Читать книгу "Боевая машина любви - Александр Зорич"

– Господа, среди нас призрак! – подхватил мужской бас.

– Он там! – уверенно сказал один из охранников, указывая пальцем прямо на Эгина.

«Сами вы нежить, – обиженно подумал Эгин, на всякий случай отходя от высокого оконца. – А теперь внимание: я сплю. Я сплю… Сколь бы подлинным не казалось мне происходящее, я сейчас нахожусь не в театре, а в подъемнике. Я знаю три доказательства…»

На Эгина обрушился свет. Это открылись одновременно две огромных двери, которые, оказывается, находились по обе стороны от него, в тридцати шагах слева и справа.

«Первое: я не помню, как оказался здесь.»

Вместо людей в дверях показались омерзительные, бесхвостые и голые, коты. В отличие от людей, они видели Эгина.

«Второе: со мной нет Есмара и я не помню, почему это так.»

Самый отважный кот, ловко увернувшись от «облачного» клинка, споро взбежал по его ноге и, прокусив полу камзола, впился зубами в бедро.

«О Шилол!!!»

Следующему коту повезло меньше. Его Эгин смог вернуть в гущу нападающих тварей ловким ударом ноги.

«Третье: на меня отреагировали креветки в Зраке Истины. Значит, здесь нахожусь не я, а мое призрачное подобие. Я должен пробудиться!»

Еще два вертких урода были разорваны в клочья сработавшими шардевкатрановыми доспехами. Но остальные уже нависли на руках…

Пробуждение не приходило. Все происходящее было реальным до одури. Эгину стало страшно.

Хлопок по макушке был таким сильным и оглушительно хрустким, что на мгновение почудилось: череп треснул, как яичная скорлупа.

Свернулись невесомыми белесыми хлопьями и опали на пол оголтелые коты. Вслед за ними осыпались шелухой стены Волшебного театра, потолок, опоясывающие здание вереницы гладких незатейливых колонн.

И, словно бы проявляясь сквозь истончающуюся толщу воды, словно бы складываясь из бесконечно дробящейся до мельчайших деталей мозаики, на Эгина обрушились лица, запахи, звуки и настоящая, подлинная боль.

Зудела щека, оцарапанная порванной струной.

От макушки к вискам сползала тяжелая одурь.

За шиворотом кололась мелкая деревянная труха.

– Вы так страшно гримасничали во сне, и все не хотели просыпаться… – виновато сказала яркая девица. – Похожи были на какого-то утопленника. Или эпилептика?..

– Ваш слуга разрешил будить вас любой ценой! – подхватил огненноокий юноша, демонстрируя гриф разбитой каниойфаммы, на котором на одной-единственный уцелевшей струне болталась пара щепок.

Как убедился Эгин, с трудом повернув затекшую шею, «слуга» тоже был здесь.

В глазах Есмара стояли слезы. Но мальчик уже улыбался.

– Мы приехали, – сказал он. – Вон Волшебный театр виднеется.

– Это здорово, – эгинов язык еле ворочался. – Но больше нам туда не надо.

ГЛАВА 27. ЛЮБОВЬ НЕ РЖАВЕЕТ

«В саду, где щебетали соловьи,

Мы с милой обнималися украдкой.

Я ей шепнул: «Сгораю от любви»,

И мы слилися в поцелуе сладком.»

Городской романс

1

С отъездом Зверды на Ларафа напала хандра.

Исчез аппетит. Придворные развратницы словно по команде перестали вызывать в нем даже намек на любовное влечение. Ларафа начинало мутить от одного вида госпожи Элии. От улыбки Стигелины его бросало в дрожь. К счастью, Сайла выехала в свое имение под Урталаргисом. Лараф благодарил судьбу за то, что княгиня избавила его от необходимости объясняться в причинах своей неожиданной холодности.

Одна Овель все еще представлялась Ларафу достаточно привлекательной с точки зрения любовных подвигов.

Но как назло именно она с недавних пор с поразительной изворотливостью начала отказывать ему от ложа! То кивая на женское нездоровье, то на головную боль, то на неотложное дело, Овель ускользала прямо из его похотливых объятий!

«В чем дело?» – хотел знать Лараф и обратился за помощью к своей подруге. Это случилось на шестой день после отъезда Зверды из Пиннарина.

Ответ оказался на удивление невнятным: «Спроси у Эгина».

Но для того, чтобы спросить у Эгина, требовалось хотя бы знать, кто такой этот Эгин. А спрашивать у Овель или Эри Ларафу не хотелось. Он вообще избегал спрашивать без крайней нужды, поскольку крайняя нужда и так случалась слишком часто. «Небось и так думают, что гнорр становится маразматиком», – мрачно подумал Лараф. С некоторыми оговорками он был совершенно прав.

За всю свою жизнь Лараф слышал только об одном человеке, носившем имя Эгин. Человек этот был известен по всей Сармонтазаре, являлся одним из величайших войсководителей и тиранов Героической эпохи и носил парадоксальное прозвище Мирный.

Эгин родился в далеком Тернауне. В возрасте двадцати трех лет он узурпировал тамошний престол, создал могучую армию и не менее могучую государственную машину, прошел полмира с огнем и мечом, завоевал все земли к востоку от Онибрских гор и к югу от Ориса и умер более ста лет назад.

В силу последней причины испросить совета у Эгина Мирного не представлялось возможным. Едва ли книга собиралась предложить Ларафу процедуру извлечения духа терского императора из небытия.

После недолгих умозаключений Лараф пришел к выводу, что этот Эгин – кто-то из тайных ясновидящих Свода. И что рано или поздно он доищется до правды. Но что же делать, пока он до нее не доискался? К сладкой истоме удовлетворенной страсти он успел в последнее время пагубно пристраститься. Но на сей раз подруга помалкивала.

Однажды утром Лараф разом отбросил свои опасливые колебания. Из Казенного Посада нужно выписать Тенлиль! Ведь недаром он был в нее влюблен до своего нечаянного эрхагноррата? Влюблен – это серьезно. Это тот пряный листик, которого не хватает в наваристом, но пресноватом супе первого человека Варана.

«Причем привезти ее сюда надо как можно скорее», – решил Лараф, довольно крякнув.

Ему очень понравились его идея и его решимость. Сначала он совратит ее, а затем – сделает третьей женщиной Варана. Третьей после Сайлы и Овель. Или наоборот – сначала сделает, а затем совратит. «Порядок не имеет значения», – махнул рукой Лараф, весь в предвкушении встречи со сводной сестрой.

Через пять минут в его кабинете уже стояли четверо молодых офицеров с раболепным выражением на лицах. Они ожидали секретных указаний гнорра. И секретные указания последовали. Правда, касались они не предметов магической важности. А всего лишь молодой дворянки из всеми забытого уезда.

– Смотрите не перепугайте бедняжку. Знаю я вас, нагрянете ночью, закуете несчастную в колодки, взвалите на седло и – бывай не кашляй! Помните, Тенлиль – не пленница. Она почетная гостья гнорра. Хотя и тайная.

Чтобы не слоняться по дворцу и не искушать судьбу, Лараф решил посвятить себя работе.