Читать книгу "В боях за Ельню. Первые шаги к победе - Михаил Лубягов"

Есть и еще одно число, оттолкнувшись от которого, путем некоторых рассуждений и простых арифметических действий приходишь к такому же результату. Число это названо в кратком докладе Жукова товарищу Сталину. Георгий Константинович сообщал:

«Наши потери с 30 августа по 6 сентября: убито около 3 тыс., ранено 13 030, пропало без вести 1116 человек.

Всего потери за последний этап операции около 17 тысяч» (ЦАМО РФ. Ф. 219. Оп. 679. Д. 33. Л. 27–30). За восемь суток — 17 146, в среднем за сутки 2 143, почти столько, сколько указано среднесуточных потерь в упоминавшейся таблице (2399). Умножим 2143 на пятьдесят дней боев за Ельню и получим 107 150.

Две логических дорожки приводят к одинаковому результату. Есть и третья: потери каждой из девяти участвовавших в боях советских дивизий с учетом их полного первоначального штатного состава и поступившего пополнения составили не менее десяти тысяч. Вспомним, как в некоторых полках не оставалось ни одного красноармейца и младшего командира. И вдумаемся в следующее сообщение:

«24-я армия в результате двухмесячных боев за Ельню и особенно в период с 30.8.41 г. по 12.9.41 г. имеет большие потери и некомплект в личном составе.

По докладу Военного Совета 24-й армии по состоянию на 12.9.41 г., 24-я армия имеет некомплект 30 000 человек активных бойцов (стрелков, пулеметчиков и минометчиков). Стрелковые дивизии 24-й армии по состоянию на 12.9.41 г. во всех входящих в их состав стрелковых полках имеют следующее количество активных бойцов: 309 сд — 657, 107 сд — 738, 19 сд — 662, 303 сд — 400, 106 мед — 622 и 103 сд — 1743».

Цитата эта взята из записки командования Резервного фронта начальнику Генерального штаба Красной Армии от 14 сентября 1941 года (ЦАМО РФ. Ф. 219. Оп. 679. Д. 3. Л. 41–44).

Таким образом, в боях за город Ельню, оказавшийся на острие одного из мощных клиньев гитлеровских войск, Красная Армия потеряла не менее ста тысяч человек, потери фашистских дивизий составили около восьмидесяти тысяч солдат и офицеров. Много, очень много людской крови пролито обеими воюющими сторонами на ельнинской земле. Много, много человеческих косточек принял в себя этот небольшой клочок земли. Если за восемь дней последних боев за Ельню убито наших бойцов и командиров Около трех тысяч, то за пятьдесят — не менее двадцати тысяч. Такие же потери убитыми, пожалуй, были и у фашистских завоевателей.

Почему немцы убивали граждан многонационального государства — русских, украинцев, белорусов, казахов, татар, грузин, евреев, армян, узбеков, азербайджанцев, киргизов и многих-многих других, которые умели жить в мире и дружбе и искренне хотели, чтобы мирной стала вся планета Земля? Потому, что немцы поверили бесноватому фюреру и возомнили себя выше других народов.

Почему русские и все их соотечественники убивали немцев и помогавших им прихвостней? Потому, что они отстаивали свою Родину, свое право на мирную жизнь, на независимость. «Зло, направленное против другого зла, более страшного, есть добро», — примерно так сказал кто-то из древних мудрецов. Следовательно, россияне, убивая немцев и их сателлитов, одурманенных геббелесовской пропагандой, творили добро. А ведь добро может быть и без кровопролитий. Чтобы каждое новое поколение училось добру без кровопролитий, надо помнить обо всех кровопролитиях, в том числе и на ельнинской земле. С обеих сторон!

