Читать книгу "Зона заражения-2 - Александр Афанасьев"

Шум. Шум… шум… шум…

– Через сутки мне удалось добраться до своего дома в горах, и я думал о том, что дело закончено. Но нет! В тот же день на мой дом напали бандиты и убили моих сыновей! Они пали как мужчины, с оружием в руках, в бою, несмотря на то что оба еще не достигли совершеннолетия. Один из бандитов, умирая, решил очиститься и рассказал мне, что это алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби подослал их!

– Тишина! Тишина! – надрывался амир Мамаджон.

Шум минут пять был такой, что невозможно было говорить. Когда шум немного спал, амир Ильяс продолжил:

– Сообщается, что Йахйа Сухайб бин Синан, да будет доволен им Аллах, сказал: «Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, сказал: «Сколь удивительно положение верующего! Поистине все в его положении является благом для него, и никому (не дано) этого, кроме верующего: если что-нибудь радует его, он благодарит (Аллаха), и это становится для него благом, если же его постигает горе, он проявляет терпение, и это тоже становится для него благом»[154]. Следуя этому хадису, я произнес: «Это предопределено Аллахом, и он сделал как пожелал» и начал жить дальше, нисколько не утратив веры во Всевышнего и не сойдя с пути Его. Но потом тяжкие наказания обрушились на меня, и я понял, что сбился с пути. Я вспомнил, что сказано в суре Аль-Маида[155]: «Помогайте друг другу в благочестии и богобоязненности, но не помогайте друг другу в грехе и посягательстве. Бойтесь Аллаха, ведь Аллах суров в наказании!» И я понял, что, скрывая от всех злодейства Абу Икрама аль-Шами ас-ваххаби, я помогаю ему в продолжении его нечестивой жизни и становлюсь соучастником его гнусных дел!

Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби был уже мертв, но никто не знал этого из-за того, что в Халифате были проблемы с системами связи.

– …с чем я и пришел к вам, чтобы рассказать о творимых бесчинствах и вынести их на суд ваш. И в завершение вся хвала Аллаху, Господу миров!

Шум.

– Кто еще скажет? – выкрикнул амир Мамаджон.

Встал амир Ислам, он сидел в президиуме как один из самых авторитетных амиров.

– Аллах свидетель, – сказал он, – я не веду такой праведной жизни, как ведет амир Ильяс из гор Намангана, и в день Суда буду спрошен за многое. Но я живу близ Намангана и свидетельствую, что о мерзких и неблагочестивых поступках Абу Икрама аль-Шами ас-ваххаби может узнать каждый, кому хоть раз довелось посещать базар, потому что там только об этом и говорят. Свидетельствую, что Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби чрезвычайно жаден и постоянно требует все больше и больше закята, но никогда не выделяет часть его ни на помощь бедным, ни на предписанные исламом благие дела, а также и сам не жертвует бедным, и никто никогда не видел, чтобы он дал садаку. И мы, амиры из Ферганской долины, вынуждены не только платить закят, но и, страшась Аллаха и его наказания, помогать бедным чем можем, давать деньги на общие дела и на облегчение участи бедных. Свидетельствую, что по всему базару говорят, что ни один благочестивый мусульманин не отдаст своего сына в Дар уль-улюм Наманган, потому что там творятся неописуемые мерзости, и сам Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби, алим нашего вилайята, делает эти мерзости сам и потворствует им. Свидетельствую, что Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби при определении размера закята постоянно лжет и возводит напраслину и требует с нас чрезмерного, угрожая в противном случае сказать людям, что мы вышли из ислама, хотя нигде в шариате не написано, что закят можно собирать таким образом, угрожая людям и возводя напраслину на них. Вместо того чтобы своим примером показывать мусульманам праведное и ограждать от запретного, алим Абу Икрам сам ведет себя нетерпимым и омерзительным образом, погряз в самых разных грехах. Я не могу свидетельствовать о том, что алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби пытался убить амира Ильяса Намангани, однако могу сказать, что ничуть не удивился сказанному своим братом. А Аллаху ведомо лучше.

Шум не прекращался.

– Кто еще хочет сказать?

С места поднялся амир Раббани.

– Досточтенные братья, – выкрикнул он, – все мы участвовали в священной войне, в джихаде! А в каком таком джихаде участвовали эти мерзавцы алимы!? Кто поставил их над нами и по какому праву?! Даже если среди них есть праведные – разве мы забыли о том, что сказал про джихад Пророк Мухаммад? Он сказал, даже тот, кто будет поклоняться Аллаху с утра и до ночи, все равно не сравнится с тем, кто вышел на джихад! А эти негодяи – кто из них и в каком джихаде участвовал? Скажите мне!

– В джихаде языка! – крикнул кто-то, и все засмеялись.

– Слова нашего брата, известного нашей праведностью на улице, я выслушал с болью и гневом! – продолжил амир Раббани. – Как получилось так, что у известного своей праведностью человека разграбили дом и убили сыновей? О какой праведности мы говорим?

Шум.

– Это объявление войны всем нам!

– Осторожнее в словах, брат! – сказал амир Мамаджон.

– А почему я должен сдерживать свой язык, уважаемый Мамаджон, – дерзко ответил Раббани, – когда наши враги и не думают его сдерживать. Любой из находящихся здесь людей подтвердит, что алимы не сдерживают свой язык, когда после намаза в проповедях поливают нас грязью и обвиняют во всевозможных преступлениях! Скажите, братья, – почему я должен молчать? Ведь в шариате не считается грехом публично обвинить преступника в совершенных им преступлениях. Разве не так? Как положить конец этому? Молча? Наши отцы не молчали, когда поднимались против бесчестной куфарской власти! Мой отец четырнадцать лет отсидел в тюрьме за ислам, и все о том знают! И ради чего он сидел?! Те, кого мы считали праведными, оказались извращенцами и убийцами! Те, кто кричал: «Смерть тиранам!» – оказались худшими из тиранов! И если мой отец страдал за свою веру, но не отказывался от нее – так и я сегодня не буду молчать! Я скажу, братья, смерть тиранам! Смерть всем тиранам! Смерть багдадским тиранам!

Мы все видели. Потому что к нам провели видеотрансляцию, и теперь мы видели все, что происходит в зале, с помощью скрытых видеокамер…

Что я думал. Смешно… как история делает круг. Это можно было наблюдать в постсоветские годы… страны, которые получили независимость, элиты, которые развалили единую страну и получили свой фунт кровоточащего мяса, сразу становились патриотами и государственниками своей страны. Они как-то разом забывали всю свою пафосную риторику о свободе и праве на самоопределение и начинали с яростью защищать свои новые владения, часто тоже лоскутные. Одному из наших инструкторов довелось повоевать в Приднестровье (русских за Днестр, жидов в Днестр), а кто-то из наших сумел повоевать и на Украине, за ее Восток. Крайнюю войну помнил и я… украинцы имеют право на самоопределение от России, но украинские русские не имеют права на самоопределение от Украины. Бранное слово «сепар» – притом что двадцать три года назад Украина сама вышла из состава единой страны и таким образом – сами украинцы стали сепаратистами. Циничная риторика, которую любят использовать всякие муллы против власти, но они очень не любят, когда эта риторика оборачивается против них самих. С какой яростью они обличали безбожных тиранов – как оказывается, лишь для того, чтобы стать «божными тиранами».