Читать книгу "Невидимые женщины. Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных - Кэролайн Криадо Перес"

Мобильность женщин, проживавших в домах, построенных в рамках проекта The Bricks, обеспечивалась также за счет регулярного автобусного сообщения и множества магазинов шаговой доступности. После сноса домов все изменилось. Многие переселенные женщины теперь не могут добраться до магазина пешком – ведь до него придется шагать несколько километров. Изменилось и расписание автобусов: если раньше они ходили с интервалом 15 минут, теперь их приходится ждать около часа. Одна женщина из-за этого лишилась работы. Так же, как и разработчики программы Minha Casa, Minha Vida в Бразилии, проектировщики жилья в Новом Орлеане, судя по всему, не считали приоритетной задачей обеспечение женщин с низким уровнем доходов транспортом, чтобы те могли добираться до работы.

Нет таких норм международного права, которые требовали бы учитывать мнение женщин при планировании мероприятий по ликвидации последствий стихийных бедствий (хотя, исходя из имеющихся данных, они, видимо, необходимы). Но что касается помощи пострадавшим от вооруженных конфликтов, то такая норма есть. Это резолюция 1325 (2000) Совета Безопасности ООН.

Эта резолюция призывает всех «действующих лиц» к поддержке участия женщин и «учету гендерной проблематики» во всех усилиях ООН по поддержанию «международного мира и безопасности». Она была принята в 2000 г. благодаря «продолжавшемуся не одно десятилетие лоббированию» борцов за права женщин[1276]. Однако, хотя после ее принятия прошло уже почти 20 лет, в этом направлении мало что сделано. Прежде всего, данных все так же не хватает[1277], что само по себе вызывает сомнения в том, что принимавшие резолюцию государства всерьез намеревались выполнять ее. А те данные, которые у нас есть, почти не обнадеживают. За истекший после принятия резолюции период только две женщины выступали в качестве главных переговорщиков и только одна из них участвовала в подписании заключительного мирного соглашения[1278]. Финансирование политики в области защиты прав женщин в зонах, пострадавших от вооруженных конфликтов, остается «недостаточным»[1279], как и прогресс в выполнении базового требования включения женщин в состав всех делегаций на переговорах[1280]. Даже если женщин включают в состав делегаций, они составляют меньшинство членов и их не назначают на ответственные посты. По некоторым направлениям даже наблюдается регресс: в 2016 г. лишь половина подписанных мирных соглашений содержала положения, касающиеся гендерных проблем (в 2015 г. такие положения содержались в 70 % подписанных мирных договоров). На мирных переговорах в Афганистане в июне 2017 г. доля женщин в общем количестве участников составляла лишь 6 %. Среди посредников и лиц, уполномоченных подписывать соглашения, не было ни одной женщины.

Данных, говорящих о причинах внезапного отката в 2016-2017 гг., нет, но на возможную разгадку любезно указала одна из участниц неофициального круглого стола по проблемам женщин, мира и безопасности, организованного Институтом исследований женской политики в 2014 г.: «ООН и другие влиятельные игроки идут на поводу у тех, кто требует не включать женщин в состав участников переговоров. Если правительство какой-либо страны заявляет, что не хочет иметь дело с женщинами, международное сообщество отвечает “окей”»[1281]. Как и при ликвидации последствий стихийных бедствий, приводятся разные оправдания подобного подхода: необходимость учитывать культурные особенности участников переговоров; боязнь, что из-за участия женщин переговоры могут затянуться; женщин лучше привлекать к работе уже после подписания соглашения. Но все они, в конечном счете, сводятся к одному и тому же припеву, который мы слышим уже не одно столетие: сейчас не до вас, мы займемся вами после революции.

Эти аргументы, явно продиктованные сексизмом, указывают на то, что мир до сих пор не избавился от убеждения, что «человеческие жизни» важнее жизней женщин, учитывая, что «человеческие» в данном случае значит «мужские». Однако легкость, с которой международные институты пренебрегают резолюцией 1325 (2000) Совета Безопасности ООН, не просто проявление сексизма. Это еще и проявление недальновидности. Присутствие женщин за столом переговоров не только повышает вероятность подписания мирного соглашения[1282], но и способствует его соблюдению в долгосрочной перспективе. Анализ 182 мирных соглашений, подписанных в период с 1989 г. по 2011 г., показывает, что участие женщин в мирных переговорах повышает вероятность того, что оно будет соблюдаться на протяжении не менее двух лет, на 20 %, а на протяжении не менее 15 лет – на 35 %[1283].

Это не обязательно означает, что женщины ведут переговоры лучше мужчин. Отчасти дело в том, о чем именно договариваются женщины. Клэр Кастильехо, специалист по вопросам правления и прав человека в нестабильных государствах, указывает, что «в процессе мирного строительства женщины обычно ставят важные вопросы, которые мужчины – представители элиты, как правило, упускают», – в частности, вопросы инклюзивности, прозрачности процессов и институтов, а также учета местных условий и неформальных отношений[1284]. Иными словами, участие женщин в мирном строительстве, как и в других процессах, способствует ликвидации пробелов в данных. Один из таких пробелов, причем значимый, устраняют результаты недавнего количественного анализа, в ходе которого были получены «убедительные доказательства» того, что в странах, где женщин не допускают на должности, связанные с властными полномочиями, и где к ним относятся как к гражданам второго сорта, чаще происходят вооруженные конфликты[1285]. Иными словами, от ликвидации дефицита гендерных данных выигрывают все.

Глава 16

Вас убьет не стихия

Парадокс в том, что, когда случается беда, учет мнения женщин особенно важен, потому что в экстремальных условиях привычные предрассудки становятся не более, а менее оправданными, чем в нормальной ситуации, – ведь женщины по определению страдают от последствий вооруженных конфликтов, пандемий и стихийных бедствий сильнее, чем мужчины. Данных о последствиях вооруженных конфликтов (числе погибших, заболеваемости и насильственном перемещении) очень немного, а в разбивке по половому признаку – и того меньше. Но имеющиеся данные говорят о том, что сегодня эти последствия затрагивают женщин намного серьезнее, чем мужчин[1286]. В условиях современных войн чаще погибают не бойцы, а гражданские лица[1287]. Разумеется, мужчины и женщины в равной степени рискуют получить увечья или ранения, подвергнуться насильственному перемещению или погибнуть, но женщины страдают еще и от специфических, направленных именно на них проявлений насилия.