Читать книгу "Корабль палачей - Жан Рэй"

Юнга, хороший пловец, без труда добрался до берега.

Не будем терять время на рассказ о его первых жалких похождениях и сразу перейдем к дням, когда он нанялся на работу к владельцу нескольких повозок, с которыми тот объезжал побережье, берясь за все, что могло принести хоть какую-нибудь прибыль, предпочитая заниматься разными темными делишками.

Однажды этот возчик со своей командой остановился в убогой рыбацкой деревушке к западу от мыса Катош. Они расположились в единственном в деревне кабаке, где перебрали отвратительной мексиканской самогонки. Они не заботились о Скрабби, бродившем поблизости. Мальчуган не понимал ничего из того, что они говорили на местном жаргоне, но его удивили несколько слов: «Good Норе»[50] и «Uruda». Последнее из этих слов было местным названием одной из самых ядовитых змей Юкатана, буквально кишевших в этом районе.

Его ничто не встревожило, когда он, выйдя из таверны, увидел в бухте стоявшее на якоре судно.

Ярко светившая с неба луна позволила ему разобрать название этого судна: «Good Норе».

Ему пора было ложиться спать, и он отправился в конюшню, где собирался прикорнуть возле лошадей. Но сон не приходил к нему, и в голове у него постоянно крутились три слова: «Гуд Хоуп» и «Uruda».

Дверь на конюшню внезапно отворилась, и в нее бесшумно вошло несколько человек, тащивших два больших плоских ящика. Они осторожно опустили ящики на землю. Потом они исчезли так же беззвучно, как и появились.

Как все мальчишки, Скрабби не был лишен любопытства. Благодаря лунному свету, пробивавшемуся через щели в стене, он смог изучить загадочные ящики.

«Как интересно, — подумал он, — в стенках ящиков сделаны небольшие отверстия, похожие на проделанные мышами ходы».

Прислушавшись, он различил негромкий свист и звуки передвигающихся ползком тел. Отыскав несколько ржавых гвоздей, он заделал отверстия в ящиках и заснул так крепко, что утром возчику пришлось будить его пинками.

Юнга получил приказ сказать своим соотечественникам с судна «Гуд Хоуп», что их просят погрузить на борт два ящика и доставить их в Гавану, где передать господину Перецу за хорошее вознаграждение. Моряки согласились выполнить это поручение, и возчик оплатил перевозку груза. Судно начало готовиться к очередному рейсу.

Скрабби догадался, какой жуткий план был задуман возчиком и его друзьями: в открытом море волны приведут в действие тайный механизм, отверстия в стенках ящиков откроются, и выбравшиеся на свободу змеи расползутся по судну, убивая всех, кто попадется им навстречу.

Через несколько дней, когда «Гуд Хоуп» будет носиться по волнам с командой мертвецов, он станет легкой добычей для поставленных в известность пиратов.

Убежав от возчика и его друзей, Скрабби бросился в воду и доплыл до судна со змеями на борту. После небольшой проверки капитан поверил рассказу Скрабби, и опасные ящики были отправлены на дно. Скрабби был взят капитаном на работу в качестве юнги.

Через три дня, когда на «Гуд Хоуп» были остановлены машины, а команда укрылась в каютах, к ним подошел небольшой катер. Поднявшиеся на судно пираты были задержаны и переданы английским властям. Некоторые из них после суда были повешены, «чтобы проучить их как следует».

Скрабби вернулся в Англию, где окончил морскую школу на деньги, полученные от владельца «Гуд Хоуп».

Впрочем, почему бы мне не назвать теперь подлинное имя юнги: его звали Джон Фландерс, и я рассказал вам о пережитом мной приключении!

Тайна «Мины Кранерт»

Это произошло в год, памятный для Австралии, как год летучих собак. Если нас не подводит память, это было в 1862 году, когда огромные полчища этих громадных рукокрылых оккупировали сам город и все окрестности Сиднея.

Четырехмачтовик «Мина Кранерт» вышел из Бремена, направляясь в новые, многообещающие земли. Он перевозил примерно триста пассажиров, в основном швейцарцев и немцев, будущих колонистов Тасмании.

Это был великолепный клипер, «стоящий на море прямо, как дуб, вросший в землю». Так обычно моряки говорили о судах, завоевавших всеобщее уважение.

Но если эмигранты, которых он вез к новой родине, пользовались на борту максимальной безопасностью, то в том, что касается питания, они, скорее, сидели на диете, ибо меню на судне было скудным.

По контракту им полагалось три плотных приема пищи ежедневно, а также трижды в неделю им должны были давать вино. На самом деле ежедневная порция еды состояла из двух пинт варева, называвшегося чаем или кофе, с галетами, котелка супа, унции вареного сала и какой-то толченой мешанины, от которой у многих выворачивало животы.

Что касается вина, то никто не видел даже его цвета…

Капитан Ганс Витце был прекрасным моряком, но также и скупым проходимцем. Тем, кто требовал положенное, он неизменно отвечал, что он исполняет инструкции своих арматоров.

Поскольку возмущение переходило в гнев, а обитатели кают, которым было что потребовать, в отличие от людей, загнанных в межпалубные помещения, грозились пожаловаться консулам Швейцарии и Германии, когда «Мина Кранерт» будет стоять в Кейптауне, капитан Витце пообещал загрузить большое количество свежей провизии на ближайшей стоянке.

Но ничего так и не сделал. В Кейптауне на судно взяли запас питьевой воды, а как только ее загрузили, корабль поднял паруса. Тогда на сцену выступил господин Пипер.

Господин Пипер был маленьким человечком родом из Маннгейма. Хотя он оплатил свой проезд в каюте второго класса, его отправили в межпалубное помещение по случайной или неслучайной оплошности, допущенной суперкарго судна.

Он ничего не требовал и с беззаботным видом улыбался.

Перед отправлением эмигранты должны были вручить навигационной компании декларацию, в которой уточняли, в качестве кого они собирались стать колонистами: торговцев, фермеров, шахтеров или скотоводов.

Господин Пипер не вписал свое имя ни в одну из вышеуказанных категорий, а на полях сделал следующую запись: «Профессор музыки».

Австралия в профессорах музыки в это время не нуждалась, но господин Пипер одновременно предъявил кредитное письмо от Мидленд-банка, и разрешение на эмиграцию ему выдали без возражений. Он мужественно сносил тесную и малоприятную близость других обитателей межпалубного помещения, ел рататуй, пил, не протестуя, мутное варево и даже умолял соседей вытерпеть все, рассказывая им о щедрых обещаниях капитана и получении свежих продуктов.

Но «Мина Кранерт» ринулась в Индийский океан, не взяв ни одной репы, ни единого ящика сладкого картофеля.

Женщины и дети ощутили отчаяние, а мужчины стали поговаривать о бунте.

Но капитан Витце выставил на палубе команду из полудюжины матросов, вооруженных винтовками «снайдер», и через своего помощника довел до сведения пассажиров, что они не должны забывать, что на борту он был «первым после Бога» и имел право принимать самые строгие меры против возмутителей спокойствия.