Читать книгу "Таран: вист втемную - Леонид Влодавец"

Дверь, через которую Юрка с Милкой прорывались наверх, так и оставалась запертой, и даже ржавый обломок ключа, который Милка сломала в замке, все еще торчал из скважины. Однако теперь эта дверь вместе со своей сварной коробкой и частью прилегающей стены лежала на полу, мятая и погнутая. Выдавила ее груда обломков, рухнувшая с верхних этажей на лестницу и провалившаяся до самого подвала. Никто этот завал за полгода разобрать не собрался, и выбраться через него наверх было совершенно невозможно.

Зато оказалось вполне возможным войти в бывшее обиталище Милки, тоже выгоревшее дотла. Вся обстановка и «аксессуары», так поразившие Юрку поначалу, давно обратились в пепел, только закопченная ванна и унитаз более-менее уцелели. Трупов Филимона, Дрыня и прочих или каких-либо останков от них в комнате не просматривалось. Должно быть, летом здесь все же побывали пожарные, собровцы, а также прочие представители властей, разбиравшиеся с тем, что тут стряслось. Прибрали небось и Туза, застреленного в коридоре.

— Эхма! — вздохнула Милка с некой странной ностальгией. — Хоть и жила тут как старшая рабыня, но все же жила неплохо…

— Жалеешь? — удивился Таран. — Обратно на иголку захотела?

— Да нет, конечно… Все-таки у меня тут какой-никакой дом был. Не совсем свой, но привычный. Мы, бабы, как кошки — к месту всегда привыкаем.

Таран мог бы сказать, что он лично больше уважает баб, которые, как собаки, привыкают не к месту, а к хозяину, но побоялся обидеть спутницу. Тут он, кстати, совершенно несвоевременно подумал, что люди, сравнивая друг друга с животными, могут друг друга и обижать, и делать комплименты. Например, сказать Милке, что она здорова, как лосиха — она это примет за комплимент, а ежели назовешь ее толстой как корова — пожалуй, даст по роже, если не примет за шутку. А какая разница? Лосиха — это ж та же корова, только дикая и потощее. Впрочем, сей отвлеченный, философско-лингвистический вопрос занимал Юрку недолго.

В том самом стенном шкафу, через который Милка бегала в «самоволки», а потом провела Тарана в «театр», не только все шмотки сгорели и даже не только все дерево. От страшного жара тонкая кирпичная переборка, отделявшая шкаф от туннелей старинного винного погреба, потрескалась и рухнула. Получился как бы дверной проем с кучей кирпичей вместо порога, через который Таран и Милка выбрались из погорелого «театра» под каменные своды погреба.

— Ну что? — спросила Милка. — Будем вылезать? Дорожка топтаная, пять минут — и мы на воле!

— Если на растяжку опять не налетим… — проворчал Таран.

— Тот козел, что дверь заминировал, небось дождался, когда наши к дому проскочили, и выполз, — предположила Милка. — На фига ему на растяжку время тратить? Ему драпать надо было поскорее…

— Но ты все же посвечивай фонариком, не стесняйся!

Вообще-то, дойти до лаза, укрытого под кучей досок, Милка могла бы и вслепую, без фонаря. Тут она за несколько лет много раз ходила. Но если б Милка и в этот раз доверилась своему опыту, все могло бы очень плохо кончиться.

Когда Таран с Милкой дошли до того места, где была кирпично-земляная осыпь, по которой можно было подняться к лазу, то сразу обратили внимание на то, что не чуется движение воздуха.

— Э, — заметил Юрка, — а лаз-то не раскупорен…

— Ну и что? — Милка поначалу не врубилась. — Сейчас поднимемся — и расковыряем как-нибудь!

— Не спеши! — покачал головой Таран. — Соображай лучше! Если дверь в гараж заперта, дверь в «театр» заминирована, а лаз не расчищен, куда ж тот тип, который растяжку ставил, подевался?

— Может, он вылез, а потом доски за собой задвинул? И снегом закидал… — неуверенно произнесла «Зена».

— Вообще-то, ты сама только что говорила, будто ему на это времени тратить не стоило. Но хрен с тобой — допустим…

— Да так и было! Растяжку ж дольше ставить, чем доски задвигать! — недослушала Милка.

— Подними фонарь чуток повыше! Видишь, снег на камнях лежит? Гладенький, пухленький. Если б он тут вылезал, то непременно следы оставил. А где они? Нет ни хрена!

— Значит, он где-то тут? — поежилась Милка.

— Слава богу, нет… — ответил Юрка, торопливо шевеля мозгами. — Иначе б он нас давно в спину расстрелял… По-моему, он мог либо наверх уйти, по той лестнице, которой Дядя Вова с Тузом воспользовались, либо в подземный гараж пробрался тем ходом, которого мы не знаем…

— Надо все-таки выбраться! — сказала Милка. — Надо хоть десяток ребят сюда привести. Не вдвоем же лезть! Их одиннадцать было? Троих спишем — девять остается. На хрена подвиги совершать, не понимаю?!

И собралась было влезать на кучу кирпича, земли и снега, чтоб добраться до лаза. При этом она посветила вниз и неожиданно ойкнула, будто ногу наколола, а затем плавно отступила на шаг.

— Мина… — пробормотала Милка. — Пехотка какая-то, забыла название. Там, в кирпиче, зарыта. Чуть на «усики» не наступила.

— Ну-ка, посвети еще! — потребовал Таран.

— Не лезь! Это тебе не растяжка…

— Да не буду я трогать, просто гляну.

Юрка нагнулся, и Милкин фонарь высветил неутешительную истину. Да, в кучу была зарыта противопехотная мина, конструкции которой Юрка не знал. А чуть подальше из-под кирпича проглядывали еще какие-то проволочки. Даже если б Таран и умел разминировать, то не полез бы мучиться. Чтоб подняться по этой горке на четыре метра вверх и проделать безопасную дорожку до лаза, пришлось бы потрудиться. И даже по самой поверхностной прикидке — гораздо больше времени, чем оставалось до приезда СОБРа. Часа два минимум.

— Пошли посмотрим, нельзя ли по Дяди-Вовиной лестнице подняться, — предложил Юрка.

— А может, отойдем подальше — и шарахнем из подствольника?

— Там минимум три мины лежит — это уже само по себе крепко грохнет. А ежели они там еще и тол положили, своды точно рухнуть могут. Они и так, по-моему, хилые, водой расточенные и морозом небось тоже. Пошли отсюда!

Стали вспоминать, где находился выход с той лестницы, по которой они спустились сюда следом за Дядей Вовой и Тузом. Милка даже план начертила на цементном полу осколком битого кирпича. Туннели, сохранившиеся от бывшего винного погреба, на этом плане выглядели как неправильной формы решетка для игры в «крестики-нолики». Прямым крестиком «+» Милка пометила тот угол погреба, в котором они сейчас находились, а косым «х» — тот, куда требовалось прийти.

Иначе говоря, им требовалось пересечь погреб по диагонали, но никакого диагонального хода не существовало. То есть надо было либо идти по ломаным линиям с несколькими поворотами, либо по двум прямым с одним поворотом. Милка была почему-то убеждена, что по ломаным будет короче, но Таран, который еще кое-что помнил из геометрии, сумел убедить ее, что с точки зрения «Начал Евклида» все однохренственно. Милка поверила, и потому они решили, что при одинаковом расстоянии будет лучше обойтись одним поворотом.