Читать книгу "Лейла, снег и Людмила - Кафа аль-Зооби"

– Значит, ты не хочешь отвечать, Лейла?

– Не знаю, что тебе ответить.

– Ладно, как хочешь. Не буду больше мучить тебя вопросами, – произнес Андрей обиженно.

Она продолжала сидеть, обхватив голову. Потом услышала его быстрые шаги по направлению к выходу, а вслед за этим – звук захлопнувшейся двери. Лейла не пошевелилась, а продолжала тупо глядеть перед собой, не в силах даже заплакать.

Она не побежала за ним, как он надеялся. Не извинилась, не оправдалась. Андрей шел, терзаемый обидой, и время от времени оглядывался. Лейла не спешила за ним…

Солнце медленно катилось на запад, и небо понемногу темнело и наполнялось грустью. Он пошел по берегу Невы. Вновь, остановившись, оглянулся и не увидел ее. Для нее все перепуталось. Было ли это оговоркой или чем-то более серьезным? Почему она не последовала за ним? Андрей оглядел тянущуюся позади него улицу… Лейлы нет. Значит, вопрос серьезней, чем он предполагал. Она позволила ему уйти и, возможно, испытывает теперь некоторое облегчение. Может быть, ей стало легче от его ухода и от того, что оговорка избавила ее от объяснений. Он останавливался и снова всматривался в улицу, исчезавшую в розово-сером закате, но не видел Лейлу. Андрей не мог в это поверить.

На рассвете он вернулся к себе и бросился на диван, – прямо в одежде и в ботинках.

Сквозь сон он ждал, что зазвонит телефон или раздастся звонок в дверь. Даже в своем тревожном сне Андрей продолжал надеяться и верить.

Он проснулся с заново родившейся в голове мыслью: он не сдастся! Если Лейла положила их – его и Рашида – на разные чаши весов, то он не отступит и не уступит победу Рашиду. Если Лейла вдруг стала колебаться между ними – эта мысль была невыносимой, – то он все равно не выйдет из игры. Он будет бороться за себя и за нее, и пусть она останется в стороне. Да, она должна остаться на расстоянии, поскольку, как выяснилось теперь, у нее нет сил на сопротивление. Он один поведет борьбу. Он должен бороться, даже если останется в одиночестве.

Он шел к Рашиду, полный решимости. Но ощущение, что он одинок в этой борьбе, и что Лейла, в которую он так верил, вышла из битвы по причине «усталости», делало его шаг тяжелым.

Он не заметил, что Рашид находился в состоянии еще худшем, чем он сам, поскольку теперь видел в нем лишь врага.

Едва Рашид закрыл за ним дверь, Андрей напал на него, хватая за ворот рубашки:

– Никогда в жизни не ожидал, что ты станешь негодяем! Как ты позволяешь себе прибегать к таким грязным приемам? Чернишь меня перед ней, потому что не в силах навязать себя ей?

– Заткнись! И убери руки! – сердито ответил Рашид и оттолкнул бывшего друга. – А что, разве я сказал ей неправду? Ты разве не бабник?

– Ладно. Пусть! – сказал Андрей язвительно и напряженно. – Я тебя понимаю: ты просто банкрот, оказавшийся в тупике. Лейла отказала тебе, но ты, вместо того, чтобы сохранить достоинство и по-мужски отдалиться, прибегаешь к дешевым и грязным приемам. Глупым приемам. Ты полагаешь, что таким образом можешь заставить ее полюбить тебя? Полагаешь, что она, услышав от тебя пару грязных слов, возненавидит меня и бросится в твои объятия? Неужели ты до такой степени туп? Она попросту не любит тебя! – последние слова он произнес по слогам, растягивая. – Не любит! И не полюбит, что бы ты ни сделал!

– Не любит меня?! – гневно повышая голос, переспросил Рашид, оскорбленный. – Не любит меня? Тогда почему она переспала со мной? Она не объяснила тебе, почему она переспала со мной?

– Что-о? – сказанное Рашидом было слишком невероятным, чтобы вызвать одно лишь удивление. Новость оказалась чересчур трудной для понимания. Это было невозможно. – Что ты сказал?

– Значит, она тебе не сообщила? – произнес Рашид, упиваясь моментом горькой победы: Андрей ничего не знает. Он нанес жестокий удар. Именно удар «банкрота», как выразился Андрей. В глубине души он понимал это, как понимал и то, что Лейла возненавидит его за эти слова. Рашид шагнул к столу и, взяв лежавший на нем лист бумаги, разорвал его на мелкие клочки и бросил на пол. – Да! Спала со мной! Как спала с другими! Или, может, она не сообщила тебе о других тоже?

– Что ты болтаешь? – Андрей снова схватил его за ворот дрожащей рукой, но Рашид оттолкнул его.

– Я не болтаю. Это правда!

– Я позволил тебе прикрываться ее отцом, позволил тебе очернить меня в ее глазах, но чтобы ты дошел до такой низости – этого я не ожидал! Кто ты? И что ты? Ты понимаешь, что говоришь? Тебе даже не стыдно за себя? Как будто я никогда не знал тебя, как будто я дружил с другим человеком. Человеком, которому я доверял, верил в его достоинство. Но сейчас ты обнаруживаешь свое истинное лицо: ни достоинства, ни совести! Ничтожный, мелкий человечек! – говорил Андрей, охваченный яростью, в то же время моля, чтобы Рашид очнулся, вышел из приступа подлости и признался во лжи.

Рашид не очнулся и не образумился, а стоял и молчал, глядя на бывшего друга с безнадежным упрямством. Андрей встряхнул его и проговорил немного более спокойным, но все еще дрожащим голосом:

– Слушай… За эти слова ты заслуживаешь смерти, но я обещаю забыть о них и никому не рассказывать, если ты сейчас же скажешь, что это ложь.

– Не ложь! Иди и спроси у нее.

– Я пойду. И спрошу. И вернусь, чтобы плюнуть на тебя, как на кучу дряни! Потому что она скажет, что это неправда, и потому что я верю ей, а не тебе! – крикнул Андрей в лицо Рашиду и, взбешенный, ударил его.

Он наносил удары один за другим, вне себя от гнева, не различая, что говорит и куда бьет. Рашид не столько отвечал на его удары, сколько защищался.

Наконец Андрей остановился, тяжело дыша.

Он вышел на улицу. Солнечный свет, пробивавшийся из-за черного облака, был черным. События, мысли, мир вокруг – все было черным.

Подойдя к двери Лейлы, он постучал. Ждать пришлось недолго. Она открыла дверь, и он вошел, оттолкнув ее в сторону.

– Значит, ты любила его как брата, и не более того? А почему же ты спишь с ним?

– Он сказал тебе? – спросила Лейла прерывающимся голосом.

Ее вопрос стал последним выстрелом, убившим всякую надежду.

– Значит, ты не отрицаешь? – спросил Андрей с удивлением и разочарованием.

Она молчала. Она ждала этого момента. И не знала, когда он наступит, но, панически страшась, ждала его каждую минуту.

– Почему ты обманула меня? Почему ты обманула меня? – спрашивал Андрей охрипшим голосом, тряся ее за плечи.

– Я не хотела тебя обманывать. Но то, что ты говорил о невинности, воздержании и святости, сковало мне язык.

– Да, я был слепой и решил, что ты не такая, как все. Ты заставила меня поверить, будто невинна и не похожа на остальных. Ты убедила меня, будто ты ангел!

– Я не убеждала тебя. Ты сам составил себе такое представление. Тебе хотелось, чтобы я была таковой, и ты поверил в нарисованный тобой образ.