Читать книгу "Во власти мракобесия - Андрей Ветер"

Он во всех подробностях поведал о задержании Лисовского и Евстафьева, об их поведении на допросе, рассказал о том, чего сам ждал от операции и чего не получил в ходе проводимых мероприятий. Коржаков слушал внимательно, иногда уточнял кое-что. Барсуков молчал.

Затем они ушли, и Виктор остался ждать в приёмной. Он не слышал ничего, только тиканье настенных часов, только громкое продвижение стрелок вперёд. Опять всё его существо заполнилось ожиданием… Впрочем, он был убеждён, что ночью всё закончилось и что никакого расследования не будет. Тем не менее он ждал чего-то.

Когда вернулись Коржаков и Барсуков, он удивился их улыбкам и полным оптимизма лицам.

– Виктор Андреевич, продолжаем работать. Президент дал «добро», – бодро сообщил начальник СБП. – Так что отправляйся в Белый дом и спокойно раскручивай это дело. Как говорится, держи хвост пистолетом.

Виктор искренне изумился такому повороту, так как готовился к совершенно иному результату встречи Коржакова с президентом.

– Ладно, еду работать, – сказал он.

Ни он, ни Коржаков, ни Барсуков не знали, что в эту самую минуту в кабинет Ельцина, где находился и Черномырдин, пожаловал Анатолий Чубайс… и, придав лицу выражение глубочайшего отчаяния, затараторил:

– Борис Николаевич, вы не представляете, что вчера случилось!

– Вы ошибаетесь, Анатолий Борисович, – раздражённо ответил президент, – я уже в курсе событий. Вы лучше объясните мне: почему ваши коллеги ящиками деньги воруют? Расхищают, понимаешь, направо и налево!

Чубайс вцепился в стол мёртвой хваткой и навис над президентом.

– Борис Николаевич, никаких хищений не было и в помине! Это подтасовка!

– Какая подтасовка? Этих двоих застукали с поличным. Всё запротоколировано!

– Провокация! Дешёвая провокация гэбэшников! Вы же знаете, как они хитро всё умеют подстроить… Борис Николаевич, я клянусь вам, что деньги в коробке – не ворованные, а вполне законные, предназначались для артистов, выступавших в туре «Голосуй, а то проиграешь». Вы же прекрасно знаете, что кампания «Голосуй, а то проиграешь» всецело работает на вашу победу! Какое тут может быть воровство? Борис Николаевич…

– Борис Николаевич, – прогнусавил Черномырдин, – я уверен, что копали под меня.

– Под вас? – удивился президент. – Зачем копали? Виктор Степанович, ну кто мог копать под вас? Коржаков, что ли?

– Я знаю, что из Евстафьева пытались выбить компромат на меня, – ответил премьер-министр.

– А что, есть такой компромат? – мрачно спросил Ельцин.

– Ну шо вы, Борис Николаевич! – Черномырдин всплеснул руками.

– Это очень тонко просчитанная провокация, Борис Николаевич, – опять включился Чубайс. – Тут всё хитро задумано, чтобы увязать всех нас вместе, выставить предателями и выдавить из предвыборной кампании… Мы преданно работаем на вас, отдаём все силы, а они хотят сорвать выборы. Коржаков уже не раз говорил, что выборы надо переносить…

– Коржаков? Когда ж это? – нахмурился президент. – Не припоминаю такого…

– Борис Николаевич, силовики перешли все грани дозволенного! – с жаром продолжал Анатолий Борисович. – Это попытка государственного переворота! Даже не попытка, а первые шаги переворота. Они хотят свести все наши усилия на нет! Первый тур позади, победа почти в наших руках! Борис Николаевич, до настоящего момента мы уверенно двигались в нужном направлении. У нас великолепные консультанты, они руководили избирательной кампанией Клинтона. Они собаку съели на всяких предвыборных технологиях! Не нам с ними спорить! Раз уж мы доверились им, то нельзя сворачивать с намеченного пути… Борис Николаевич, они велели передать мне, что если вы не уберёте силовиков, то госдепартамент США отвернётся от вас… Борис Николаевич, неужели вы бросите к ногам Коржакова и Барсукова все завоевания демократии? Это ведь ваши завоевания! Неужели вы позволите им вернуть страну в эпоху кагэбэшной диктатуры? Вы Коржакову верили, а он вас предал… Предал, потому что он – гэбэшник! Они все одной породы! Они не умеют иначе. У них же всё держится на том, чтобы кого-нибудь в чём-нибудь уличить, поймать на какой-нибудь оплошности, на ошибке. А повернут всё так, что ошибка может показаться продуманным преступлением! Кто из нас не ошибался в жизни, Борис Николаевич? А Коржаков, дай ему волю, всех загонит в подвал! Он не умеет мыслить по-другому.

– Борис Николаевич, – пропыхтел премьер-министр, – с такими людьми мы работать не сможем. Силовиков надо держать на коротком поводке, а то они раскрутят такое… Власть, конечно, должна опираться, но… Мы все трудимся ради вашей победы. И я, и Анатолий Борисович, и Борис Абрамович…

– И Таня! – ввернул Чубайс. – Борис Николаевич, если бы вы могли видеть, как она переживает из-за этого страшного недоразумения… Она всю ночь не спала…

– А я разве спал? – рыкнул Ельцин. – Подняли, понимаешь, и вот талдычат, талдычат, а я понять ничего не могу…

– Я хочу выступить перед журналистами и объяснить, что и как, – сказал Чубайс.

– Что и как, – повторил Ельцин совершенно измождённо. – А как оно – что и как?

* * *

Когда Виктор Смеляков вошёл в свой кабинет, он в первую очередь включил телевизор. На экране появился Анатолий Чубайс.

– Да никакой коробки не было! – делая наивные глаза, твердил Чубайс в поднесённые к самому его лицу микрофоны. – Какие деньги? Это всё выдумано! Это просто чушь! Это один из элементов традиционной кагэбэшной советской провокации! Но отныне с этим покончено! Покончено раз и навсегда! Я счастлив сказать во всеуслышанье, что вбит последний гвоздь в крышку гроба под названием «иллюзии военного переворота в Российском государстве»! Теперь всё пойдёт как надо…

– Вы можете рассказать подробно, что всё-таки случилось?! – выкрикнул кто-то из журналистов. – По порядку…

– Давайте пока обойдёмся без подробностей, – попросил Чубайс, потряхивая головой, – сейчас нужно во многом разобраться… Может быть, когда я выйду на пенсию, я напишу мемуары, в которых всё это будет по часам расписано. А пока могу сказать только, что через каких-нибудь тридцать минут после ареста Евстафьева я уже знал, что он арестован и начался допрос. Повторяю: я узнал об этом сразу! А в течение ещё тридцати минут после этого были проинформированы премьер-министр Черномырдин, генерал Лебедь, президент Ельцин. Так что попытка Коржакова устроить государственный переворот была пресечена на корню! И так будет со всеми, кто пойдёт против нас!

* * *

– Вот дрянь, – проговорил Смеляков и стукнул кулаком по столу. – Вот это круто! Вот это наглость! Ну, рыжий чёрт!.. Ладно, раз так, то в любом случае доведу работу до конца, чего бы мне это ни стоило.

Дверь шумно распахнулась, и Виктор увидел Волошина. Казалось, что его лицо вобрало в себя всю печаль мира.

– Слышал? – спросил Волошин.

– Чубайса? Слышал.