Читать книгу "Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить - Иэн Нейтан"

За несколько месяцев до премьеры «Возвращения короля» я побеседовал с Джексоном, пока готовил статью о фильме для «Empire». Он показался мне усталым, но настроенным на позитивный лад. «Все под контролем», – гордо сказал он, описывая выход на финишную прямую. Как говорится в откровенных дополнительных материалах, когда журнал добрался до Манука-стрит, некоторые члены команды вырезали эту цитату и повесили ее на стену, чтобы она напоминала им – «Все под контролем…»

Будущее для них уже наступило. Впереди их ждали еще более сложные и трудоемкие задачи, ведь режиссер не мог нарадоваться своим новым игрушкам. В «Битве пяти воинств» Джексон станет снимать на сцене для захвата движения целые группы людей, с виртуальной камерой обходя квинтет созданных с помощью «MASSIVE» противоборствующих воинств и понимая, что его не ограничивает ничто, кроме собственного воображения.

Как мы увидим, я наблюдал за тем, как он босиком ходил по виртуальным мирам, снимая Смауга, сжигающего Озерный город, который напоминал скорее монохромную модель с экрана компьютера. Подобно художнику, он водил по холсту своей кистью, направляя камеру в любую сторону на другом конце Средиземья.

Одетые в костюмы орков и гномов актеры дрались в объеме, на фоне зеленых экранов и среди декораций, но мне оставалось лишь гадать, справится ли хоть один компьютер с симуляцией крови, пота и слез, пролитых в карьере Драй-Крик.

* * *

Мировая премьера «Двух крепостей» состоялась 18 декабря 2002 года в Нью-Йорке. Все опасения по поводу того, что вторая часть окажется не столь хороша, как первая, или не сможет увлечь зрителей, быстро развеялись.

Второй фильм трилогии собрал в мировом прокате даже больше первого: итоговые сборы составили 926 495 746 долларов (с поправкой на инфляцию на момент написания книги эта сумма становится заоблачной и составляет 1 119 984 159 долларов). Успех фильма был грандиозен, и «New Line», казалось бы, успокоилась. Технологические достижения «Двух крепостей» в пресс-релизе по случаю выхода фильма расхваливали на все лады.

«Вы снова достигли невероятных высот, хотя это казалось невозможным… – говорилось в нем, а затем цитировался сценарий. – Вы выстояли. Вы исполнили свой долг».

Времена изменились, но Джексону было не до иронии судьбы.

Укрепив репутацию трилогии, «Две крепости» получили не только высокие оценки за технологические достижения, но и номинацию на «Оскар» в категории «Лучший фильм»[35].

«Это подтвердило, что фильмы воспринимают со всей серьезностью, – говорит Ордески, – что «Братство» было не случайной удачей».

Более разноплановый, текстурный и сложный второй фильм уж точно нельзя было назвать случайной удачей. Фактически у этого фильма не было ни начала, ни конца, но Джексон, Уолш и Бойенс прекрасно задали темп, сделав вторую часть трилогии самостоятельной картиной. Напряжение нарастает, достигая пика у Хельмовой Пади, а завершается все клиффхэнгером с коварным Голлумом.

Хотя все три фильма составляли единую историю, во втором чувствовались новые, непривычные настроения. Помимо Голлума, мы познакомились с двором безумного короля Теодена, стали свидетелями возвращения Гэндальфа, а также увидели прелюбопытных энтов. Да, второй фильм меньше всего похож на фэнтези. Порой «Две крепости», снятые на фоне умопомрачительных пейзажей при естественном новозеландском свете, напоминают великолепные вестерны Джона Форда. Путь четырех всадников к Эдорасу безгранично прекрасен (особенно в сопровождении проникновенной музыки Говарда Шора в исполнении струнных инструментов). В фильме чувствуется больший эмоциональный накал: Братство расколото, но зритель становится ближе к старым героям и проникается симпатией к новым персонажам – недооцененная Миранда Отто в роли Эовин хрупка и благородна, а ее неразделенная любовь к Арагорну кажется искренней и очень земной.

Фильм также стал самым веселым из всей трилогии. Когда я сказал это Джексону, он был немало удивлен. «Разве?» – недоуменно ответил он. Юмор вписался в картину очень органично, не допуская излишнего пафоса. Когда в разгар битвы Гимли и Леголас считают, кто из них убил больше врагов, их перепалка прекрасно разбавляет батальную сцену (а Рис-Дэвис при этом дерется с грубоватым гномьим энтузиазмом).

Одна из главных тем второго фильма (и всей трилогии) – тема дружбы. Узы дружбы пересекают границы рас и классов и выдерживают все превратности судьбы. В фильм была добавлена сцена, в которой Арагорн возвращается в Хельмову Падь, после того как его сочли убитым в стычке с варгами. Когда он, хромая, входит в город, его встречает Леголас, который внимательно всматривается в его лицо, словно желая удостовериться, что он действительно жив. «Выглядишь ужасно», – говорит Леголас, и Блум едва сдерживает усмешку – общение с людьми явно сказывается на эльфе. В ответной улыбке Мортенсена чувствуется вся теплота закадровой дружбы актеров.

Блум рассказывает, как во время дополнительных съемок в июне 2002 года он прилетел специально повидаться с Мортенсеном, который планировал устроить большую встречу. Только в таком растянутом проекте, как «Властелин колец», актеры могли устраивать вечера воспоминаний, пока два фильма даже не вышли на экраны. Блум, Лив Тайлер, Маккеллен, Мортенсен и некоторые члены съемочной группы на автобусе уехали за город, где поужинали на природе вместе со своим бывшим лидером. Гуляя вдоль реки, где они устроили пикник, Блум был поражен красотой луны, которая сияла над водой. Вернувшись к костру в этом мортенсеновском настроении, он предложил всем «пойти посмотреть на луну».

Когда все собрались на берегу, Мортенсен предложил вброд перейти полноводную реку.

«Иди ты», – отмахнулся Блум.

«Да ладно тебе», – настаивал Мортенсен.

Не желая показаться слабаком, Блум вслед за другом вошел в воду. «Босиком, по пояс в воде, мы шли по маленьким камушкам на другой берег, потому что я идиот и следовал его примеру. И потому что он тоже идиот. И потому что он невероятен… Ну вот, теперь все подумают, что я в него влюблен».

Битва у Хельмовой Пади стала, как с восторгом написали критики, образчиком фантастического и яркого эпического жанра. Когда я смотрел ее впервые, я не переставал восхищаться тем фактом, что многое в ней было результатом технологического волшебства. Толкин писал фрагменты своих легенд в 1916 году, служа батальонным офицером связи на Сомме, а его литературные творения оказались пропитаны прекрасно задокументированными воспоминаниями о Первой мировой войне, образами которой Джексон руководствовался при постановке этой битвы и съемках второго фильма.

На другом конце Средиземья Фродо, Сэм и Голлум шагали по Мертвым топям – которые стали самой прямой отсылкой к военным воспоминаниям Толкина, – и духи павших воинов, появившиеся в воде, попытались заманить Фродо в могилу. Что характерно, спас его Голлум.