Читать книгу "Тысяча сынов. Все прах - Грэм Макнилл"

Только Лемюэль был избавлен от необходимости прибегать к маскировке. Он остался в одежде летописца и представлялся личным писцом Махавасту и евнухом Камиллы. При планировании проникновения на борт «Киприа Селена» эта последняя деталь вызвала у друзей немало насмешек, правда, самому Лемюэлю было не до смеха.

Позади маленькой группы шла целая команда носильщиков — девять сервиторов, нагруженных кофрами, где были собраны все записки, наброски и гримуары, созданные Махавасту Каллимаком за годы службы у Магнуса. Лемюэль убеждал его оставить все это, но старик наотрез отказался. Прошлое должно быть сохранено. История есть история, и не им судить, что запомнится, а что будет предано забвению.

— Я не способен сжигать книги, — заявил Махавасту, и на этом дискуссия закончилась.

На территорию порта они прошли без труда, поскольку столетия мирной жизни и распространяющееся по Галактике Согласие лишили жителей Просперо чрезмерной подозрительности.

— Как же мы сумеем это сделать? — спросила Камилла.

Это были ее первые слова за утро, поскольку накануне она пережила бурную сцену, когда сообщила Чайе о своем решении уехать.

— Доверься мне, — ответил Лемюэль. — Я знаю, что делаю.

— Ты все время это говоришь, но ни разу не сказал, что именно собираешься предпринять.

— Я и сам не узнаю, пока не наступит подходящий момент.

— Очень обнадеживающе.

Лемюэль, понимая причину раздражения Камиллы, предпочел не отвечать. Они продолжали путь, стараясь избегать широких проездов, поскольку по ним к погрузочным отсекам подъезжали отряды солдат и экипажа. Основную часть территории порта занимали высокие ангары, складские бункеры и заправочные башни, и друзьям приходилось петлять между ними, чтобы попасть к серебристым платформам, расположенным на самом берегу.

На стоянках оставалось еще с десяток шаттлов, последних, которым предстояло отправиться на транспортный корабль. Это последняя возможность выбраться с Просперо.

Лемюэль направился к посадочной площадке, когда еще два шаттла, взвыв реактивными двигателями, стали подниматься в небо. Сервиторы с усиленными мускулами без жалоб продолжали нести свой груз, и Камилла держалась рядом с паланкином Махавасту, безуспешно стараясь сохранять равнодушный вид. Все продолжали необычный спектакль, но только Лемюэлю удавалось держать себя так, словно он имел все основания подняться на борт готового к старту корабля.

— Это не сработает, — предрекла Камилла.

— Сработает, — настаивал Лемюэль. — Должно сработать.

— Ничего не получится. Нас остановят, и мы застрянем на Просперо.

— С таким отношением мы и впрямь ничего не добьемся. — Лемюэль начал терять терпение.

— Лемюэль, Камилла... — Махавасту приоткрыл занавеску паланкина. — Я понимаю, что мы все очень напряжены, но, если вам не трудно, заткните свои чертовы глотки!

Лемюэль и Камилла одновременно остановились, пораженные грубостью пожилого летописца.

Взглянув на Махавасту, Лемюэль понял, что тот выглядит ничуть не меньше растерянным, чем они сами.

— Простите мое сквернословие, — сказал Махавасту, — но мне показалось, что это единственный способ восстановить спокойствие. Ваши перепалки не приведут ни к чему хорошему.

Лемюэль глубоко вздохнул.

— Ты прав, — согласился он. — Прости меня, дорогая.

— Я тоже прошу меня извинить, Лемюэль, — сказала Камилла.

Лемюэль кивнул, и они продолжили путь. Спустя некоторое время друзья добрались до входа на посадочную платформу перед стоянкой шаттлов. Здесь и был расположен пропускной пункт, поскольку даже жители Просперо сознавали необходимость проверок в столь опасном деле. Выход к шаттлам охранял патруль Гвардии Шпилей Просперо, а служащий в голубой форме проверял удостоверение личности каждого, кто проходил на посадку.

— Теперь мы узнаем, чему ты научился, — заметила Камилла.

Лемюэль кивнул:

— Будем надеяться, что я был хорошим учеником.

Они подошли к пропускному пункту, и Лемюэль протянул скучающему контролеру пачку листов, вырванных из блокнота Каллисты. Написанные там слова не имели никакого смысла, но это и к лучшему, поскольку служащий не сможет на них сосредоточиться.

Контролер нахмурился, и Лемюэль решил, что пора действовать.

— Лорд Асока Биндусара и леди Кумарадеви Чандра прибыли для посадки на борт «Киприа Селена», — заговорил Лемюэль, стараясь внедрить в ауру клерка уверенность, которой сам не испытывал. — Я их скромный слуга и писец. Будь добр, подскажи, который из оставшихся челноков роскошнее отделан. — Лемюэль слегка наклонился и принял заговорщицкий вид. — Мой хозяин привык к роскоши на Просперо, и нам всем не поздоровится, если корабль не будет похож на дворец. Надеюсь, ты меня понимаешь?

Контролер продолжал хмуро рассматривать бумаги. Еще немного, и он обнаружит обман и поймет, что у него в руках ничего не стоящие листки. Лемюэль ощущал, как бюрократическое мышление клерка пытается определить значение каждого слова, и усилил натиск на его ауру. Призвав на помощь все свое воображение, Лемюэль представил бумаги в виде посадочных пропусков для трех пассажиров и их багажа.

Контролер отчаялся разобраться в бумагах Лемюэля и сверился с собственным блокнотом.

— Я не вижу в списках ваших имен, — сказал он, удовлетворенно вздохнув.

— Проверь, пожалуйста, еще раз, — попросил Лемюэль, подойдя ближе, чтобы быть услышанным в вое двигателей еще трех стартовавших шаттлов.

Он отчетливо ощущал у себя за спиной панику Камиллы и Махавасту и старался усилить давление. Но и сам начинал понимать, что ничего не выходит.

И вдруг позади раздался удивленный возглас, и Лемюэль почувствовал, как всех их накрыло успокаивающей пеленой одобрения. По остекленевшим глазам клерка он понял, что и на него это тоже подействовало. За спиной послышались чьи-то шаги и раздался женский голос:

— В список пассажиров в последний момент были внесены изменения, эти люди мои гости на борту корабля.

Лемюэль улыбнулся, увидев, как Чайя положила руку на локоть контролера и ее влияние изменило его ауру. Похоже, что психическими способностями в той или иной мере обладали все обитатели Просперо, и Лемюэлю оставалось только удивляться, как это он не заметил эти способности раньше.

— Верно,— произнес клерк, явно испытывающий необъяснимые сомнения. — Теперь я вижу.

Уверенность Чайи усилилась, и контролер кивнул солдатам, охранявшим вход. Он проштамповал багажные квитанции на все их кофры, а затем протянул Лемюэлю посадочные жетоны, на каждом из которых в центре был выгравирован открытый глаз.

— Мой господин тебя благодарит, — сказал Лемюэль, направляясь к воротам.

Как только контролер и его солдаты скрылись из виду, Камилла бросилась к Чайе, обняла ее и расцеловала. Они продолжали обниматься, пока Махавасту не начал деликатно покашливать.