Читать книгу "Хоббит, который слишком много знал - Вадим Проскурин"

— Почему же не настоящая? — возмутился Уриэль. — Самая что ни на есть настоящая. Ты живешь с ней уже почти два года, и у тебя никогда не возникал вопрос, настоящая ли она. Какая разница, как устроена ее душа, функционирует ли она непрерывно и автономно или автоматически активизируется под воздействием настоящих субъектов? По-моему, второе даже удобнее, — и Уриэль гнусно хихикнул.

Видимо, на моем лице ясно отразилось все, что я думаю по этому поводу, потому что Уриэль резко выставил руки перед собой и быстро забормотал:

— Спокойно, Хэмфаст, спокойно, я не хотел тебя обидеть. Да, у меня дурацкое чувство юмора, все это говорят, но я действительно не хотел тебя обидеть.

Я попытался успокоиться, и это у меня вроде бы получилось. По крайней мере, частично.

— Она не субъект, потому что ты сотворил ее с помощью заклинания? — спросил я.

— Нет, что ты! — Уриэль рассмеялся. — Это совершенно ни при чем. На самом деле подавляющее большинство обитателей Средиземья не являются субъектами. Субъекты — это мы трое, Гней Рыболов, Леверлин, еще несколько десятков, может быть, пара сотен, но не больше. Все остальные существуют постольку, поскольку они попадают в поле зрения субъектов.

— А если какой-то житель никогда не общался ни с кем из субъектов, он что, не существует?

— Он существует как абстрактная демографическая единица, но не более того. Его душа будет сформирована только тогда, когда он столкнется с субъектом лицом к лицу.

— Все равно ерунда какая-то! А если обычный житель пообщался с субъектом, у него сформировалась душа, а потом он с субъектами больше не общается, скажем, десять лет, его душа разрушается?

— Скорее консервируется. Если еще через десять лет этот житель снова встретится с субъектом, душа жителя будет расконсервирована и в нее будут внесены все изменения, которые должны были произойти за двадцать лет.

— А если кто-то постоянно общается с субъектами, то в его душу постоянно вносятся изменения?

— А вот здесь начинается самое интересное. Тот, кто постоянно общается с субъектами, сам становится субъектом. Ты, например, стал субъектом, когда решил изучать высшую магию, ну, после того, как я получил ключ силы. Кстати, я подозреваю, что любой овладевший высшей магией автоматически становится субъектом.

— Но Нехалления владеет высшей магией!

— Совсем чуть-чуть. Видимо, этого недостаточно.

Я ошеломленно потряс головой. Этого не может быть! Я же прекрасно помню свое детство, юность, то, как я встретил Уриэля в круге судьбы, как моя личность раздвоилась и одна половина изучала высшую магию в полутемной каморке, а другая изображала приманку в ловушке для майаров, в которую попался Олорин и тем самым предоставил Уриэлю ключ силы. Я что, тогда существовал только как отражение Уриэля?

Перед моим магическим зрением развернулась трехмерная абстрактная картина. Мне потребовалось около двух минут, чтобы разобраться в смысле этих пятен, а когда я разобрался, я понял, что Уриэль прав. Действительно, аномалии мыслеобраза хорошо заметны в ранних воспоминаниях, а когда я отправился спасать мир от мантикор (эким дураком я тогда был!), аномалии перестали возникать. Как отрезало. Но что-то в этой теории неправильно. Вот хотя бы…

— Послушай, Уриэль! — воскликнул я. — Если дела обстоят так, как ты утверждаешь, получается — каждый, кто долго общался с субъектом, сам становится субъектом, правильно? Но тогда все Средиземье давно должно состоять из одних субъектов.

Уриэль пожал плечами.

— Олорин уже приводил этот довод, — сказал он. — Это действительно противоречие, но оно разрешимо. Например, можно допустить, что при некоторых обстоятельствах субъект перестает быть субъектом. Ведь что такое субъект? Это сущность, способная инициировать выполнение операций над объектами. Ну то есть над пассивными сущностями мира. Субъект — это тот, кто меняет мир. Если субъект не меняет мир, зачем ему быть субъектом? Но это только мое предположение.

