Читать книгу "Ричард Длинные Руки - маркграф - Гай Юлий Орловский"

– Сперва за меня планировал отец, потом сюзерен… А сейчас вроде бы никто.

Она сказала без усмешки:

– Вскоре будет планировать жена.

– Наверное, – сказал я серьезно, – это хорошо. Все-таки сидит дома, думает. Думает, думает! Повезло герцогу!

Она отмахнулась.

– Ну что вы, сэр Полосатый! Герцог все решает сам, такой уж он скрытный.

– Но вы-то все равно все понимаете? – спросил я. – Женская интуиция…

Она отмахнулась.

– То, что все называют интуицией женщины, объясняется просто прозрачностью мужских намерений. Хотя, признаю, вы повели себя так, что не только мужчины, но даже я не сразу поняла ваш предельно решительный характер. Мужчины просто шокированы!

– Но ведь все сделано, – возразил я, – как хотел герцог!

Она скупо улыбнулась.

– Герцог привык к спокойной жизни. Когда был моложе, такое одобрял. А сейчас ему хочется все решать без насилия и крови… Идеалист!

– Вы меняетесь меньше? – спросил я.

– Мы более практичны, – пояснила она. – Женщины стремятся видеть людей такими, какие они есть, чтобы не ошибаться в выборе, а герцог хотел бы видеть в людях только лучшее… А как вы?

Теперь она смотрела строго и вопрошающе. Я ощутил, что это и есть главное, к чему она подводила разговор осторожно и издалека.

– Если честно, – ответил я, – мне очень нравится позиция герцога. Это очень благородно, видеть в людях только лучшее! Это достойно всяческого уважения. И почтения. И даже преклонения.

Она слушала внимательно, а когда я умолк, некоторое время молчала. Я не двигался, тогда она повторила настойчиво:

– А как вы? Лично вы?

Я вздохнул и развел руками.

– К сожалению, я не настолько силен, чтобы не замечать всей мерзости в человеке. Я ее вижу и потому всегда настороже. И всегда готов дать сдачи. Иногда – загодя.

Она улыбнулась, сразу стала мягче, словно из нее вынули стальной стержень, заулыбалась чарующе.

– Спасибо, сэр Полосатый. Именно это я и хотела услышать! Я хотела бы, чтобы в окружении герцога было больше людей, которые смотрят… как вы.

Глава 17

За нашими спинами хлопнула дверь. Звучно ступая подкованными каблуками и похрустывая новенькой кожей сапог, на крыльцо вышел один из рыцарей.

– А-а, вы здесь, – сказал он довольно, – а герцог искал вас, сэр Полосатый. Леди Иля, если я могу вам заменить героя последних дней…

Она покачала головой.

– Спасибо, сэр Бовман, но, думаю, сэра Полосатого никто заменить не сможет! Да-да, я уже возвращаюсь. Сэр Полосатый, если заскучаете у герцога, вы знаете, где пируют рыцари!

Я ответил с поклоном:

– Спасибо, моя леди!.. Надеюсь, герцог позволит мне припасть к сосуду своей мудрости и не отгонит большой толстой палкой.

Она заговорщицки улыбнулась, словно мы двое, вот такие практичные, состоим в неком молчаливом заговоре против ее идеалистичного мужа.

Дворецкий перехватил в холле и почтительно сообщил, что герцог сейчас изволил отправиться в свои покои. Я обратил внимание, что меня не позвали, не велели, а просто информировали, чтобы я даже в такой малости был волен идти или нет.

Я еще не переступил порог, а взгляд уже забегал по противоположной стене с богатейшей коллекцией мечей, топоров, секир, булав, шестоперов, моргенштернов, клевцов и прочего лакомства для мужчин. Рыцарские доспехи стоят в углах, в руках турнирные копья, а еще на одной стене роскошнейшая коллекция щитов, от простых круглых, до самых вычурных.

– Сразу чувствуется боец, – раздался голос герцога. Он сидел за столом, где уже ждут нас два золотых кубка, украшенных по ободу драгоценными камнями, и старинный медный кувшин, позеленевший от древности. – Нравится?

– Да, – сказал я, – конечно!

Он указал на стул по ту сторону стола, я сел с вежливым поклоном. За спиной герцога красочные гобелены на всю стену, сцены охоты перемежаются с батальными, а также одна хорошо проработанная осада крепости, видно даже выражение ярости на лицах сражающихся.

Мебель добротная, солидная, очень дорогая, но без кричащей пышности, чувствуется аристократизм до мозга костей.

– Позвольте, – сказал он, – я налью сам… Посторонних нет, никто не укорит, что старший наливает младшему… просто я хозяин, вы гость…

Темно-красное вино лилось в кубок медленно и тягуче, как мед, я ощутил сильный запах и почти увидел залитые солнцем холмы, где вызревал виноград.

– Хорошо? – спросил герцог, он наблюдал за моим лицом. – Как на вкус?

– Как и на запах, – ответил я и сделал еще глоток. – Просто чудесное… Никогда такое не пробовал!

– Из старых запасов, – пояснил он. – Такого вина больше нет. Неизвестно, как древние его делали. Что удивительно, даже через тысячи лет не превращается в уксус!.. Никогда не пробовали разыскивать древние вещи? У некоторых это становится целью жизни… А вам, наверное, повезло бы и в этом. Вы невероятно удачливы… при полном и ужасающем невежестве. Правда, невежество – категория временная. Надеюсь, со временем мы сможем посвящать вас все больше в наши дела.

Я спросил медленно:

– Наши… Это какие?

Он ответил многозначительно:

– Не обязательно быть особой высокого ранга, чтобы быть посвященным в высокие тайны.

– Верю, – ответил я легко, – если вы имеете в виду всевозможные тайные рыцарские ордена.

Он вздрогнул, напрягся. Голос его прозвучал неестественно спокойно:

– Что вы о них знаете?

– Что существуют, – ответил я. – Одни возникают, другие рассыпаются, некоторые живут веками. Польза от них тоже разная.

Он всматривался в меня исподлобья. Лицо контролировал, но руки выдавали волнение, когда нервно перебирал пальцы.

– Вы удивительно много знаете о таких вещах, – проговорил он мрачно.

– Разве? – удивился я. – Говорю же, знаю лишь, что они существуют. К примеру, наше рыцарское братство уже закрытый орден, куда непросто попасть постороннему. Есть более высокая степень посвящения – паладины. Есть в рыцарстве ордена, основанные на иных принципах… Не удивляйтесь, я хоть и не член рыцарских орденов, но я кое-что о них слышал. Хотя бы от своего сюзерена, благородного герцога Готфрида Брабантского, который нередко вел с молодыми рыцарями такие беседы, полные намеков.

Он подумал, затем кивнул.

– Понимаю, герцог подыскивал благородных рыцарей, способных стать новыми членами. Но в некоторые тайны нельзя посвящать даже членов своей семьи, если они не принесли особой присяги.

Я посмотрел на него с удивлением.