Читать книгу "Любовь и Рим [= По воле рока ] - Лора Бекитт"

Они остались вдвоем. Соперник Элия больше не устраивал столкновений, сегодня на его долю хватило подвигов, – он просто мчался вперед. Теперь для обеих колесниц было достаточно пространства, все зависело от умения возниц и беговых качеств лошадей. В эти последние перед финишем минуты Элий мысленно обратился не к богам, а к животным: «Ну же, Тигрис, не подведи!» Боги могли и не видеть состязания, тогда как кони – ближайшие спутники и друзья, от которых зависели и победа и жизнь. Овеваемое бешеным ветром тело Элия напряглось, по нему пробегала нервная дрожь. И вот – последний поворот. Тигрис совершил рывок вовремя, даже без команды, а действия остальных лошадей Элий подправил ударом хлыста. Четверка соперника, издерганная бесконечными маневрами, устала, а кони Элия сберегли силы. Сопровождаемый бешеным ревом толпы, он плавно, как казалось со стороны, даже несколько небрежно, обогнал другую колесницу и пришел первым.

Он медленно слез на землю. Руки и ноги не слушались; кто-то перехватил поводья лошадей, кто-то бросился его поздравлять – он ничего не видел, не понимал. Состязание закончилось, и будто угасла жизнь. Вскоре должен был состояться второй забег. Что уже не имело значения – он победил!

…Состоялось шесть заездов, после чего был объявлен конец сегодняшних состязаний, и публика начала расходиться. Солнце скрылось; вдалеке, неуклонно приближаясь, плыла напоминающая пласт густого черного дыма грозовая туча. Она бросала глубокую тень на трибуны, но установленный в центре платформы огромный золотой шар продолжал сиять, словно второе солнце. Стремящийся попасть домой до начала дождя народ валом валил в ворота, создавая неимоверную давку и толкотню.

Семейство Ребиллов не спешило. Они могли переждать ливень под одним из построенных неподалеку портиков, куда допускалась только знать.

Кто-то окликнул Ливию, и она обернулась. На мгновение женщина замерла от суеверного испуга: ей почудилось, будто перед нею стоит Гай Эмилий, такой юный, каким она его и не знала. Боги снова испытывают ее или… В следующую секунду она облегченно перевела дыхание.

– Карион! Как ты меня нашел?

Он улыбнулся:

– Просто я знал, где искать.

Ливия оглянулась: Луций беседовал с одним из сенаторов, сын нетерпеливо сновал по проходу, Аскония стояла неподалеку, спокойно ожидая, когда ряды немного очистятся от народа. У них с Карионом было самое малое несколько минут… Можно начать издалека.

– Ты приехал…

– Навестить маму и Элия. Занятия закончились. Прошлым летом я оставался в Афинах, а теперь понял, что соскучился.

Ливия внимательно смотрела на юношу. Великолепная осанка, плавная речь, прекрасные манеры… За минувшие два года Карион очень изменился, стал уверенным в себе, окончательно повзрослел и с достоинством носил белоснежную тогу. Что касается сходства с Гаем Эмилием, оно было, скорее, общим: правильность черт, цвет волос, глаз…

– Чем думаешь заняться в Риме? Будешь отдыхать?

– Не совсем. Учитель велел мне поучаствовать в публичных чтениях – попробовать декламировать свои стихи на площадях, при скоплении народа. Он сказал, в будущем это поможет мне чувствовать себя раскованно в любом обществе.

– Тебе нравится Гай Эмилий? – легко и просто спросила она.

– О да, госпожа Ливия! – Его ясные глаза сияли. – Гай Эмилий прекрасный человек, он очень хорошо меня понимает. Я многому научился у него и не только в смысле риторики.

Ливия склонила голову набок:

– Вот как? Чему же еще?

– Жизни. Он говорил: нужно идти своим путем, держась в стороне от мелочной ненависти и глупых фантазий, быть покорным скрытой воле богов и всегда помнить о том, что рано или поздно за всеми нами явится посланник смерти. Разве это не золотые слова? С ним можно обсудить все на свете.

Ливия помолчала, о чем-то думая. Потом спросила:

– Он ничего не просил передать?

– Привет, госпожа. На словах. Я предлагал отвезти письмо, но учитель ответил: «С теми, кто посылает письма, часто случаются неприятные истории».

Женщина представила, как Гай произносит эти слова с легкой улыбкой на губах и холодным взглядом, тогда как в его душе стынут воспоминания.

Подошла Аскония. Увидев ее, молодой человек поклонился и произнес слова приветствия. Потом опять обратился к Ливий – ему гораздо больше нравилось разговаривать с нею.

– Приходи к нам, Карион, – сказала женщина, – ты же знаешь, я всегда рада видеть тебя.

Они простились. Аскония смотрела вслед удалявшемуся юноше: ее губы были крепко сжаты, а во взгляде застыло печальное непонимание. Тихонько вздохнув, девушка принялась спускаться по ступеням вслед за родителями и братом.

– Тебе, дочери сенатора, не надо думать о таком юноше, как Карион, – негромко произнесла Ливия, обнимая Асконию за плечи.

Девушка вскинула на мать строгие серые глаза:

– Но теперь у Кариона есть аристократическое имя.

– Это не более чем условность, – спокойно объяснила женщина. – Мы надеемся, что имя поможет ему пробить дорогу в жизни, возможно, откроет какие-то двери, но на самом деле за этим именем ничего не стоит. В любом случае Кариону придется полагаться на собственные способности и силы. И не нужно забывать о том, что он поэт, а значит, всегда будет думать, прежде всего, о самом себе.

Вскоре небо затянулось тучами, словно грубой парусиной, поднялся ветер, и хлынул дождь – его упругие струи заливали землю, разбиваясь о камни и соединяясь в бурлящие потоки. Те, кто еще не успел покинуть цирк, разбегались кто куда.

…Элий ушел из конюшни поздно, когда дождь уже прекратился. Но на улице все еще было сыро, и потому собравшаяся перед цирком толпа казалась не такой многолюдной, как обычно. Элий заметил женщин: молодые и не очень, одетые кто изысканно, кто бедно, они высматривали знаменитых возниц, призывно улыбались им, некоторые открыто махали руками и выкрикивали знакомые имена.

Элия тоже узнали; две или три девицы переглянулись между собой и негромко засмеялись. Юноша вспыхнул. До сего времени он был всецело поглощен изнурительными тренировками и не думал о девушках. Но сейчас мысль о том, что он может запросто сблизиться с любой из этих женщин, воспламенила ему кровь. У него были деньги, он получил две тысячи сестерциев – очень неплохо для новичка. Тысячу пришлось отдать Аминию, и все же у него осталась половина. Элий горел желанием отнести деньги матери. Он привык к тому, что она возлагает все надежды на Кариона, и теперь невероятно гордился тем, что сумел заработать такую сумму.

Элий остановился, размышляя. Конечно, женщины знают, что он несет с собой выигрыш, иначе они не толпились бы тут. Немного поколебавшись, он принялся разглядывать девиц и вскоре приметил одну – она выглядела моложе остальных и стояла в стороне. Элий подошел к ней и сходу предложил:

– Пройдемся?