Читать книгу "Внизу наш дом - Сергей Калашников"

Это ведро я пристроил в тёплой части дома, сделав выгородку и плотную дверь, а вынести его разок-другой в сутки – не великий труд. Мусенька надоумила меня привезти торфа, который туда подсыпает, и ещё она прошлым летом насушила ряски – добавляет помаленьку. Уходит это всё в ящик с компостом вместе с другим органическим мусором – такие вот технологии из двадцать первого века ввёл я в обиход. Разумеется, соседки, когда ознакомились с этой методикой, быстренько её переняли – загвоздка оставалась исключительно за вёдрами – в большинстве случаев использовали обычные, оцинкованные. Или не оцинкованные – у кого, что нашлось. Их труднее мыть и не так удобно закрывать, однако сам принцип получил распространение.

На авиазаводе нам помогли с прилаживанием к квадроциклу косилки, а борону я склепал сам в домашних условиях, то есть в том же сарае, где занимаюсь обслуживанием и ремонтом техники. Словом, не сидел без дела, хотя ничего судьбоносного не затевал – кончились у меня идеи.

Глава 72. Заключительная

В мае сорок третьего года сообщили о капитуляции итало-немецких войск в Северной Африке. То есть если я правильно припоминаю, теперь союзники высадятся в Италии, Муссолини повесят его же соотечественники, и дела у Гитлера быстро пойдут под уклон. А ещё через год состоится вторжение наших союзников в Нормандии. Только вот будет ли Советский Союз столько времени продолжать вести войну? То есть, поскольку ситуация на этот раз развивалась для нашей страны более благоприятно и сопровождалась меньшими потерями, стало быть, и сил для решительного наступления накоплено достаточно.

Мы с супругой частенько гадали над тем, как будут развиваться дальнейшие события на театре военных действий, но ничего определённого сказать не могли – как ни крути, кратчайшая дорога на Берлин проходит через Польшу. С другой стороны, небо над Балтикой нашей авиацией наверняка расчищено, и фашистский флот должен невыносимо страдать от советских пикировщиков, хотя в тех водах прорва мин… словом, для оценки перспектив морского десанта прямиком на немецкое побережье у нас катастрофически не хватало информации.

Однако вскоре Совинформбюро доложило о высадке воздушных десантов на территории Чехословакии и Австрии. Причем упоминались действия механизированных подразделений – танковая рота старшего лейтенанта Кузьмина стремительной атакой выбила противника из населённого пункта с труднопроизносимым немецким названием. Ещё хвалили артиллеристов. Судя по всему – наши захватили вражеские аэродромы и теперь перебрасывали подкрепления по воздуху. То есть упомянутые танки, скорее всего, были лёгкими.

Что нам особенно понравилось, так это участие в операциях войск Югославии, Румынии и Болгарии – не одной только русской кровью будут политы поля сражений.

Через три дня поступили сведения о восстании в Польше. Сообщалось о том, что военные действия ведут силы, подчиняющиеся правительству в изгнании, находящемуся в Лондоне. И о том, что наша авиация их всячески поддерживает, в том числе и доставкой боеприпасов, и вывозом раненых. Англичане как раз к этому времени заняли Берген в Норвегии и начали продвижение в сторону Осло. А вот про высадку союзников в Италии никаких сведений не было. Хотя и без того гитлеровцам приходилось туго.

– Вот прикинь, Мусь! – подвёл я итог. – И Чехословакия, и Австрия отдались фашистам без боя, так что контрибуцию с них Иосиф Виссарионович возьмёт полной мерой, как и с самой Германии. То есть целые производства можно будет вывезти, возможно, вместе со специалистами.

– Я за Пенемюнде волнуюсь, – ответила моя сливочная. – Его бы взять внезапным ударом, чтобы оттуда никто смыться не успел. Очень бы это нашим ракетчикам помогло.

Вот! Она, оказывается, и об этом доложила, не то что я – вечно забываю о важных моментах. И вообще, если оценить степень наполненности памяти – люди мы с ней уже старые. Нам пора начинать жить спокойной размеренной жизнью, развести кур, посадить яблони, вымостить чем-нибудь твёрдым двор, чтобы не хлюпать по грязи после каждого дождя. Вот нравится нам с ней тут, в деревне. Так что и рассказывать больше не о чем – всё интересное уже в прошлом.