Читать книгу "Ричард Длинные Руки - герцог - Гай Юлий Орловский"

– Но не от меня…

Обе ее руки раскалились, жар перетек на плечи, на этот раз она метнула огненный шар двумя руками. Огромный, он налетел, как выброс из недр солнца, я ждал и был наготове, метаболизм на пределе, однако страшный жар сжег мне кожу на правой стороне лица, и, похоже, я останусь без уха…

Она злобно захохотала:

– Я еще не видела таких быстрых!.. Но все равно тебе не уйти…

Я оглянулся, двери за моей спиной захлопнулись, а в петли засова сам по себе с жутким скрипом вдвинулся толстенный железный прут. Четвертый шар она лепила одно мгновение, иначе мне пришлось бы совсем худо, вокруг нее уже огонь, лицо полыхает, багровый жар воспламенил шею, поджег ключицы и медленно сползает вниз. Огонь швырнула достаточно небрежно, что-то задумала еще более страшное, я отлетел в сторону, огонь опалил локоть и поджег рукав.

Я сбил огонь с проклятиями, свирепым движением сдернул с плеча лук. Она издевательски захохотала:

– Нет еще такого оружия на свете…

– Твой дурак уверял тоже, – прорычал я и, быстро наложив стрелу, моментально оттянул тетиву до уха и отпустил толстое древко. – Во имя Господа!

Темная Фея даже не пыталась увернуться или защититься, хохотала, глядя на меня победно и насмешливо.

Стрела ударила в середину груди, что еще осталась не во власти багрового огня, превращающего ее тело в непонятно что. Сочно хрустнула пробитая кость. Темная Фея дернулась, вскрикнула пронзительно и страшно. Глаза ее от мучительной боли стали еще огромнее, огненное лицо перекосилось в судороге.

Я убрал лук и, выхватив меч, медленно пошел к ней, держа клинок наготове. Огонь вокруг нее медленно пошел на спад, раскаленные до оранжевости руки вернулись к вишневому цвету, плечи потемнели вовсе, но все еще сильнейший жар заставил меня остановиться и прикрыть лицо ладонью.

Темная Фея опустила голову, непонимающе глядя на белое оперение. Я ждал, она повернулась ко мне спиной, между лопаток торчит не просто окровавленный наконечник, но и кончик стрелы в ладонь длиной. Я смотрел настороженно, она сделала шаг к креслу, колени подломились, но успела повернуться и со стоном рухнула на сиденье, оказавшись лицом ко мне.

Острие моего меча почти коснулось ее горла, но рука не послушалась, колдовство ни при чем, все-таки очень трудно вот так вонзить острую сталь в женщину, пусть даже пытавшуюся тебя убить.

Ее лицо дергалось от боли, в прекрасных глазах страх и дикое изумление, зрачки расширились, как в темноте.

– Как же больно… – услышал я хриплый шепот.

– Прочувствуй, – посоветовал я без всякого милосердия, – а то другим только, да?..

Она спросила, мучительно морща рот:

– Как?.. как ты сумел? Что за… колдовство…

– Другие времена, – отрубил я, – другие песни.

– Что… за… песни…

– Новые, – сказал я победно. – Аллилуйя!.. Не слыхала, язычница? Твое счастье.

Она опустила взгляд на острый металл, что почти касался ее кожи, снова подняла на меня, в зрачках что-то изменилось, а губы слабо шепнули:

– Ты не должен…

– Убить? – договорил я. – Еще как! Обязан. У меня и мандат есть.

– От… кого…

– От церкви, – объяснил я.

– Что за…

– А церкви вручил сам Творец, – объяснил я. – Так что я нечто вроде эволюции.

Она затихла, рука неуверенными движениями поднялась, пальцы ухватились за стрелу и с мучительным усилием потащили из тела. Кровь хлынула ручьем, Темная Фея тихо стонала, лицо из темного снова стало белым. Я начал чувствовать жалость, ну не должны мужчины с женщинами сходиться в противоборстве, но молча прикрикнул на себя и коснулся острием меча ее горла.

– Оставь, – голос мой прозвучал достаточно твердо, – это не я говорю, это говорит прогресс. А я его проводник.

Она продолжала тащить из тела стрелу, я чувствовал нарастающую угрозу, но все не мог заставить себя сделать небольшое усилие и воткнуть острую сталь в нежное женское горло.

– Прекрати! – сказал я громче. – Последний раз говорю!

Она прошептала:

– Ты убил… всех?

– В крепости?

– Да…

– Вряд ли, – ответил я. – Кому-то убежать удалось.

– Не понимаю… – проговорила она.

Кожа на ее груди вокруг древка стрелы вздулась, я понял, что там уперся наконечник, сопротивляется, однако Темная Фея сделала усилие, дернула, громко вскрикнула от боли, но окровавленная стрела оказалась в ее дрожащей от напряжения руке.

Кровь из раны хлынула широкой струей. Я все еще не мог заставить себя добить раненую, а она опустила веки, ресницы длинные и загнутые, ну и зараза, прошептала нечто и снова открыла глаза, все так же подернутые болью.

Кровь продолжала вытекать толчками, Темная Фея опустила взгляд и смотрела в недоумении и страхе. Снова прошептала заклинание, однако рана не закрылась, а кровь продолжала выплескиваться упругими толчками.

Ее бледнеющие губы прошептали:

– Не понимаю… что у тебя за оружие?

– А что, – спросил я, – у тебя от любого заклятия?.. Или хотя бы лечение?

Она шепнула:

– От любого…

– Но не от оружия нового мира, – сказал я резко, злой на себя за слабость. – Значит, со святостью еще не сталкивалась!

Ее лицо уже стало белым как мел, однако она не сводила изумленного и устрашенного взгляда с моего лица. Ее мир рушится, рассыпается вдребезги, а причину так и не знает, для сильного человека такое хуже смерти.

Я медленно опустил меч, на лице Темной Феи проступила бледная улыбка. В чем-то победила, у меня не хватило духу убить, глядя ей в глаза. Я чуть наклонил голову, признавая ее правоту.

Она прошептала слабо:

– Только унеси отсюда то, что у тебя в поясе…

– Почему?

– Это слишком… – прошептала она.

– Что слишком?

Она склонила голову на грудь, дыхание идет слабое, с хрипами. Я ухватил ее за плечо и потряс.

– Что слишком?

Она прошептала едва слышно:

– Это… тебя… убьет…

– Только меня?

Кровь некрасиво хлынула у нее изо рта, струйка потекла с подбородка на грудь.

– И тебя… тоже… Береги мою сестру…

– Ага, – сказал я. – Но я принес. И ничего не случилось. Думаю, и не случится.

Она возразила слабо, в голосе звучало отчаяние:

– Не заходи в королевский зал… Не подходи к трону и не бери черную корону…

Я стиснул челюсти.

– Мне разрешения не требуется, – ответил я враждебно. – Я человек! Все миры Господь создал для нас. И потому хожу, где хочу. Как хозяин вселенной.