— Ну ладно, допустим, в мире есть субъекты и несубъекты. Но если одного нельзя отличить от другого без сложных заклинаний и продвинутой математики, то какая разница, кто есть кто?

— Никакой. Совершенно никакой. Это знание не несет никакой житейской нагрузки. Но с научной точки зрения… Да, ты же еще не знаешь самого главного. Держись крепче, чтобы не упасть. Олорин стал субъектом только после того, как я скопировал его ключ силы.

— А раньше? Как же он творил Средиземье? Олорин глупо и смущенно улыбнулся, а Уриэль воскликнул:

— В этом-то вся соль! Олорин не участвовал в сотворении мира, и, скорее всего, никто из майаров не участвовал в этом. Эру Илуватар все сделал сам, а майарам он вложил ложные воспоминания из каких-то своих, неведомых нам побуждений. Либо Олорин сотворял мир, не будучи субъектом, но в это даже я не могу поверить.

— Либо твоя теория неверна, — добавил я.

— Посмотри сам, — парировал Уриэль, и передо мной появился отпрепарированный и разложенный по полочкам мыслеобраз Олорина. Да, против этого не поспоришь.

— Олорин, ты что, совсем не помнишь, как именно ты участвовал в сотворении мира? — спросил я.

Олорин снова смущенно улыбнулся и развел руками. Я запоздало сообразил, что сегодня он выглядит каким-то пришибленным. Стоит в сторонке, в разговор не лезет, думает тихонько о чем-то своем. Совсем не похоже на его обычное поведение. Как бы с ним чего не случилось в таком состоянии…

— Да, — протянул Уриэль, — вот как бывает. Был разумный свято уверен, что что-то делал, а потом оказывается, что все это глюки.

— А может, и вправду глюки? — Я ухватился за эту мысль, как утопающий за лягушачью лапку. — Олорин, может, тебе память отшибло? Или кто-нибудь стер ее каким-нибудь заклинанием?

Олорин только развел руками. А Уриэль сказал:

— Теоретически это возможно, но вряд ли. Такое заклинание не могло не оставить следов. Нет, больше похоже на то, что Олорин появился на свет примерно так же, как наш Зеленый друг Сссра, — с готовым характером, но без личностной памяти. А из этого следуют такие интересные выводы…

— Какие выводы? — спросил я. В другое время я предпочел бы поразмыслить над этим вопросом самостоятельно, но сейчас моя голова буквально переполнилась от новой информации.

— Интересные, — ответил Уриэль. — Тут еще есть над чем подумать, но… Сразу напрашивается вывод, что общеизвестная история Средиземья весьма далека от того, что было в реальности. Надо почитать повнимательнее Красную книгу, наверняка там полно противоречий. А если так, то получается, что наш мир сотворен с уже готовой историей. Но зачем? И еще совершенно непонятна моя роль в новейшей истории Средиземья. Я ведь стал субъектом совершенно неожиданно, без каких-либо видимых причин. Будто Творец однажды обратил на меня свой взор и сказал: а не дать ли мне этому эльфу великие знания и великую силу, а потом я посмотрю, что из этого получится? Тут немудрено и в судьбу поверить. И кто такой все-таки хозяин театра или там шахматист, который управляет Арканусом и Миррором? Может, тот же самый Эру Илуватар? Как иначе объяснить то, что во всех трех мирах имеют место одни и те же несообразности? Но тогда почему Средиземье устроено гораздо более разумно и сбалансированно, чем Арканус и Миррор? Ведь Средиземье старше и, если Арканус и Миррор сотворял Эру Илуватар, у него к этому времени было больше опыта. И что представляют собой нематериальные миры, которых так много во вселенной? Что такое Великая Сфера, доступ в которую нам так любезно закрыл Орлангур? И вообще, кто такой этот Орлангур и каково его место во вселенной? Короче говоря, искатели истины, давайте искать истину.