Читать книгу "Шаман - Ной Гордон"

Барни Мак-Гован улыбнулся.

— Вы правы, молодой человек, — согласился он. — Ваш отец и правда великий человек. И к тому же счастливый отец.

— Благодарю, сэр. — Шаман собрался было уже уходить, но остановился на полпути. — Доктор Мак-Гован! Однажды мой отец проводил вскрытие тела женщины, которой нанесли одиннадцать ран в грудь, каждая приблизительно 9,5 миллиметров в ширину. Их явно сделали острым инструментом с треугольным сечением, все три грани остро заточены. Вы не знаете, чем именно могли быть нанесены такие раны?

Патологоанатом задумался, явно заинтересовавшись этим вопросом.

— Возможно, медицинский инструмент. Допустим, игла Бира — скальпель, используемый во время удаления катаракты и устранения дефектов роговицы. Но раны, которые вы описали, слишком велики для иглы Бира. Возможно, какой-нибудь бистури. Края раны были равной ширины?

— Нет. Инструмент, чем бы он ни был, явно сужался книзу.

— Я такого скальпеля не знаю. Думаю, медицинские инструменты можно исключить.

Шаман задумался.

— А может быть такое, что раны нанесли предметом домашнего обихода самой женщины?

— Вязальной спицей, например? Конечно, всякое может быть, но я затрудняюсь сказать, что же за предмет домашней утвари мог оставить такие следы, — улыбнулся Мак-Гован. — Я возьму ваш вопрос на заметку, мы вернемся к этому разговору. Когда будете писать отцу, — продолжил он, — передавайте ему сердечный привет от того, кто учился у Вильяма Фергюсона на пару лет позднее его.

Шаман заверил, что обязательно передаст.

Ответ от отца дошел в Цинциннати лишь за восемь дней до окончания семестра; впрочем, это случилось как раз вовремя — он успел дать свой ответ касательно летней работы в больнице.

Отец совсем не помнил доктора Мак-Гована, но обрадовался тому, что Шаман учится патологии у шотландца, который учился искусству вскрытия у самого Вильяма Фергюсона. В письме он просил сына передать профессору поклон и разрешал работать в больнице.

Письмо было теплым, но коротким, и по этой немногословности Шаман понял, что отец тоскует. О том, где находится Алекс или хотя бы жив ли он, по-прежнему ничего не было известно. С каждым новым витком войны переживания их матери усиливались.

48

Путешествие на лодке

От внимания Роба Джея не ускользнуло то, что и Джефферсон Дэвис, и Авраам Линкольн пришли к власти после того, как помогли истребить народ сауков в войне Черного Ястреба. Будучи всего лишь молодым лейтенантом, Дэвис лично доставил Черного Ястреба и шамана Белое Облако вниз по Миссисипи из форта Кроуфорд в Казармы Джефферсона, где их заковали в кандалы. Линкольн боролся с сауками в рядах милиционных войск: вначале в качестве рядового, а затем — и капитана. Теперь оба эти мужчины отзываются на обращение «господин президент» и ведут войска расколотой американской нации друг против друга.

Роб Джей хотел остаться в стороне от этого безумного мира, но понимал, что ему вряд ли это удастся. Война длилась уже шесть недель, когда в Холден-Кроссинг примчался Стивен Хьюм, чтобы увидеться с ним. Бывший конгрессмен честно признался, что использовал свое политическое влияние для того, чтобы его взяли в юнионистскую армию полковником. Сейчас он служил на железной дороге Рок-Айленда стряпчим и организовывал сто второй иллинойсский полк добровольцев; собственно, он прибыл в Холден-Кроссинг для того, чтобы предложить доктору Коулу стать полковым хирургом.

— Это не для меня, Стивен.

— Док, чисто теоретически ваше неприятие войны вполне естественно. Но если ближе к делу, то сегодня у нас с вами появились довольно веские причины для участия в этой войне.

— Не думаю, что убийство множества людей изменит чье-то мнение о рабстве или свободной торговле. Кроме того, вам нужен кто-то помоложе и посильнее. А я — сорокачетырехлетний мужчина с брюшком, — возразил Роб Джей.

Он действительно набрал вес. В те времена, когда беглые рабы прятались в его тайнике, Роб Джей привык захватывать с собой немного еды, проходя мимо кухни: несколько печеных сладких картофелин, кусочек жареной курицы, пару сладких булочек, — чтобы накормить беглецов. Он по-прежнему брал с собой еду из кухни, но теперь съедал ее сам, в тишине и покое.

— Что вы, все в порядке, вы нужны мне хоть худым, хоть толстым, хоть сильным, хоть слабым, — усмехнулся Хьюм. — Более того, у нас сейчас всего девяносто офицеров медицинской службы на всю эту чертову армию. Это ведь великолепная перспектива! Начнете с капитана, а там глазом моргнуть не успеете — и уже майор. Такие врачи, как вы, легко повышаются по службе.

Роб Джей покачал головой. Но Стивен Хьюм ему нравился, а потому он просто протянул ему на прощание руку.

— Желаю счастливого пути, полковник.

Хьюм криво ухмыльнулся и пожал руку Роба Джея. Через пару дней доктор услышал в главной лавке, что хирургом в сто второй полк взяли Тома Беккермана.

Три месяца обе стороны не предпринимали серьезных действий, но в июле стало очевидно, что назревает большая битва. Многие все еще считали, что совсем скоро все закончится, однако первый бой стал прозрением для всей нации. Как противники, так и сторонники войны жадно перечитывали все сводки с фронта.

В Манассасе, штат Виргиния — городке в двадцати пяти милях к югу от Вашингтона — более тридцати тысяч солдат Союза под началом генерала Ирвина Макдауэлла вступили в бой с двадцатью тысячами конфедератов, которыми командовал генерал Пьер Борегар. Еще около одиннадцати тысяч конфедератов с генералом Джозефом Джонстоном во главе расположились в долине Шенандоа, где грудью встретили юнионистские войска — четырнадцать тысяч солдат под командованием генерала Роберта Паттерсона.

Двадцать первого июля 1861 года, рассчитывая на то, что Паттерсон сумеет задержать Джонстона в долине, Макдауэлл повел свою армию на южан. Противостоящие силы столкнулись у Садли-Форда, что на реке Бул-Ран.

Однако эта атака едва ли стала неожиданной для неприятеля. Не успел Макдауэлл дать первый залп, как Джонстон увел свои войска из-под огня Паттерсона и объединил свои силы с армией Борегара. План действий северян был известен всем и каждому. На холмах в Манассасе заранее расположились «зрители» — это конгрессмены и гражданские служащие привезли из Вашингтона в экипажах и двуколках своих жен и детей. Семьи расположились на пикник, ожидая начала «представления», словно бой был обычным развлечением. Десятки кучеров из гражданских ушли служить в ту или иную армию, где в их обязанности входило сопровождать отряды на поле боя, чтобы доставлять раненых в полевой госпиталь, если возникнет такая потребность. Важной обязанностью кучеров было подвозить виски на пикники.

Пока зрители предвкушали грядущее зрелище, солдаты Макдауэлла начали наступать на объединенные силы Конфедерации. Большинство бойцов с обеих сторон были зелеными новобранцами и брали скорее яростью, нежели умением. Конфедераты вначале продвинулись на несколько миль вперед, а затем укрепили свои позиции и позволили северянам совершить несколько яростных атак. После этого войска Борегара перешли в контратаку. Измотанные боем отряды Союза замедлили нападение и отошли. Вскоре их отступление превратилось в разгромное бегство.