Читать книгу "Очерки Петербургской мифологии, или Мы и городской фольклор - Наум Синдаловский"

Откуда пошла эта топонимическая путаница? Действительно, в октябре 1923 года постановлением Петроградского губисполкома одновременно были упразднены названия четырех параллельно идущих улиц – Захарьевской, Фурштадтской, Шпалерной и Сергиевской. Первым трем присвоили имена революционеров первого поколения: Ивана Каляева, Петра Лаврова и Ивана Воинова. Бывшей же Сергиевской было дано название: улица Композитора Чайковского. Однако, несмотря на то, что Петр Ильич

Чайковский учился вблизи этой улицы, на Фонтанке, в Училище правоведения, и одно время на этой улице жил, многим казалось более логичным и уместным, если бы в ряду имен революционеров стояло и четвертое имя не композитора, а революционера, пусть даже и бывшего. И в городе родилась легенда о том, что улицу назвали именем Николая Васильевича Чайковского.

В то послереволюционное время имя народника Чайковского еще не было забыто, как сегодня. Политическая биография Николая Васильевича начиналась в середине 1860-х годов, когда он вступил в основанную М.А. Натансоном революционную организацию студентов-медиков. Как ни странно, в названии кружка сохранилось не имя его основателя, но имя Чайковского. Во всех энциклопедиях советского периода члены этого кружка называются «чайковцами».

В 1904 году Чайковский вступает в партию эсеров, верно и преданно ей служит, а после октября 1917 года естественно становится яростным противником советской власти. Его послужной список в этом качестве впечатляет. Судите сами. Он входит во Всероссийский комитет спасения Родины и Революции, который готовил восстание против большевиков. В 1918 году участвует в «Союзе возрождения», а после высадки союзного десанта в Архангельске возглавляет Верховное управление Северной области. В 1920 году Чайковский становится членом Южно-русского правительства при генерале Деникине. Коллекционеры хорошо знают подписанные им денежные знаки, известные в фольклоре под названием «чайковки». Понятно, что с такой биографией Николай Васильевич Чайковский никак не мог претендовать на место в советском топонимическом своде.

В современной редакции, без уточняющего слова «композитора», улица Чайковского известна только с 1931 года. Между тем именно это обстоятельство, более технического, нежели смыслового свойства, придало легенде о народнике Чайковском еще большую достоверность. Легенда распространилась и приобрела такую широкую популярность, что редколлегии ежегодных справочников «Весь Ленинград» приходилось рядом с топонимом «Улица Чайковского» в скобках давать разъяснение: «комп.», чтобы доверчивый обыватель, не дай Бог, не спутал великого композитора с бывшим народником и эсером.

Все поставило на свои места время. В 1990-х годах трем улицам были возвращены их исторические названия, и только бывшая Сергиевская продолжает носить имя великого композитора Петра Ильича Чайковского.

С января 1924 года, сразу после смерти Ленина началась стремительная топонимическая ленинизация страны. В целях увековечения имени вождя мирового пролетариата переименовывались города и поселки, фабрики и заводы, улицы и проспекты, заводские клубы, школы и институты. Обгоняя друг друга в творческом рвении, партийные чиновники придумывали самые невероятные варианты возвеличивания и прославления основателя советского государства. Когда количество подлинных фамилий Ленина на титульных досках казалось уже избыточным, в ход пускались другие паспортные данные. Сгодился партийный псевдоним, в дело пошло даже отчество. В Ленинграде открыли клуб имени Ильича и переименовали Большой Казачий переулок в переулок Ильича. Правда, если судить по фольклору, образцом социалистического быта, приличествующему своему новому имени, переулок не стал. В Ленинграде он был хорошо известен по местной поговорке: «В переулок Ильича не ходи без кирпича».

В городе год от года возрастало количество памятников Ленину. Десятки бронзовых, гранитных и гипсовых вождей с характерно поднятой указующей рукой встали на страже революционной идеи, так до конца и не понятой народом. В зависимости от того, к земле или к небу протянулась рука Ленина, памятники в фольклоре получили соответствующие оценки. В одном случае о них говорили: «Сам не видит, а нам кажет», в другом: «Мы все там будем».

Со временем фольклор пошел еще дальше. Он отделил Ленина от политики, идеологии и революционной риторики. Во время пресловутой горбачевской борьбы с пьянством памятник Ленину у Смольного превратился в обыкновенный уличный указатель. «Куда указывает рука Ленина?» – «На одиннадцать часов – время открытия винно-водочных магазинов».

В 1924 году площадь Финляндского вокзала переименовали в площадь Ленина и установили на ней памятник основателю Советского государства. Предполагалась, что площадь станет революционным символом Ленинграда. Однако этого не случилось. Со временем для нового поколения петербуржцев некогда высокое значение топонима «Площадь Ленина» вообще превратилось в малопонятную и отвлеченную архаику. Смысл такой трансформации легче всего объяснить анекдотом.

«Сынок, скажи, пожалуйста, как найти площадь Ленина?» Молодой человек задумывается, непонимающе смотрит на бабушку… потом уверенно произносит: «Надо длину Ленина умножить на его ширину, бабуля».

В середине 1920-х годов всеобщая идеологизация петербургской топонимики коснулась и городских окраин. В 1927 году бывший Дачный проспект в одноименном районе превратился в улицу Третьего Интернационала, в честь международной организации, основанной в 1919 году для объединения коммунистических партий всех стран. Улица носила это название до 1982 года, пока не скончался советский партийный и государственный деятель Михаил Андреевич Суслов. Многие годы он отвечал за идеологическую работу партии, и в ЦК КПСС не без оснований считался «серым кардиналом», ответственным за все, что случалось или, точнее, творилось в стране. На его совести – преследование советской интеллигенции, травля Пастернака, высылка Солженицына, ссылка Бродского, арест и осуждение на длительные сроки заключения сотен и сотен далеко не худших представителей советской культуры только за то, что их взгляды на жизнь и искусство не совпадали с генеральной линией партии и правительства.

В строгом соответствии с выработанным в Советском Союзе обязательным ритуалом увековечения памяти почивших партийных руководителей было необходимо его именем назвать какую-нибудь из улиц города. Выбор пал на улицу Третьего Интернационала. Так, в одночасье она стала проспектом Суслова. Фольклор моментально отреагировал на это новым микротопонимом: «Проспект Серого Кардинала».

Одним из первых актов Ленсовета на волне Перестройки стало исключение мрачного имени Суслова из топонимического свода города. Проспекту было возвращено одно из его названий. Он вновь стал улицей Третьего Интернационала. А еще через три года, в июле 1993-го, улице вернули ее историческое название: Дачный проспект.

5

Большевистская революция 1917 года, одним из основных постулатов которой стал лозунг «Мы весь, мы старый мир разрушим до основанья», начала утверждение нового строя в России с уничтожения традиционных, сложившихся веками семейных обычаев и традиций. Гражданская война, когда с ненавистью в глазах и с оружием в руках пошел брат на брата, коллективизация, породившая такую уродливую форму государственной идеологии, как поощрение доносительства детей на своих родителей, – это только малая часть коммунистической программы разрушения старого мира. Последнюю точку в дегуманизации страны поставил декрет о полной отмене частной собственности, в результате чего пышным цветом расцвела уродливая мечта о всеобщем равенстве. Плоды оказались горькими, а равенство – равенством в бедности и нищете, со всеми сопутствующими этому атрибутами – завистью к чужому богатству и ненавистью к крепостному труду. В фольклоре это нашло отражение в анекдоте.