Читать книгу "Именинница - Пенелопа Дуглас"

Но она права. Дети должны видеть нас не только пялящимися в экраны.

Я поворачиваю голову и смотрю на Джордан, лежащую рядом. Она свернулась калачиком на боку, уткнувшись носом и губами в мою руку и положив свою мне на грудь. А ее волосы разметались по подушке. Я наклоняюсь и накрываю ее. Она надевает вместо пижамы все ту же желтую футболку, которую купила в Мексике во время нашего медового месяца. И мне все еще не верится, что она на четвертом месяце беременности нашим вторым ребенком. Наш первенец, Джейк, спит в своей комнате дальше по коридору. Джейк Райан Лоусон. Она назвала его в честь какого-то парня из подросткового фильма восьмидесятых годов, но я не говорю об этом людям. Может, она и говорит, но я уж точно не собираюсь.

Положив руку ей на бедро, я смотрю в потолок.

Мне уже сорок восемь лет. И кому в этом возрасте есть дело до шестилетнего сына и еще одного ребенка на подходе?

Но, черт возьми, я счастлив.

Дождь стучит по стеклам под аккомпанемент размеренного дыхания Джордан. Я закрываю глаза. Мой дом, жена, семья… мое. Иногда я все еще не верю, что мне так повезло, что это не какой-нибудь сон. Я все еще тянусь к ней, как только она оказывается рядом, и не могу перестать бояться забраться в постель ночью, зная, что мы наконец остались одни.

Но вдруг в памяти всплывает, что на заднем дворе на веревках развешано белье.

– Черт, – вскочив с постели, бормочу я и натягиваю домашние штаны.

Выйдя из комнаты, иду по коридору, но останавливаюсь у двери в комнату Джейка и тихо приоткрываю ее. Он спит в своей постели рядом с Паркером, сыном Коула. Они вместе больше напоминают паутину из рук и ног, отчего у меня вырывается тихий смешок. Мы пытались им объяснить, что Джейк – брат Коула, а значит, и дядя Паркера, но им пока трудно осознать нечто подобное, ведь они ровесники.

В груди что-то сжимается каждый раз, когда я вижу их такими. Сын и внук больше похожи на братьев, и мне плевать, если это кажется кому-то странным, потому что мы – одна счастливая семья.

Коул познакомился со своей женой Котори, когда прибыл служить на Окинаву, а сейчас они отправились на какую-то конференцию, которую ее компания проводит в Лас-Вегасе. Поэтому мы предложили забрать Паркера на пару недель, чтобы им не пришлось тащить его с собой.

Закрыв дверь, сбегаю вниз по лестнице мимо наших семейных фотографий, которые развешаны на стенах, затем иду через кухню в прачечную. Там хватаю плетеную корзину с сушилки и направляюсь на задний двор. Моросящий дождь тут же хлещет в спину словно тысяча маленьких дротиков. Бегу к бельевой веревке и сдергиваю пляжные полотенца и остальные вещи, которые Джордан решила постирать в последний момент, чтобы завтра взять с собой. Думаю, у нас и так более чем достаточно вещей для поездки на озеро, но мне не хочется, чтобы две недели она психовала из-за того, что у нее нет другой розовой футболки, которая больше подходит к кроссовкам, купленным ею специально для этой поездки.

Сматываю веревку и запихиваю прищепки в сумку, затем заношу все в дом. А затем открываю сушилку, загружаю вещи и включаю, чтобы они успели просохнуть к утру.

Вернувшись в комнату, закрываю дверь и забираюсь обратно в кровать. Джордан тут же прижимается ко мне во сне, и я обнимаю ее.

– Все в порядке? – тихо спрашивает она.

– Да. – Я целую ее в лоб и натягиваю на нас одеяло. – Спи. Завтра важный день.

– Ты же знаешь, что я не могу спать во время грозы.

Моя грудь сотрясается от смеха, когда слышу ее ложь. С тех пор как она начала проводить ночи в нашей постели, ее совершенно не волновали грозы. Со мной она спит как убитая, и я очень этим горжусь.

Во мне вдруг просыпается сильное желание увидеть ее лицо, поэтому протягиваю свободную руку, беру спички и зажигаю одну из свечей, стоящих на прикроватном столике. Комната тут же озаряется мягким светом, и я смотрю на ее лицо, которое все еще в тени, но черты стали более различимы.

У Джордан длинные ресницы и красивая кожа. И розовые губы, которые я целовал тысячи раз на протяжении тысяч часов. И тело, любовь к которому я показывал последние десять лет миллионом разных способов. Наверное, я должен был уже привыкнуть к ней, но мой член твердеет от одной только мысли, что она снова окажется подо мной.

Джордан вскидывает голову и удивленно осматривается.

– Черт, одежда, – выпаливает она.

– Уже снял, не волнуйся, – говорю я, похлопывая ее по бедру, чтобы она успокоилась.

Она тут же расслабляется и, зевнув, кивает.

– Дети спят? – спрашивает она, снова опуская голову мне на грудь.

– Да, как убитые.

Я поглаживаю ее спину, пытаясь успокоить, чтобы она заснула, когда чувствую, как ее нога скользит по моей. Я стискиваю зубы, когда возбуждение прокатывается по моему телу, а член начинает пульсировать.

– Ты нервничаешь? – шепчу я.

– Немного.

Завтра Джордан выступает на открытии ботанического сада, который спроектировала для нового музея в Рокфорде. После колледжа она несколько лет проработала в фирме по ландшафтному дизайну, но в прошлом году решила открыть свою компанию. Так что сад для музея стал ее первым большим сольным проектом. И результатом довольны не только заказчики, но и простые обыватели, поэтому ей поступили заказы еще на несколько проектов. Джордан невероятно талантлива.

Но при этом ненавидит публичные выступления, поэтому завтра ее ждет серьезное испытание.

– Просто помни, что, как только все закончится, мы прыгнем в машину и отправимся в путь.

Я целую ее волосы.

Ее руки сжимаются вокруг меня.

– Не могу дождаться этого момента.

После выступления мы поедем в Миннесоту, где на две недели сняли домик у озера. Ее сестра Кэм с очередным богатым бойфрендом тоже арендовали дом неподалеку и привезут с собой ее сына, так что у нас будет компания.

И те, кто сможет забрать наших детей с ночевкой, если мы с Джордан захотим побыть наедине.

Ее пальцы скользят вниз по моей груди и слегка царапают ногтями низ живота. Мое тело тут же оживает от ее прикосновений, и теперь я сомневаюсь, что смогу заснуть, пока не окажусь в ней.

– Ты уже проснулась? – дразню я.

Она кивает.

– А ты?

– Трудно уснуть, когда ты так ко мне прикасаешься.

Она смеется и, приподнявшись, перекидывает ногу через меня, чтобы усесться на мои бедра.

– Ой, это хорошо.

Джордан стягивает футболку через голову, и я тут же прижимаю ладонь к ее животу, где растет мой маленький сын или дочь.

Она ухмыляется мне и игриво склоняет голову набок, а я вновь вижу перед собой девушку, которая ползала по полу кинотеатра. Уже тогда Джордан стала моей.