Читать книгу "Смерть на кончике хвоста - Виктория Платова"

Высокой и фантастически поджарой.

Нежданный посетитель щелкнул фонариком, и бледный лучзаплясал по стенам и потолку, а потом уперся в нишу с маленьким столиком, накотором стояло деревянное блюдо с мотками ниток. Луч фонарика сфокусировался наних, и теперь Наталья могла даже разглядеть цвета: красный, зеленый и бежевый.Посетитель протянул руку в перчатке к блюду, и в этот момент Воронов повернулвыключатель.

Фонарик незнакомца выпал из рук и покатился по полу. АНаталья громко закричала: перед ней, растерянная и опустошенная, стояла РегинаБадер…

20 февраля

Воронов

В понедельник пошел снег, а в меню «Доктора Ватсона» сноваоказались традиционные роглики-кнедлики, пиво, эль и коньяк.

Гусалов и Наталья заказали себе коньяк, а Серафима изсолидарности с Вороновым пила боржоми.

— Понедельник, — трагическим шепотом произнеслаона, влюбленно бродя глазами по лицу Воронова. — Понедельник. Вы обещаливсе рассказать.

Воронов крякнул и обхватил стакан с боржоми обеими руками. Апотом потрепал податливую, как воск, Серафиму по короткой челке.

— Как дядя?

— Плохо. Заперся в квартире и второй день никого к себене пускает. И телефонную трубку не берет.

— Оформили ему отпуск задним числом, — поддержалплемянницу Лели Гусалов.

— Вы расскажете нам, как все было? — сновавклинилась Симочка.

— Хорошо, — Воронов взъерошил волосы и глубоковздохнул. — Запонки. Все дело в запонках. Запонки сломали им игру.Присутствующие здесь знают, что в багажнике была найдена запонка. А на рубахепокойного — вторая. Но, видите ли, в чем дело… Люди такого уровня, как покойныйРадзивилл, никогда не наденут подобную копеечную дрянь. Это неприлично. Так женеприлично, как появиться голым на заседании совета директоров.

— А если это были его любимые запонки? Если они былидороги как память? — блестя глазами, вставила Серафима.

— Он мог носить их дома. Или выезжать в них на пикник. НоРадзивилл отправился в ресторан прямо с работы и такую вольность позволить себене мог. Гатти все просчитала, но ее сгубила самая банальная страсть к молодомулюбовнику. Она подменила запонки, заменила их первыми попавшимися. А своемупарню презентовала радзивилловские, из платины с бриллиантами. Запонки былиэксклюзивными. Сделанными в одном экземпляре. Такие не по карману не то чтоузбеку-любовнику, но и самой Гатти.

— Кстати, жена Радзивилла уже опознала запонки, —вставил Гусалов. — Они действительно очень дорогие… платина и вправленныев нее бриллианты. Сделаны на заказ у одного из парижских ювелиров.

— А почему же жена не сказала, что те запонки, которыенашли, совсем не принадлежат ее мужу? — Девчонка никак не моглауспокоиться и проявляла все задатки частного детектива.

— Все очень просто, — мрачно улыбнулсяВоронов. — Радзивилл был старомоден и обожал рубахи определенного покроя.И именно с запонками. Этого добра у него было пар десять, а то и больше. Ипотом — инь и ян были откровенным издевательством, они намекали на распутствобывшего мужа. Тем более что Радзивилл и его женушка жили через пень-колодубольше трех лет. Я говорил с Эммой Александровной еще раньше… Запонки былиединственной деталью, которая меня смущала. Запонки и фотография Литвиновой.Фотография никогда не принадлежала Радзивиллу. Они вообще не были знакомы.Честно говоря, это и не фотография даже, а часть фотографии — сама фотографияхранилась в записной книжке Бадер как память о самом начале карьеры. Когда онаубила Радзивилла и вызвала на место преступления Гатти…

— Подождите, — взмолилась Серафима. — Давайтевсе по порядку.

— Ну, хорошо. Если по порядку, то необходим небольшойэкскурс в историю. Все началось в девяносто четвертом году, когда Радзивилл иГатти познакомились. А потом знакомство переросло в трогательную дружбу.Девочки из «Калипсо»… — Тут Воронов надолго замолчал. — Не все,конечно, — очень небольшой круг избранных — выполняли для Радзивилларазные деликатные поручения. Сводили с нужными людьми, выкачивали определеннуюинформацию, сидя на коленях, и так далее. Радзивилл и сам пользовался девочкамиГатти, не так часто, конечно, как это можно было предположить… Дело в том, чтоу него были совершенно определенные сексуальные наклонности, которые с годамитолько прогрессировали. Проще говоря, он был самым настоящим садистом.Некоторое время эту часть его темной сексуальности удовлетворяла двоюроднаясестра Агнешка, которая была предана ему как собака. Но в какой-то момент неслишком-то привлекательная, мягко говоря, женщина перестала удовлетворятьбанкира. Это случилось несколько лет назад, когда он встретил Никольскую. Иполюбил ее, насколько он вообще был способен любить. Но именно с ней садистскиенаклонности Радзивилла вспыхнули с новой силой. Только поэтому они расстались.Но Радзивилл не переставал любить Ксению все эти годы, он периодическиприглашал ее к себе, молил о взаимности — в общем, не хотел оставить в покое. Втот день, третьего февраля, они встретились. Свидание закончилось плачевно, иРадзивилл был взбешен. Возможно, он вообще слетел с катушек. Он звонит Гатти ипросит прислать ему девочку для интеллектуального времяпровождения. И Гаттинаправляет к нему Бадер. Не стоит ее винить, возможно, она и не знала онаклонностях банкира. Даже наверняка не знала. Такие тщательно скрываемые факты— отличный повод для шантажа. Радзивилл отлично знал об этом и потому былпредельно осторожен.

В этом месте длинного монолога Воронова Симочка возмущеннофыркнула.

— Я продолжаю, — наставительно поднял палецВоронов. — Бадер приезжает, потому что не может не приехать. Слово Гаттидля нее закон, она всем обязана владелице «Калипсо», она по-настоящему преданаей. Что произошло между ней и Радзивиллом, мы оставим за скобками. Скореевсего, взбешенный в очередной раз улизнувшей Никольской, он перегнул палку. Онпричинил Бадер настоящую, если не смертельную боль. Она пытается вырваться,мечется по дому, но он настигает ее или вот-вот настигнет. И тогда она решаетсязащититься и хватает в руки первый попавшийся предмет…

— И что это был за предмет?

— Крючок. Самый обыкновенный крючок для вязания.Правда, довольно внушительного размера. Он лежал в деревянной тарелке вместе снитками — женщина, которая следила за домом, была помешана на вязании. Бадервтыкает крючок наугад, снизу вверх, и попадает ему в глаз. Удар такой сильный,что крючок входит почти до упора и повреждает мозг.

— И?! — трагическим шепотом переспросила Симочка.

— И все. Банкир готов. Бадер в панике: она убилачеловека, рушится ее карьера, летят к чертовой матери ее контракты. Тем болеечто Радзивилл очень влиятельная фигура, и никто не будет слушать ее детскийлепет о том, что она просто защищалась… Бадер звонит Гатти, и та немедленноприезжает. За несколько часов они разрабатывают что-то вроде плана по спасениюрепутации. И решают пожертвовать проходной пешкой, Дарьей Литвиновой, давноотработанным материалом.