Читать книгу "Хроника одного полка. 1915 год - Евгений Анташкевич"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– На-а моли-итву-у! Шапки долой!
Юнкера бухнулись коленями в деревянный гулкий пол, и батюшка начал службу.
Когда торжественная служба была кончена, снова взял слово начальник гарнизона.
– Господа юнкера! – обратился он по бумажке. – Сегодня приказом по гарнизону объявляю личному составу Тверского юнкерского кавалерийского училища о результатах проведения досрочных испытаний! Юнкера Жамин, Ростовский и Сохновский успешно сдали все испытательные экзамены и окончили курс обучения в училище досрочно! – Начальник оторвался от бумажки, поднял глаза на юнкеров и произнёс: – Господа юнкера! Учение трёх ваших товарищей закончилось, а война ещё нет!
Жамин стоял впереди своего полуэскадрона и слушал затаив дыхание.
Начальник гарнизона продолжал:
– На основании приказа командующего Московским военным округом юнкерам Ростовскому, Сохновскому и Жамину присваивается первое офицерское звание «прапорщик»! Поздравляю вас офицерами!
Заместитель по строю прокричал «Ура!».
Юнкера набрали полные груди и грянули…
Когда гул от троекратного «ура» стих и воздух в манеже успокоился, начальник гарнизона уступил место начальнику училища.
– Господа! – обратился он к героям события. – Поздравляю вас с досрочным окончанием училища, желаю доблестной службы на пользу государя и Отечества!
Юнкера снова прокричали «ура», и Кучин закончил:
– Господа Ростовский, Сохновский и Жамин выписку из приказа об окончании и приказ о распределении получат у меня, – он вытащил часы, – через час.
Кучин уступил место заместителю по строевой, и тот прокричал:
– Господа юнкера-а-а-а! Вольно-о-о! Р-р-разойди-и-ись!
* * *
Впереди ещё был целый час, и Жамин не знал, куда себя девать. Он пошёл на конюшни попрощаться со своим дончаком, который верно служил ему полгода и не ревновал к англичанину, один раз они всё же встретились. Конь животное не ревнивое, и поменять хозяина ему быстро, конь, как лавка, на которой могут сидеть кто угодно и даже вместе целой кучей, только бы сил хватило. Фёдор имел для Чалого хлебную корку, и Чалый его будто ждал. Когда Жамин подошёл, Чалый поднял морду и так выдохнул, что у Фёдора ёкнуло сердце, а у Чалого селезёнка. Фёдору так показалось. Он взялся за недоуздок и повёл Чалого из конюшни, провёл по периметру училища и привёл обратно. Чалый был единственный, к кому Жамин в училище относился просто.
Однако время тянулось, и тогда Жамин зашёл в пустой класс и сел к окну. Здесь он сидел месяц назад, здесь читал письмо от Елены Павловны, здесь понял, что его счастье ещё где-то впереди, а про Серафиму забыл думать. Позавчера он узнал от случайно встреченной им горничной, что Елена Павловна в Москве задерживается и будет, скорее всего, в конце Святок.
«Ну что же, в конце Святок так в конце Святок», – думал он.
Мысль медленно текла, как время, он сидел на парте и смотрел в окно: «А может, я зря поторопился и с разговором, и с предложением руки и сердца, и с экзаменами. Может, надо было досидеть эти восемь месяцев, авось за это время что-то бы и случилось, мало ли?» И он представил себе, как провожает Елену Павловну на вокзал или встречает, как старый друг, без всякого жениховства: вот они заходят в зал ожидания, вот идут позади носильщика, или он покупает билеты, вот выходят на перрон, поезд отходит, они машут друг другу руками, он грустит и возвращается в зал и… И Жамин аж вздрогнул, в зале ожидания Тверского железнодорожного вокзала он снова увидел сидящего на корточках, прислонившегося спиною к стене, дремлющего… Четвертакова!
Жамин аж подскочил!
