Читать книгу "Конан. Карающий меч - Роберт Говард"

Вернувшись в Кросс-Плейнс в конце июня 1935 года, Говард наконец сел за написание рассказа, который зрел в его мозгу столь многие месяцы. Если кровавая война в округе Линкольн, его отношение к сексу в литературном творчестве, напряженные отношения между Новелайн, Винсоном и им самим, а также быстро ухудшающееся здоровье его матери повлияли непосредственно на сюжет нового рассказа о Конане, то придать ему форму помогли также несколько прототипов.

Более чем за два года до этого он закончил рассказ «Ползучая тень» («Сумерки Ксутала»), который справедливо считается своего рода предшественником «Гвоздей с красными шляпками». Прибытие Конана и женщины в город, отрезанный от хайборийского мира, где им предстоит столкнуться со злой колдуньей и деградировавшими туземцами,— базовая структура, общая для обоих произведений. «Ползучая тень» — весьма посредственная вещь, вероятно, потому, что Говард еще не был тогда достаточно опытным писателем, чтобы относиться к своему самому удачному герою так, как он заслуживал. Героиня выглядит безжизненной, сюжет построен на избитых идеях. Однако Говард писал Кларку Эштону Смиту, что «на самом деле рассказ не посвящен исключительно рубке на мечах, что можно предположить но аннотации».

Среди бумаг Говарда был также найден синопсис детективной истории о Стиве Гаррисоне, который носит немалое сходство с вышеупомянутой «Ползучей тенью». Рукопись не датирована, но, вероятно, план был написан всего за несколько месяцев до рассказа о Конане: «Между Уилтшоу и Ричардсонами шла давняя вражда, и в обоих родах осталось по последней семье. Еще одна семья, Барвеллы, была замешана в этой вражде, пока последняя в этом роду, угрюмая худая женщина, доведенная до отчаяния как Ричардсонами, так и Уилтшоу, не ушла тридцать пять лет назад вместе с маленьким сыном, поклявшись, что отомстит обоим кланам... В конце концов [Гаррисон] обнаружил, что доктор Эллис — на самом деле Джо Барвелл, который вернулся и жил в городе десять лет, чтобы наконец свершить возмездие...»

У Говарда не было никаких проблем с тем, чтобы объединить двух Барвеллов из синопсиса рассказа о Гаррисоне в Толкемека. Другой персонаж рассказа о Гаррисоне, Исав, «высокий нескладный мужчина удивительной силы... неврастеник, по-настоящему сильный как бык», вероятно, вдохновил его на образ великана Ольмека, «невероятной ширины в плечах и с огромной, как у быка, грудной клеткой», причем библейские ассоциации имени Исав лишь усиливают связь с волосатым Ольмеком.

«Гвозди с красными шляпками» — аналог-повести «За Черной рекой». В последней Говард изложил свое видение конфликта варварства и цивилизации, сделай вывод, что варварство всегда должно в конечном счете восторжествовать. Он также утверждал, что цивилизация неестественна. В «Гвоздях с красными шляпками» он развивает эту тему. Во всех его подобных сочинениях цивилизациям, королевствам, странам или городам никогда не позволяется дойти до полного упадка; однажды разделенные и потому ослабленные, цивилизованные люди систематически уничтожаются ордами варваров, ждущими у ворот. В повести «За Черной рекой» эту роль играли пикты; в «Богах Бал-Сагота», рассказе, написанном в 1930 году и конструктивно очень похожем на «Гвозди с красными шляпками», разрушение несли «красные люди». «Гвозди с красными шляпками» должны были отличаться в том смысле, что никакое племя варваров не подстерегало у ворот Ксухотла. Впервые в творчестве Говарда процесс цивилизации, с его периодами упадка и разложения, доведен до неизбежного конца. Ксухотл — «неестественный» город. Быть цивилизованным значит полностью отделить себя от природы и ее сил. Вот почему город не только отрезан от остального Хайборийского мира, но также, что не менее важно, отрезан от самой природы: Ксухотл полностью вымощен и застроен, свет в нем искусственный и такая же пища — ксоталанцы едят «плоды, которые не выращены на земле, но получают питательные вещества из воздуха». Что касается самих ксухотланцев, то все они — кроме Тасцелы — родились в этом городе. Ксухотл — пришедшая в упадок цивилизация, как ее представлял Говард, только в миниатюре. Это место, где, но его словам, ненормальное становится нормальным. Учитывая эти обстоятельства, финал произведения неудивителен. Как и в случае с повестью «За Черной рекой», Говард хотел донести до читателя свою идею во что бы то ни стало.

