Читать книгу "Рыцарь пустыни. Халид ибн ал-Валид. Крушение империй - А. И. Акрам"

Таким образом, для каждого из соперников лучше всего было сражаться на арене, держась родной стороны, чтобы за спиной находилось родное пространство, которое могло стать безопасным путем отступления в случае неудачи, а в случае успеха можно было преследовать врага до тех пор, пока он не скроется в своей стихии. Однако это преимущество шло скорее на пользу мусульманам, чем римлянам, ибо мусульмане могли покинуть театр военных действий и отойти на край пустыни, не теряя ни лица, ни имущества, ни территории. Римляне не могли покинуть театр военных действий, поскольку таковым была их империя, которую необходимо было защищать. И стратегическое преимущество мусульман, заключавшееся в том, что они могли сражаться на их территории, не давало покоя Ираклию, когда он планировал следующую и самую крупную операцию в ходе этой кампании.

Ираклий взошел на престол в 610 г., когда дела в Восточной Римской империи находились в величайшем упадке, а сама империя была немногим больше территории вокруг Константинополя и частей Греции и Африки. Поначалу Ираклию пришлось проглотить немало горьких пилюль, однако затем фортуна улыбнулась ему и за почти два десятилетия ему удалось возродить империю во всем ее былом величии. Он разбил варваров на севере, кавказских турок и высокоцивилизованных персов империи Хусров; и добился он этого не только в ходе тяжелых сражений, но также — и это было более важно — с помощью искусства стратегии и благодаря великолепной организации. Ираклий был стратегом до мозга костей, и только его организаторские способности позволили римлянам создать и отправить на бой обширную, но единую имперскую армию, в которой служили представители более дюжины народов, от франков из Западной Европы до армян с Южного Кавказа.

И вот Ираклию опять пришлось глотать горькие пилюли, и эти пилюли становились еще горше от того, что их преподносило ему племя, к которому византийцы относились с насмешкой и которое презирали и считали слишком отсталым и слишком ничтожным, чтобы оно могло представлять хоть какую-то угрозу империи. Все маневры против мусульман, безупречные в стратегическом плане, завершились поражением. Первое римское войско, сосредоточенное в Аджнадайне, откуда оно должно было ударить в тыл мусульманам, было уничтожено Халидом во время первой битвы при Аджнадайне. Попытка Ираклия ограничить успехи мусульман за счет стойкой обороны Дамаска провалилась несмотря на все старания прислать подкрепление осажденному гарнизону. Его следующий наступательный маневр, концентрация новой армии в Байсане, откуда она вновь должна была ударить в тыл противнику, также провалился, а его войско было перебито Шурахбйлем. После этого Абу 'Убайда и Халид не только блокировали попытку Ираклия вернуть себе Дамаск, они, несмотря на все его оборонительные меры, одерживали все новые и новые победы и освободили от римлян почти всю Палестину и Сирию до самой Эмессы на севере.

В качестве возмездия Ираклий решил нанести массированный и неотразимый удар. Он намеревался собрать такую армию, какой еще в Сирии не видывали, и эта армия даст такой бой мусульманам, что мало кто из них вырвется из тисков, если вообще кому-то удастся из них вырваться. Тем самым предстояло обратить поражение в славное торжество.

В конце 635 г., когда Эмесса находилась в осаде, Ираклий начал готовиться к задуманному великому маневру. Из всех частей империи шли целые корпуса, а к ним присоединялись принцы и аристократы, а также высокопоставленные служители церкви. К маю 636 г. в районе Антиохии и Северной Сирии собралась 150-тысячная хорошо вооруженная армия. Эта могучая сила включала в себя отряды славян, франков, римлян, греков, грузин, армян и арабов-христиан.[1] Все христианские народы, проживавшие на территории Византийской империи, прислали своих воинов в эту новую армию, чтобы сражаться с мусульманами в духе Крестового похода. Войско было разделено на пять армий, в каждой из которых было примерно по 30 000 воинов. Командующими этих армий были армянский царь Махан, славянин Канатир, Григорий, Дайрджан и Джабала ибн ал-Айхам, царь арабов-гассанитов. Махан [261 Имя этого монарха также приводится как Бахан и Ваган.] командовал армией, состоявшей исключительно из армян; под командованием Джабалы находились одни только арабы-христиане, а Канатир командовал всеми русскими и славянами. Остальные отряды (все европейские) были подчинены Григорию и Дайрджану.[262 Вакиди: с. 106.] Махан были назначены главнокомандующими всей имперской армии.

Мусульмане были разделены на четыре группы: 'Амр ибн ал-'Ас действовал в Палестине, Шурахбйл — в Иордании, Йазйд — в Кайсарийи, а Абу 'Убайда и Халид — в Эмессе и к северу от нее. В результате такой разбросанности мусульмане были настолько уязвимы, что каждый их отряд можно было атаковать по очереди, не оставляя им ни малейшего шанса на победу в сражении. И Ираклий учел эту ситуацию, когда приводил свой план в действие.

В Кайсарийу морем были переброшены дополнительные войска, и ее гарнизон составили 40 000 человек. Этой группе предстояло связать руки Йазйду и его корпусу, осаждавшему город, чтобы они не могли пойти на соединение со своими товарищами. Остальная часть имперской армии должна была действовать по следующему плану.

A. Канатир должен был пройти вдоль моря до Бейрута, а затем выйти с запада к Дамаску и отрезать Абу 'Убайде.

Б. Джабала должен был выступить из Алеппо и направиться прямо к Эмессе через Хамах и удержать мусульман в районе Эмессы. Арабам- христианам предстояло первыми вступить в лобовой бой с арабами- мусульманами, и это, вероятно, было в порядке вещей. Как Ираклий сказал Джабале: «Все разрушается подобным, и сталь может разрезать только сталь».

B. Дайрджан должен был пройти между побережьем и дорогой на Алеппо и подойти к Эмессе с запада, ударив мусульманам во фланг, тогда как Джабла будет бить их в лоб.

Г. Григорию надлежало наступать на Эмессу с северо-востока и ударить мусульманам в правые фланги одновременно с частями, возглавляемыми Дайрджаном.

Д. Армия Махана должна наступать вслед за арабами-христианами и использоваться в качестве резерва.

Благодаря этому мусульманская армия должна была быть уничтожена войском, имевшим чуть ли не десятикратное численное преимущество и атаковавшим со всех сторон, перерезая мусульманам все пути к спасению. (См. карту 19.) Против такого не смог бы выстоять даже Халид! После уничтожения мусульман под Эмессой имперская армия должна была идти на юг, а со стороны побережья должен был наступать кесарийский гарнизон; и за несколько сражений римские армии должны были перебить все мусульманские корпуса по очереди, обрушиваясь на каждый из них превосходящими силами.

По всей империи прошли особые молебны о победе имперской армии. Полководцы и епископы вдохновляли воинов идти и сражаться за веру и спасать свою страну и народ от пришлых завоевателей. И, согласно этому великолепному плану, в середине июня 636 г. имперская армия выступила из Антиохии и Северной Сирии.

Когда первые отряды армии Джабалы прибыли к Эмессе, мусульман там не было. Армия Канатира вышла к Дамаску с запада, радостно предвкушая погибель мусульман, оказавшихся в Дамаске и на севере как в ловушке. Однако ни в Дамаске, ни на севере не оказалось ни одного мусульманского воина. Птички улетели!