Читать книгу "Антираспад - Антон Орлов"

— Ясно. Значит, мы можем свободно обсуждать наши дела. Где деньги?

— Здесь… — Олег ткнул пальцем в неподвижную красную точку на электронной карте. — Уже полчаса не перемещаются.

Каждый из приклеенных к купюрам мини-передатчиков посылал только один сигнал, сразу после этого превращаясь в бесполезную пылинку. Под микроскопом такая пылинка выглядела, как комок сплавившихся деталей. Передатчик срабатывал, получая сигнал от прибора, который находился у Олега. При такой системе слежки террористы вряд ли заметят, что им подсунули деньги с подвохом.

— Феспис, что это за место?

— Юго-восточная окраина. Там сейчас никто не живет, из-за рушанов.

— Похоже, что убежище террористов именно там.

— Вполне вероятно, — согласился Феспис. — Рушан может передвигаться только над рушанитовыми жилами, иначе он быстро слабеет и издыхает. В горах рушанита полно, однако жилы попадаются и в других местах. Знаете, что такое рушанит? Густой вязкий гель, залегает на большой глубине. Под нашим городом несколько жил, и если точно знать, где они, можно туда не лезть, чтоб не наткнуться на рушана. Ну, раньше и нельзя было наткнуться, благодаря защитной системе — древние имперцы протянули ее на всякий случай по всему периметру. А теперь ребята из подполья взорвали ее на юго-востоке — там целых три жилы под город заходят. Где они кончаются — там уже не опасно.

— Зачем взорвали?

— Чтоб денорцам устроить… — Скептически посмотрев на Норберта, Феспис вздохнул: — Вы, инопланетяне, все равно не поймете!

— Но ведь денорцы, как вы говорили, живут в северном пригороде?

— Туда жилы не достают… Так вот, если точно знать их местоположение, можно даже в опасном районе гулять и рушана не встретить.

— А вы знаете?

— Примерно.

— Покажите на карте.

Хальцеолиец показал.

— Илси, запоминай, — велел Норберт.

Здание, где находились меченые деньги, стояло на самой границе средней рушанитовой жилы, которая захватывала несколько улиц. Карта была очень подробная, содержала данные о каждом пронумерованном доме в черте столицы. Улица Жизель-Пятнадцатая (первые поселенцы Хальцеола разметили свой город по принципу шахматной доски), дом номер девяносто два.

— Рушаны нападают на людей?

— Нападают, хотя почти не переваривают. Они жрут все, что движется, даже автопылесосы. Лучше подойти вот с этой стороны, видите? Потому что жила — с противоположной. Террористы, наверное, решили, что в таком месте их искать не станут. Они постоянно рискуют, поэтому вы не имеете права их осуждать!

Илси ушла к себе в номер, через десять минут вернулась в школьном платье и с двумя косичками. Сейчас она выглядела лет на четырнадцать.

— Не боишься? — негромко спросил Норберт (он чувствовал себя последним подонком!).

— Боюсь. — Девочка посмотрела на него снизу вверх. — Но я все равно пойду. Нор, ведь это не ты меня посылаешь, я сама решила!

Преодолев внутреннее сопротивление, он заставил себя перейти к делу:

— Если получится, оставь в живых хотя бы одного террориста. Мы не знаем, там они держат Аманду или в другом месте. Вдруг нам понадобится заложник для обмена.

— Заложник? Вам? — оторопело уставился на него Феспис.

— Ну да, предусмотрен и такой вариант: меняем террориста на Аманду.

— Но ведь мирные жители, у кого террористы похитили близких, никогда так не поступают!

— А мы поступим. Пригрозим, что в случае отказа сдадим заложника денорцам.

— Это же… просто дикость! — Хальцеолиец был изрядно шокирован. — Вы знаете, что делают олигархи с захваченными террористами?

— Думаю, что ничего хорошего. Тем более у них будет стимул вернуть нам Аманду.

— Деньги все на том же месте, — приняв очередной сигнал, сообщил Олег.

— Тогда идем.

На улице остановили такси, которое довезло их до юго-восточного района. Илси взяла портфель (в нем лежало оружие) и пошла, не оглядываясь, по длинной пыльной улице. Норберт, Олег и Феспис молча смотрели ей вслед… Вот она вступила в тень небоскреба, свернула… Рейд по спасению Аманды начался. Теперь оставалось надеяться, что школьница с трогательными косичками не покажется террористам опасной личностью, а когда те спохватятся, будет поздно.

Трое парней двинулись в ту же сторону. Олег время от времени сверялся с картой: на плоском экране зеленая точка (у Илси тоже был передатчик) медленно приближалась к красной. Обогнув неряшливый, похожий на многоэтажный барак небоскреб, они оказались на неожиданно многолюдной улице: тут находился завод — составленная из серых цилиндров и параллелепипедов архитектурная композиция на фоне вздыбленных хальцеолийских гор, — где как раз закончилась дневная смена. Зато следующая улица выглядела вымершей, на стенах домов и вбитых в землю столбиках через каждые десять метров висели таблички с надписью: «ВНИМАНИЕ! ОПАСНАЯ ЗОНА!»

Пока Олег в очередной раз проверял местонахождение меченых денег, из-за угла выползла патрульная машина на магнитной подушке.

— Что вы здесь делаете? — спросил полицейский после проверки документов.

— Хотим рушана сфотографировать, — нашелся Норберт. — На память о Хальцеоле.

Патрульный покрутил пальцем у виска. Норберт между тем прикинул, что Илси, видимо, проскочила границу закрытой зоны, разминувшись с полицией.

— А что такое? — Он изобразил удивление. — Я слыхал, на этих зверюшек тут вовсю охотятся.

— Охотятся на них денорские олигархи, а нормального человека рушан сожрет!

— Тогда выпейте пива за мое здоровье! — Норберт достал из кармана купюру.

Полицейские взяли деньги и уехали.

— Продажные сторожевые псы! — высказался по этому поводу Феспис. — Именно коррупция должностных лиц привела к тому, что денорцы раздавили нашу планету!

По ту сторону границы начиналась улица, расположенная как бы на двух уровнях: правая сторона вместе с неширокой проезжей частью находилась намного ниже левой. Вдоль дороги тянулась ноздреватая бетонная стена, вечернее солнце высвечивало на ней каждую царапину, каждую трещинку, сверху свисали толстые стебли с метелками ярко-желтых тычинок на концах.

Норберт вытащил бластер, Олег последовал его примеру. Феспис тоже достал из кармана пистолет дешевой модели. Оказавшись на верхнем уровне, они убедились, что окраина юго-восточного района столицы в целом вполне может соперничать со здешними горами: улицы то круто поднимались к теплым вечерним небесам, то ниспадали резко вниз; дороги для автотранспорта прорезали местность по прямой, то и дело исчезая в туннелях; кое-где перепады были такие, что крыши одних построек находились на уровне первых этажей соседних. Прямоугольные коробки с далеко выдвинутыми балконами выглядели не очень ухоженными, но и не обветшалыми. Мертвая неподвижность панорамы действовала на нервы.