«Гвозди с красными шляпками» — настолько богатое произведение, что у нас нет никакой надежды детально его рассмотреть в рамках данного эссе. Например, многое можно сказать о взаимоотношениях Конана и Валерии, в которых очень заманчиво увидеть параллель между отношениями Говарда и Новелайн Прайс, обладавшей сильным характером; Валерия из Вагаги Красных Братьев — действительно долгожданная замена некоторым из более пассивных женских персонажей Говарда. (Однако он изображал сильных и интересных женщин также до Валерии и до знакомства с Новелайн; это Белит [в «Королеве Черного побережья»] и Соня из Рогатино [в историко-приключенческом рассказе «Тень стервятника»].) В Тасцеле, женщине-вампире, которая отказывается умирать, пожирая более молодых женщин и сражаясь за внимание Конана, и потому ревнует его к Валерии, более чем заманчиво увидеть образ матери Говарда, которая всегда питала враждебные чувства к Новелайн Прайс. Ольмека тогда можно рассматривать как отца Говарда, а весь рассказ — как аллегорическую историю, в которой Говард и Новелайн оказываются в приходящей в упадок вселенной, ставшей домом для Говарда...

Говард отправил «Гвозди с красными шляпками» Фарнсуорту Райту 22 июля 1935 года. На следующий день он писал Кларку Эштону Смиту: «Вчера послал Райту “Гвозди с красными шляпками”. Очень надеюсь, ему понравится. Эта история о Конане мрачнее, кровавее и безжалостнее из всех, что были до сих пор. Возможно, многовато сырого мяса, но я просто изложил свое представление о том, как реагировали бы определенные типы людей на ситуации, составляющие сюжет повести». Позднее он писал Лавкрафту: «Последним, что я продал в “Уэйрд тэйлз” — и вполне возможно, это последнее в стиле фэнтези, что я когда-либо напишу,— была повесть о Конане, самая кровавая и самая сексуальная история из всех, что я когда-либо писал. Я не удовлетворен тем, как выглядят приходящие в упадок расы в моих рассказах, ибо вырождение у подобных рас преобладает настолько, что даже в художественных произведениях его нельзя игнорировать как мотив и как факт, если художественное произведение имеет хоть что-то общее с реальностью. Во всех других произведениях я обходил этот момент, считая его табу, но в этой повести не стал этого делать. Если вы его прочтете, не сочтите за труд ответить, как вам понравилось мое обращение с темой лесбиянства». (Возникает вопрос, действительно ли Говард считал лесбийскую тему центральной в «Гвоздях с красными шляпками» или вынужденно затронул ее, описывая вампирскую натуру Тасцелы. Впрочем, в том не было ничего нового после «Кармиллы» Ле Фаню.)

«Уэйрд тэйлз» принял повесть и начал ее публиковать через несколько дней после самоубийства Говарда, а закончил после того, когда известие о его смерти появилось в журнале. Это была последняя история о Конане.

Интересы Говарда — и его творчество — в последний год его жизни были все больше ориентированы на вестерн, и в этот период он не создавал фэнтези. Но за несколько недель до смерти написал, что задумал рассказ в этом жанре. Два черновика этого незаконченного рассказа, действие которого происходит в Америке шестнадцатого века, были найдены среди его бумаг. Собирался ли он какое-то время спустя вернуться к Конану — вопрос, который остается без ответа.