ПОДВИГИ И НАГРАДЫ

Каждый день боев за Ельню рождал новых героев. Эта мысль, начиная со статьи генерала Ракутина, многократно повторена самыми различными авторами. Подтверждением ее является и наш рассказ о пятидесятидневных боях на ельнинской земле. Героями, разумеется, мы называем не только тех, кому вручена соответствующая Золотая Звезда, а всех, кто, жертвуя собой, преодолев страх за собственную жизнь, смело шел в бой с захватчиками и одерживал победу, порою небольшую — убил одного фашиста, уничтожил огневую точку противника, сдержал натиск супостата или заставил его откатиться назад.

Всем этим красноармейцам и командирам за их подвиги по советским законам полагалась та или иная награда — то ли медаль, то ли орден. Генерал армии Жуков постоянно напоминал подчиненным командирам: «Отличившихся представить к наградам». В полках и дивизиях заполняли наградные листы… Георгий Константинович, не считаясь со временем, подписывал их, иногда заменяя медаль орденом, иногда снижая оценку.

Когда Ельня была освобождена полностью, Жуков по этому поводу издал торжественный приказ, в котором дал высокую оценку всем участникам Ельнинской наступательной операции. Вчитаемся в некоторые абзацы документа:

«В ожесточенных боях с немецко-фашистскими войсками бойцы, командиры и политработники 24-й армии показали высокие образцы доблести, мужества и бесстрашия. Славные красные воины геройски защищали честь и свободу нашей Родины, на деле показали свою беззаветную преданность советскому народу, великой большевистской партии.

Блестящая победа, одержанная частями 24-й армии, вдохновляет всю Красную Армию…

Товарищи красноармейцы, командиры, комиссары и политработники! Военный совет фронта поздравляет вас с блестящей победой и призывает вас к новым боевым подвигам…»

Согласно приказу Жукова командиры дивизий и отдельных частей должны были представить наиболее отличившихся воинов к награждению орденами и медалями. Работа развернулась в массовом порядке. Командиры полков и их комиссары на официальных бланках наградных листов или, из-за отсутствия их, на обыкновенных листах бумаги по установленной форме описывали подвиги своих бойцов и командиров, определяли, кто какой награды заслуживает, скрепляли подписями и передавали документы командованию дивизий. Там комдив и комиссар дивизии делали свое заключение — снижали или повышали награду и расписывались. От них наградной лист попадал к командарму и члену Военного совета армии, которые давали свое заключение и тоже ставили подписи. Затем документ поступал в штаб фронта, где командующий и член Военного совета вписывали в него свое заключение и ставили подписи. Естественно, что при такой многоступенчатой фильтрации требовалось на оформление награды немало времени. Потому Жуков и поторапливал командиров. Сам он часть наградных листов подписал 6 сентября. Но 9 сентября Сталин отозвал Жукова в Москву и дал ему другое задание — спасать Ленинград. Должность командующего Резервным фронтом занял Маршал Советского Союза С.М. Буденный, однако Семен Михайлович до конца месяца не подписал ни одного наградного листа. А в первых числах октября гитлеровское командование начало операцию «Тайфун», обстановка на подступах к Москве осложнилась, наградные листы остались нереализованными. В настоящее время они хранятся в Центральном архиве Министерства обороны РФ, в фондах 24-й армии и некоторых дивизий, и могут много рассказать о воинах, отличившихся в боях за Ельню.

Жуков же, уезжая в Москву, захватил с собой всего несколько наградных листов. По одному из них представлялся к званию Героя Советского Союза командир 586-го стрелкового полка 107-й дивизии Иван Михайлович Некрасов, чье имя было широко известно в 24-й армии. Среди других наградных документов Жуков обратил внимание на наградной лист подполковника Матвея Степановича Батракова, командира 765-го стрелкового полка той же дивизии. Он представлялся командованием дивизии и армии к награждению боевым орденом. Однако Жуков, хорошо узнавший Батракова в боевой обстановке и разглядевший в нем перспективного военачальника, нисколько не сомневаясь, сделал свое заключение: достоин звания Героя Советского Союза. И вот уже 12 сентября газета «Красная звезда» опубликовала Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Некрасову и Батракову звания Героя Советского Союза.