«Вот почему надо было быстро закончить и вернуться в полк! Вот почему! Хочу в полк! Хочу в полк – прапорщиком! Ты у меня ещё дождёшься, чёртова Тайга!» Жамин тогда, в октябре, в первых числах, увидел Четвертакова и увидел, что и Четвертаков увидел его, но не поднялся, остался сидеть и вроде даже насмехался. А у Фёдора в тот день было такое прекрасное настроение: первый раз в карауле, в городе, при оружии, в новеньких, только что построенных сапогах. А этот Четвертаков! Одна гимнастерка чего стоила, полы мыть…»
Вдруг открылась дверь, и кто-то проорал:
– Чего сидишь, начальник училища ждёт! – и захлопнул дверь. И тут Жамин понял – это был последний цук его однокашников – юнкер прапорщику, и на «ты»!
Жамин не успел разглядеть, кто это был, в училище с утра завелась суета по поводу торжественного построения. Он сорвался и подбежал к кабинету начальника. Из двери выходил Ростовский и радостно светился. Фёдор его остановил:
– Куда?
– Гусарский Ахтырский!
«Ух ты!» – успел подумать Жамин.
– А погоны?
– В полку! – не переставая улыбался Ростовский.
– А приказ?
– Вот! – Ростовский показал какие-то бумаги. – Аттестат, предписание и дубликат!
– Поздравляю! – сказал Жамин, в это время открылась дверь, и высунулся адъютант училища:
– Прапорщик Жамин!
* * *
Когда Жамин строевым шагом зашёл в кабинет начальника училища, Кучин, Агокас, заместитель по строевой и адъютант поднялись навстречу, и Жамин закричал, глядя чуть выше головы Кучина на парадный портрет императора:
– Вахмистр Жамин! Представлюсь по случаю присвоения первого офицерского звания «прапорщик»!
Кучин протянул руку:
– Поздравляю! Признаться, за вас мы особенно рады! Правда, господа? – Он обернулся к офицерам.
По очереди руку Жамину жали инспектор класса, заместитель по строевой и адъютант. Начальник гарнизона просил его извинить и отбыл сразу после построения, не отказавшись, правда, от трёх рюмок коньяку и пары долек марокканских мандаринов. Ещё в кабинете пахло шоколадом.
– Господин прапорщик! Фёдор Гаврилович!
У Жамина чуть не подкосились ноги, и на мгновение поплыли кабинет и портрет императора – начальник училища полковник Кучин назвал его по имени-отчеству.
– Мы долго раздумывали и почли за лучшее…
Жамин внутренне встряхнулся и стал смотреть полковнику в глаза.
– Дело в том, что…
Тут вперёд выступил инспектор класса капитан Агокас:
– Господин полковник, позвольте мне!
Полковник чуть отступил назад, а Агокас вышел вперёд.
– Мы действительно почли за лучшее отставить рассмотрение запроса из вашего полка о вашем возвращении и приготовили для вас другое назначение…
Жамин насторожился.
– …Двадцать четвёртого ноября сего тысяча девятьсот пятнадцатого года вышел приказ за номером двести девяносто о введении в Действующей армии специальных военно-полевых отрядов. В частности, такой отряд в настоящее время формируется в составе Северного фронта, там же ваш полк. Задачи у него очень сложные и ответственные… Поэтому, с учётом результатов ваших испытаний и характеристик, мы действительно сочли необходимым рекомендовать вас в этот отряд, тем более что сейчас он находится в стадии формирования, и вы там будете в первых рядах офицеров. Вот ваши документы. – Агокас подошёл к столу начальника училища и взял бумаги. – Специальное предписание вы получите по прибытии в штабе фронта. Вам следует отбыть не позже завтра, а именно тридцатого декабря, и на месте вас ждут ко второму, самое позднее третьему января.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Хроника одного полка. 1915 год - Евгений Анташкевич», после закрытия браузера.