Читать книгу "Ибсен. Путь художника - Бьерн Хеммер"

Год за годом он ходит взад-вперед по комнате и бьется со своим делом, в беспокойном и упрямом ожидании, что к нему придут и предложат вновь занять должность директора банка. Он принимает позу Наполеона, если кто-нибудь постучит в дверь. Как великий полководец, он стоит у стола и ждет, когда его вновь призовут возглавить экономическую операцию. Никто не может его превзойти в компетентности и таланте руководителя.

Но в дверь стучатся отнюдь не гонцы, призывающие его на службу обществу. Напротив, это — жертвы его деяний, приходящие к нему по разным делам. После того как здесь побывала юная Фрида Фулдал и развлекла Йуна игрой на пианино, является ее отец, несостоявшийся поэт Вильхельм Фулдал. В молодости он сочинил трагедию, одну-единственную, но до сих пор не смог ее никуда пристроить. Он выглядит весьма жалкой и трагической фигурой, которая в чем-то напоминает самого Боркмана, потерпевшего крах. Оба живут неосуществленными мечтами и призрачным светом своих нереальных образов, которые сами нарисовали.

Элла против Йуна Габриэля

Следующей в дверь стучится Элла. Ее появление подготовлено разговором двух стариков, погрязших в самообмане. Они только что поссорились, не сойдясь во взглядах на женщину, «настоящую женщину» (4: 381). Еще они оба признались в том, что использовали друг друга для поддержания иллюзии о светлом будущем.

Вильхельм сомневается, что Йун Габриэль когда-нибудь снова достигнет высокого положения, а тот, в свою очередь, пытается отнять у несчастного поэта веру в собственный талант. Неприглядная реальность подступает к залу, где некогда расцветали иллюзии, и угрожает их сокрушить.

Нападая на женщин как таковых, Йун имеет в виду прежде всего Гунхильд и Эллу, которых он винит в том, что они испортили его отношения с сыном. Фулдал отвечает на это, что Йун несправедлив к женщинам. Тогда Йун запальчиво восклицает: «Я никогда не бываю несправедлив к людям!» Он говорит, что женщины вообще портят и усложняют жизнь мужчинам: «Коверкают всю нашу судьбу, весь наш победный путь!» (4: 380).

Фулдал упрямо твердит, что настоящая женщина все-таки существует. После этого между героями происходит полный разлад. Йун Габриэль заявляет своему другу, что у него на уме одни «поэтические бредни», а на самом деле он не поэт. И вообще, ты мне больше не нужен, надменно подытоживает Йун. Снова видно, что герои в этой драме используют друг друга. Но такая эксплуатация других неминуемо приводит к собственному бессилию. Это пришлось признать и Гедде Габлер.

Сразу после ссоры двух стариков в дверь стучит Элла. Именно эту женщину много лет назад Йун пытался использовать для достижения своих целей. Перед тем, как они столкнутся лицом к лицу, Йун впервые признаёт, что долгие годы он обманывал себя. С приходом Эллы реальность буквально врывается в его иллюзорный мир. Элла — это самое главное в прошлом Йуна. Она заявляет, что готова стоять за него, что бы ни случилось. То есть намекает, что могла бы стать «настоящей женщиной» в его жизни.

К тому же она пытается развеять его веру в собственную непогрешимость. Только Элла может разубедить его в этом. Кроме того, лишь она способна разговорить Йуна: она по-прежнему близка ему, как никто другой. Эта близость проявляется и в том, что Элла одна зовет его Йуном. Фулдал обращается к нему «Йун Габриэль», как его называли в эпоху его величия, а Гунхильд вообще избегает произносить его имя.

Для Эллы Йун Габриэль был единственной в жизни любовью — и эту любовь она впоследствии перенесла на Эрхарта, его сына. Предательство Йуна поразило ее прямо в сердце:

Элла Рентхейм. Ты совершил грех. Ты умертвил во мне всякую человеческую радость.

Боркман (со страхом). Не говори так, Элла!

Элла Рентхейм. По крайней мере, всякую человеческую радость, свойственную женщине. С того времени, как твой образ начал тускнеть в моем сердце, для меня как будто закатилось солнце жизни. И год от году мне становилось все труднее и труднее — под конец стало совершенно невозможно любить что-либо живое на свете. Ни людей, ни животных, ни растения. Только одного-единственного…

Боркман. Кого же?..

Элла Рентхейм. Да Эрхарта, конечно!

Боркман. Эрхарта?

Элла Рентхейм. Эрхарта — твоего, твоего сына, Боркман!

(4: 390)

В этом разговоре мужские ценности сталкиваются с женскими. Йун Габриэль утверждает, что Элла не понимает его, потому что она женщина и думает только о собственных чувствах, о «велениях своего сердца» (4: 388; следует заметить, что у героини, судя по всему, больное сердце). Йун пытается оправдать свое предательство тем, что это был выбор мужчины. Он желает избежать всякого упоминания о чувствах и отстаивает мужское — рациональное — мышление: «Но ты помни, что я мужчина. Как женщина, ты была мне дороже всего на свете. Но если на то пошло — одну женщину всегда можно заменить другой» (4: 389).

С точки зрения практической пользы он подходит и к отношениям между Эллой и Хинкелем. Если б она могла обрести счастье с этим человеком, она тем самым спасла бы его — Йуна Габриэля. Но для Эллы его мужская логика кажется возмутительной и преступной. Она впервые осознаёт, что же, собственно, произошло более двадцати лет назад. Йун тогда искренне любил ее, она была для него дороже всех на свете:

Элла Рентхейм. И все-таки ты променял меня тогда… Торговался с другим человеком за свое право любить. Продал мою любовь за… пост директора банка!

Боркман (угрюмо, подавленно). Необходимость заставила меня, Элла.

Элла Рентхейм (вся дрожа, вне себя поднимается с дивана). Преступник!

Боркман (вздрагивает, но овладевает собою). Это слово я слышу не впервые.

(4: 387)

Элла обвиняет его в том, что ей как женщине кажется самым тяжким преступлением. Она не думает о тех махинациях, за которые он сел в тюрьму. Для нее речь идет о гораздо более страшном грехе. Ибо такое не прощается:

Элла Рентхейм (подступая к нему). Ты убийца! Ты совершил великий, смертный грех!

Боркман (отступая к пианино). Да ты в уме, Элла?

Элла Рентхейм. Ты убил во мне душу, живую душу, способную любить! (Подступая к нему.) Понимаешь, что это значит?! В Библии говорится об одном загадочном грехе, за который нет прощения. Прежде я никогда не понимала, что это за грех. Теперь понимаю. Самый великий, неискупимый грех — это умертвить живую душу в человеке, душу, способную любить!

(4: 388)

В глазах Эллы он совершил двойное убийство — своим предательством он умертвил и ее душу, и свою собственную. По этой причине она потеряла способность любить — любить кого-то, кроме Эрхарта, сына Йуна. Жизнь ее разрушена и опустошена.

Односторонность обвинения