Читать книгу "Загадка Либастьяна, или Поиски богов - Юлия Фирсанова"

– А как же заседание, папа? – напомнила королю Элия.

– Подождет. Я сделал свой выбор в пользу семьи, – коротко и почему-то мрачно усмехнулся король, махнул в сторону кресел и разрешил детям садиться. – Я хочу услышать ваш рассказ, настолько полный, насколько это возможно, доченька. Впрочем, сначала покончим с формальностями.

Лимбер протянул руку, и на ладонь ему скользнул плотный лист гербовой бумаги, исписанный размашистым королевским почерком. Мужчина вынул из подставки ручку, черкнул что-то в конце документа, поставил на подпись печать, на секунду возникшую в его руке и вновь скрывшуюся за дверцей магического сейфа, приложил оттиск перстня-печатки к документу и телепортировал готовый свиток Клайду, бросив с хитрой небрежностью:

– Ну что ж, добро пожаловать в семью, сынок. Эту бумажку, подтверждающую твои наследственные права, передашь в приемной секретарю, он займется улаживанием проблемы. А уж как вы с Риком будете делить имущество – не знаю, ну да вы находчивые, что-нибудь придумаете.

Принцы ошеломленно переглянулись, сраженные наповал последней шпилькой отца. За всеми метафизическими проблемами у обоих из головы совершенно вылетел материальный аспект происходящего. Впрочем, вслед за мгновенным шоком им одновременно пришла в головы светлая мысль, что между собой они, знающие один другого как самих себя, действительно сумеют разобраться. А сейчас нужно было рассказать отцу о том, как из одного у него получилось два сына, и доказать ему, что поступить иначе, чем так, как поступили его дети, было нельзя.

– Серьезный приступ боли скрутил Рика в таверне одного из миров, довольно далекого от Лоуленда, после чего брат уже не приходил в себя. Домой его приволок перепуганный Джей, и мы бросились за советом к Источнику, – поудобнее расположившись на диване, начала Элия с молчаливого благословения братьев.

Рассказ принцессы был достаточно подробным. Единственное, о чем умолчала богиня, это о своем подозрении насчет причины болезни – карты из Колоды Джокеров, отражающей обличье лишь одной души Рикардо-торговца, взгляд на которую и спровоцировал процесс разделения. Но Лимбер узнал о запросе в Совет Сил, о демоне расплетателе и Повелителе Межуровнья, о Силах Двадцати и Одной и наглом шантаже Волей Творца, на который решилась богиня. Принцы слушали рассказ сестры не менее увлеченно, чем король, ведь одному из них была ведома только половина истории, второй же не знал ничего.

– Спасибо, дочка, – кивнул король, когда принцесса завершила рассказ, и, как-то странно глянув на сыновей, хмыкнул: – Выходит, вы, охламоны, Элии теперь и жизнью и душами оба обязаны. За вас она просила тех, к кому, пожалуй, и я не рискнул бы обратиться, а если бы и посмел, вряд ли добился бы исполнения просьбы.

– Выходит что так, – пожав плечами, запросто признали братья, почему-то не испытывая от сознания этого факта никакого стеснения. Долг любому из родичей их беспокоил бы, как чирей на заднице, но быть обязанными Элии почему-то казалось принцам совершенно естественным. А вот выражение лица Лимбера и его интонации вогнали мужчин в состояние легкого замешательства. Они привыкли получать нагоняи, оплеухи, зуботычины и ворох поручений, привыкли к веселому панибратству на пирушках или в играх, но мысль о том, что отец может их любить и волноваться за их жизнь и здоровье, показалась принцам почти шокирующей. И тем не менее именно это чувство светилось сейчас в глазах Лимбера, именно оно заставило чуть дрогнуть его властный голос.

– Но теперь-то все в порядке, осталось только рассказать остальным об очередном пополнении нашего славного семейства, – изрекла принцесса.

– Если никто из твоих помощников не потребует дополнительной платы за услуги, – мрачно предрек Лимбер, просчитывая худший из вариантов.

– Не должны. Но если подступит нужда, всегда можно заложить в ломбард Клайда, – эдак раздумчиво, словно уже прикидывала, в какой именно, намекнула Элия.

– О, я бесценный, за меня много дадут, – самодовольно ухмыльнулся рыжебородый принц, взмахнув рукой с сияющими кольцами и запястьями, каждое из которых стоило целое состояние.

– Так мы идем готовить пирушку? – поерзал в кресле Рик, решив, что «разбор полетов» закончен.

– Пожалуй, ее стоит организовать где-нибудь подальше от Лоуленда, – наставительно посоветовала богиня. – Уж больно повод значительный.

– С этим вы разберетесь и без меня, не маленькие. – Король кивнул в сторону двери, показывая, что разговор завершен и компания может убираться из кабинета.

Принцы не заставили себя упрашивать. Отсалютовав отцу, они исчезли так стремительно, что если бы не вмятины на мягких сидениях, возникло бы сомнение: а были ли боги вообще удостоены аудиенции монарха. Элия же задержалась.

– Что, у тебя в рукаве еще пара-тройка тайн, детка? – устало поинтересовался Лимбер, потирая подбородок.

– Не без этого, конечно, папочка, – загадочно улыбнулась принцесса, – ты ведь понимаешь, что не во все тайны я могу тебя посвятить. Нынче я хотела только продемонстрировать тебе нашего библиотекаря.

– Тащи, – обреченно согласился Лимбер, готовый смотреть уже на что угодно: от танцующих ежей до факиров.

Элия повернула запястье, завершая заклинание обратной телепортации, притянувшее Оскара Хоу в кабинет короля. Так и не сомкнувший глаз и нервно меривший коридоры особняка в ожидании аудиенции, библиотекарь подавился нервным кашлем и поспешно преклонил перед королем колено. Попутно барон изо всех сил сжал руки в кулаки, чтобы они не потянулись поправить очки или галстук.

Мечтая о трансформации в бога, Оскар думал, что это придаст ему большей уверенности в себе, а также силы и спокойствия, но все обернулось по-другому. Нет, кое на какой счет он действительно слегка успокоился, но попутно, так сказать в качестве закона компенсации, обнаружил тысячу других, прежде не замечаемых из-за узости человеческого мышления поводов понервничать всласть. Успевший за человеческую инкарнацию подзабыть, каково оно – быть богом, Хоу только диву давался, как ухитряются они, эти самые боги, к числу которых он стал принадлежать, контролировать неистовую бурю чувств и эмоций, кипящую в душе, и осмысливать тысячи мгновенно возникающих в сознании идей. Сам Оскар ощущал, что почти не справляется, утрачивает контроль над рассудком и действует по первому же побуждению, посетившему его. Впрочем, что-то в глубине души уже начинало подсказывать барону, что это не так плохо, как казалось на первый взгляд, и, возможно, именно так и следует жить, стоит только научиться отделять мгновенные прихоти, не стоящие внимания, от истинных порывов, спровоцированных божественной интуицией, куда более рациональной, чем самое логичное человеческое мышление.

Вот, например, сейчас, оказавшись перед монархом Лоуленда, прежний Оскар отвесил бы глубокий поклон, предусмотренный придворным этикетом, а нынешний барон Хоу почувствовал настоятельную потребность преклонить перед Лимбером колено, как сделал на первой аудиенции после получения должности библиотекаря. И только склонившись перед королем, мужчина понял, что поступил правильно, поддавшись порыву. В некотором роде он снова присутствовал на первом представлении.