Читать книгу "Любовь и война - Патриция Хэган"

– Тревис…

– Верно. А теперь, черт побери, ползи за мной и веди себя тихо. Мне удалось пробраться сюда незамеченным, и я смогу выбраться обратно, только если ты не устроишь скандала и не перебудишь все племя.

Китти покорно дала взять себя за руку и увлечь прочь из тесной хижины, за пределы стоянки, в густой лес. В тишине ей казалось, что сердце в груди стучит громче, чем боевые барабаны чероки. Тревис здесь, с ней! Это правда, это не сон. Он пришел ее спасти. О Боже, только бы это не оказалось сном! И если это все-таки сон, Боже, не дай ей очнуться. Пусть чудесные грезы превратятся в вечное забытье, если им не суждено стать явью.

Добравшись до леса, Тревис остановился, чтобы перевести дыхание.

– Я целых два дня ползал на карачках вокруг вашего проклятого лагеря, – говорил он, – чтобы точно знать, где эти черти прячут тебя на ночь. Боялся, что тебя успели сделать чьей-то женой и придется перерезать глотку твоему сожителю.

Они продолжили путь. Китти не в силах была произнести ни слова, обуреваемая вихрем радостных чувств. Тревис здесь. Он пришел за ней! Значит, он неравнодушен к ней! И первым делом он ее поцеловал – в этом-то она уверена. И теперь в душе у нее бушевала настоящая буря. Что будет дальше? Почему он явился сюда? Ведь он никогда не любил ее, даже не хотел по-настоящему, зачем же теперь рискует собственной жизнью?

Наконец после примерно получасового изнурительного марша по заснеженному лесу они добрались до того места, где Тревис оставил лошадь Торопливо усадив Китти позади себя, он поскакал дальше в глубь леса, все больше удаляясь от стоянки чероки. Небо оставалось совершенно чистым, снег прекратился. Их след будет ясно виден. На это и рассчитывал Тревис. Они доедут до небольшого лагеря дезертиров-южан, который Тревис высмотрел пару часов назад. Они постараются запутать следы, так чтобы подозрение пало на южан. И пока индейцы будут пытаться отбить свою пленницу, Тревис будет уже далеко.

Китти, придя в себя, наконец решилась задать вопрос:

– Тревис, как тебе удалось меня отыскать?

Колтрейн тут же напрягся, и Китти почувствовала это, прижимаясь к нему в седле.

– Мы с Сэмом и твоим отцом объехали весь штат, прежде чем напали на твой след.

– С отцом? – Сердце ее болезненно сжалось, а на глазах появились слезы. – Ты хочешь сказать, что папа тоже здесь? Что он жив? Здоров?

– На днях его ранил какой-то партизан-южанин. И Сэм повез его в наш лагерь, чтобы подлечить. А с меня взял слово, что я отыщу тебя, – он говорил резко, неохотно.

– Но он поправится? – всполошилась Китти. – Рана опасная?

– Как только пуля будет извлечена, он пойдет на поправку.

Китти с благодарностью посмотрела на Тревиса и, не удержавшись, выплеснула то, что лежало на сердце:

– Тревис, спасибо тебе, что спас меня от чероки! Они… они были по-своему добры ко мне, но вряд ли мне удалось бы бежать. Я уже начала смиряться с тем, что никогда не вернусь к своим. Я… я даже не знала, жив ли ты еще…

Наконец-то эти слова были произнесены. Тревис мгновенно напрягся и грубо выпалил:

– А что, принцесса, тебе и в голову не пришло остановиться и узнать это сразу? Ты очень спешила тогда, не так ли? – И он с такой силой вонзил шпоры в бока лошади, что та испуганно шарахнулась в сторону и увязла по колено в рыхлом снегу. – И я сильно сомневаюсь, что ты не смогла бы сбежать от чероки. Это при твоем-то хитроумии и изворотливости! В конце концов, ты могла бы заставить вождя поверить, что влюблена в него, и обвести вокруг пальца!

