решил угостить бомбу водкой. В отверстие, где была кнопка и куда он выстрелил из пистолета, Григорий вылил остатки водки.

– Пей, сволочь! – крикнул он. – Утопи своя печали, как это делали лучшие люди!

Бомба проглотила водку.

23:59.52

23:59.53

23:59.54

Григорий покосился на цифры со все возрастающим безразличием. Они были похожи на кровавую красную реку, стремящуюся затопить мир. С губ его сорвался смешок. Он смотрел, как цифры спешат к полуночи…

23:59.55

23:59.56

23:59.57

23:59.58 .58 .58

Григорий уставился на цифры: на часах застыла цифра 58.

У него потемнело в глазах.

Упал он головой вперед, распластался на полу и тихонько умер от потери крови.

* * *

Это была шутка!

Какая-то дьявольская шутка!

«А вот и МИРВ».

– На чем это написано? На листке бумаги или на чем-нибудь еще?

– На карточке, она приклеена лентой к…