Читать книгу "Третий шимпанзе - Джаред М. Даймонд"

Последний пример разрушения среды обитания, происходившего в доиндустриальные времена, связан с поэтапным географическим перемещением «центра тяжести» древних западных цивилизаций. Вспомним, что первым центром политико-экономической мощи и важнейших хозяйственных нововведений был Ближний Восток, где впервые возникли такие важнейшие новшества, как земледелие, одомашивание животных, письменность, империи, боевые колесницы и так далее. Главнейшее положение по очереди занимали Ассирия, Вавилон, Персия и изредка Египет или Турция, но все это были страны Ближнего Востока или ближайшие к ним государства. После разгрома Персидской империи Александром Великим доминирующее положение наконец перешло к державам на западе: сначала к Греции, затем к Риму, а позднее к странам Западной и Северной Европы. Почему сначала Ближний Восток, затем Греция, и, наконец, Рим уступили лидерские позиции? (Нынешнее, преходяще значимое положение стран Ближнего Востока, опирающееся на единственный вид природных ресурсов — нефть, лишь подчеркивает, насколько слабые позиции занимает этот регион в остальных отношениях.) Почему в число современных сверхдержав входят США и Россия, Германия и Англия, Япония и Китай, а Греции и Персии в этом списке нет?

В перемещении доминирующего центра из одних регионов в другие можно заметить настолько масштабную и долговременную закономерность, что нельзя считать эти переходы произошедшими по воле случая. Вполне правдоподобной кажется гипотеза о том, что каждый древний центр цивилизации в свое время разрушал собственную ресурсную базу. Природные пейзажи Ближнего Востока и Средиземноморского региона не всегда были в состоянии того упадка, в котором мы наблюдаем их сегодня. В древние времена большая часть этих земель представляла собой покрытую густыми зарослями мозаику, где лесистые холмы чередовались с плодородными долинами. Тысячи лет вырубки лесов, интенсивного выпаса скота, эрозии и заиления долин превратили эти земли, сердце западной цивилизации, в относительно сухую, пустынную и бесплодную сушу, какой она на большей части территории и остается по наши дни. Археологические раскопки показали, что в Древней Греции сменилось несколько циклов, в ходе которых рост населения оборачивался снижением его численности, а в отдельных местах люди покидали селения. В фазах роста террасирование склонов и строительство дамб первоначально сохраняло природную среду, но затем система не выдерживала из-за вырубки леса, расчистки крутых склонов холмов для нужд сельского хозяйства, выпаса недопустимо большого количества скота и слишком коротких промежутков между севом зерновых. Каждый раз в результате этого происходили обширная эрозия холмов, затопление долин и крах человеческого общества в данной местности. Один из таких случаев на территории Греции совпал по времени (и мог быть причиной) необъяснимой в остальных отношениях гибели прославленной микенской цивилизации, после чего Греция на несколько веков погрузилась во тьму невежества.

Представления о разрушении окружающей среды в древние времена подкрепляются такими свидетельствами, как описания современников и археологические находки. Но несколько серий фотоснимков стали бы более убедительным подтверждением, чем все эти многочисленные и разрозненные примеры. Будь у нас фото одного и того же холма в Греции, сделанные с интервалом в тысячелетие, мы могли бы определить наличие конкретных растений, измерить растительный покров и рассчитать, какими темпами лес превратился в колючие заросли кустарника, который не смогли съесть козы. Таким способом мы могли бы дать количественные оценки ухудшению среды обитания.

И снова на помощь ученым приходят миддены. Лесные хомячки на Ближнем Востоке не водятся, зато там имеются похожие на сурка млекопитающие размером с кролика — даманы, которые строят миддены таким же способом, как и лесные хомячки. (Как ни странно, ближайшими родственниками даманов могут являться слоны.) Трое ученых из Аризоны — Патрисия Фолл, Синтия Линдквист и Стивен Фалконер — исследовали миддены даманов на территории знаменитого заброшенного города Петра на территории современной Иордании, который является характерным примером парадокса древних западных цивилизаций. Петра особенно хорошо известна любителям фильма Стивена Спилберга и Джорджа Лукаса «Индиана Джонс и последний крестовый поход», в котором Шон Коннери и Гаррисон Форд разыскивают Святой Грааль в великолепных гробницах в скалах Петры и в храмах, стоящих среди песков пустыни. Все, кто видит эти сцены, снятые в Петре, наверняка задумываются о том, каким образом люди могли построить такой богатый город и обеспечивать затем себя пропитанием в этих бесплодных краях. В действительности, уже в 7000 году до н. э. поблизости от того места, где ныне находится Петра, располагалось селение людей эпохи неолита, а вскоре в этой местности стали заниматься земледелием и животноводством. Во времена Набатейского царства, столицей которого являлась Петра, этот город являлся процветающим центром торговли, где происходил товарный обмен между Европой, арабскими государствами и странами Востока. Город еще больше вырос и разбогател после того, когда власть над ним взяли сначала римляне, а затем византийцы. Но впоследствии он был покинут людьми, и о нем забыли настолько, что руины обнаружили только в 1812 году. Что же послужило причиной упадка Петры?

В каждом миддене даманов в Петре обнаруживаются остатки до ста видов растений, а состояние среды обитания, преобладавшей на момент жизни обитателей каждого миддена, можно оценить, сравнив пропорции разных видов пыльцы в миддене с тем же показателем в современной среде. На основе мидденов и была реконструирована нижеописанная траектория упадка окружающей среды в окрестностях Петры.

Петра лежит в полосе сухого средиземноморского климата, сходного с климатом лесистых гор возле моего дома в Лос-Анджелесе. Первоначально в растительном мире этого края преобладали леса, основой которых были дубы и фисташковые деревья. Ко времени возникновения Римской и Византийской империй большая часть деревьев была вырублена, и окружающая среда пришла в упадок, превратившись в открытую степь, — об этом говорит то, что лишь восемнадцать процентов в общем количестве пыльцы мидденов составляет пыльца деревьев, а остальная часть представлена пыльцой низкорослых растений. (К примеру, в современных лесах Средиземноморья в общем составе пыльцы от сорока до восьмидесяти пяти процентов пыльцы приходится на пыльцу деревьев, тогда как в лесостепи — восемнадцать процентов.) К 900 году нашей эры, через несколько веков после того как закончилось византийское правление в регионе Петры, две трети от оставшихся деревьев уже исчезли. Сократилось даже число кустарников и травянистых растений, в результате чего окружающая среда превратилась в ту пустыню, которую мы видим сейчас. В наши дни у сохранившихся деревьев нижние ветви объедены козами, а растут деревья чаще всего на скалах и в рощицах в местах, куда козам не добраться.

При сопоставлении содержимого мидденов даманов с археологическими и письменными источниками становится возможной следующая интерпретация. Со времен неолита и до имперской эпохи происходило истребление лесов, причинами которого были расчистка земли для сельского хозяйства, выпас овец и коз, рубка дров для очагов и рубка леса для постройки домов. Даже для домов эпохи неолита требовались не только массивные бревна, поддерживающие стены, но и до тринадцати тонн сжигаемых дров на каждый дом для получения извести для пола и стен. Демографический взрыв в империи привел к ускорению уничтожения лесов и усилению нагрузки на пастбища, где пасли все больше скота. Чтобы собрать и сохранить воду для плодовых садов и для нужд города, пришлось построить сложную систему каналов, труб и цистерн.