– Ты сам виноват во всем! – запальчиво возразила Китти, чувствуя, как пылают огнем ее щеки. – Ты держал меня в плену против моей воли. Естественно, мне пришлось пойти на обман. Я даже бросила Энди!

– Энди погиб.

– Нет… – Китти испуганно заморгала, чувствуя, как к горлу подступают слезы.

– Его убили в конце ноября, в бою с конфедератами.

Не соображая, что делает, Китти опустила голову Тревису на плечо и разрыдалась.

У Тревиса возникло ощущение, будто кто-то молотит его прямо под ложечку. Девчонка всем телом прижалась к его спине, и он был весьма недоволен тем, как прореагировал на это. Черт, она по-прежнему была красива, и он, дьявол его побери, по-прежнему хотел обладать ею. Хотя при этом полностью отдавал себе отчет в том, что она все так же вероломна и опасна, как и прежде.

– Куда ты меня везешь? – безжизненным голосом спросила Китти.

– Не беспокойся. Мы едем в тот самый лагерь, где тебя ждет твой драгоценный отец. И я не собираюсь останавливаться, чтобы заняться с тобой любовью.

– А я тебя об этом и не прошу! – Китти сердито задрала нос. – А вот ты явно только о том и думаешь, и даже сам признался!

– Может, это оттого, что ты больше ни на что не годишься – впрочем, как и все остальные женщины на свете!

– Как жаль, что ты все еще жив, Колтрейн! – зашипела Китти, пылая праведным гневом.

Внезапно самообладание покинуло его. Тревис рывком остановил лошадь, скатился с седла и стащил за собой Китти. Сжав ее в своих объятиях, он заглянул ей в лицо. Знакомая усмешка заиграла на губах. Глаза блеснули холодной сталью.

– Так ты хочешь, чтобы я умер? – протянул Колтрейн и поцеловал ее так, что зубы стукнулись о зубы. – Ты хочешь, чтобы я умер, принцесса?! И тогда тебе больше не почувствовать вот этого, верно? – И он грубо сжал ее грудь, так что Китти невольно вскрикнула от боли.

Тревис легко подхватил ее на руки и понес под укрытие небольшого утеса, возвышавшегося над сугробами. Уложив ее на землю, он растянулся рядом. Несколькими торопливыми движениями сорвав с нее одежду, Тревис принялся ласкать ее так, что уже через несколько минут тело Китти полыхало как в огне. Сначала она сопротивлялась, не желая делать то, на что ее провоцировал Тревис, однако оказалось, что у него давно подобран ключ к ее тайнику. И вот она снова хотела его. Пусть ее ждет проклятие, пусть ее душе суждено гореть в аду – она не в силах устоять перед этим человеком!

А он уже опустил лицо между ее бедрами и ласкал влажные складки кожи горячим, сильным языком. Китти погрузила пальцы в длинные темные волосы Колтрейна, прижимая его голову еще сильнее. Это просто сон. Ей снится, что она находится в объятиях единственного в мире мужчины, от одного только прикосновения которого она сходит с ума.

– Поскорее, пока я не проснулась, – жалобно простонала она. – Пожалуйста, Тревис, поторопись!

Он вовсе не собирался доводить дело до конца. Нет, он хотел встать и полюбоваться на Китти, распластанную перед ним, изнемогающую от желания, и посмеяться над ее недвусмысленной позой, а потом вот так, в чем мать родила, швырнуть на спину лошади и поднести папаше. А после всего развернуться и уехать ко всем чертям, вычеркнув ее из жизни навсегда. Но вот она перед ним, нагая, зовущая к слиянию, и одному Господу известно, как жаждет этого сам Тревис – ни одну женщину он не желал с такой страстью. А Китти могла сделать счастливым любого мужчину. Чресла его давно пылали как в огне: он должен был овладеть ею, должен, несмотря на все обещания и клятвы, которые он успел надавать сам себе! Пусть он будет проклят на веки, но возьмет ее сейчас, иначе погибнет!