Читать книгу "Единственная для эшра - Ираида Волконская"

***

На следующий день или ночь, – здесь совершенно невозможно ориентироваться во времени, – Алан молча, вошёл ко мне в палату, и также молча, отсоединив меня, от уже пустой капельницы и от датчиков, взял меня на руки и куда-то понёс. Моя голова практически ничего не соображает, – спала я урывками, потому что зубная боль была настолько сильной, что я выла в голос, пока мне не ввели очередную дозу обезболивающего, – поэтому ни вовремя среагировать, ни позвать врачей я не успела.

– Тише, не нервничай. Врачи в курсе, что я тебя забрал, – обратился ко мне Алан, зайдя в кабину лифта и нажав на минус первый этаж.

– Куда ты меня несёшь? – не удержалась я от вопроса, покрываясь холодным потом.

– Я подумал, что в палате делать это будет неудобно. Рядом много врачей и у них отменный слух. Поэтому мы идём в мою комнату, – будничным тоном ответил Алан.

– В твою… комнату? – как болванчик переспросила я. Кажется, сердце пропустило удар.

– Да, здесь есть комнаты для членов клана, которые нуждаются в убежище или проходят обучение. У них прекрасная шумоизоляция.

Я моментально покрылась мурашками и задрожала. Как бы я ни злилась на него и ни показывала свой гонор в палате, сейчас я испугалась. Давно забытый страх перед близостью с мужем поднял голову и восстал из нафталина. Пришлось брать себя в руки и повторять словно молитву: «Он не сделает мне больно, не сделает мне больно, не сделает…»

Приехав на нужный этаж, Алан решительным шагом направился вглубь узкого коридора, справа и слева мелькают однотипные двери без каких либо опознавательных знаков. Все поверхности имеют светло бежевый цвет, словно облицованы отполированным песчаником, но мне почему-то кажется, что это пластик или что-то вроде этого. По пути нам никто не повстречался. Дойдя до конца коридора, который, оказывается, имеет поворот вправо, Алан открыл последнюю дверь слева перед поворотом при помощи своего кулона, просто поднеся его к считывающему устройству, расположенному посередине в верхней части двери. Значит, – это не просто безделушка. Интересно, а ещё для чего-нибудь этот кулон используется? Удивительно, но мою любознательность никакие жизненные перипетии не истребят.

Дверь отъехала в сторону, погрузившись в углубление в стене. Ощущаю себя, словно на космическом корабле, и его небольшую скромно обставленную комнату очень хочется назвать каютой. К моему удивлению кровать здесь оказалась двуспальной. И для чего-то нужна звукоизоляция. Что они тут делают в этих комнатах?! Кроме кровати в комнате был скромного размера шкаф, встроенный в стену, стол с компьютером и небольшая дверь, ведущая неизвестно куда, – надеюсь в санузел (вдруг мне плохо станет?).

Уложив меня на постель, Алан направился к той неприметной двери, что привлекла моё внимание и, попросив меня никуда не уходить, скрылся внутри. Вскоре я услышала шум воды и вспомнила, что сама мечтала помыться. Но при одной только мысли оказаться с ним в душе вместе, мне стало дурно. Выйдя из ванной комнаты, буквально через пару минут, Алан в одном полотенце на бёдрах (и на том спасибо) направился в мою сторону. А когда он вновь взял меня на руки, я поняла, что водные процедуры мне обеспечены.

– Я думаю, ты не будешь против, чтобы освежиться? – будничным тоном спросил меня муж, скорее констатируя факт, чем действительно интересуясь моим мнением. – Извини, но ванны здесь нет. Так что придётся тебе потерпеть моё присутствие и в этой комнате, – и с этими словами он просто сдёрнул с меня одноразовую ночнушку и вошёл со мной в душевую кабину.

Мыл он меня спокойно, без каких либо заигрываний и прелюдий. Похоже, он решил сам эмоционально максимально отстраниться от всего, что сейчас между нами происходит. Моё тело, к слову, тоже на него особо не реагирует: нет страха, но и возбуждения тоже нет. Даже представить себе не могу, что из всего этого получится. С волосами он провозился долго, они так сильно спутались, что в итоге пришлось их отрезать до плеч (за эти годы я отрастила их до середины бёдер и очень ими гордилась). Но, когда он их мне отрезал, я ничего не почувствовала, подспудно даже желая избавится от них, – словно отрезая вместе с ними те счастливые годы, что мы прожили вместе. Сейчас начинается новый этап жизни, а прошлое остаётся в прошлом.

Насухо меня, обтерев, Алан отнёс меня в постель. Я закрыла глаза, – воспринимать свет для меня сейчас практически невозможно, глаза постоянно сильно слезятся и чешутся, а ещё болят. Вновь начала усиливаться зубная боль, к которой привыкнуть невозможно. К изматывающей боли в мышцах я уже почти притерпелась, но лежать вытянувшись во весь рост всё равно не могу, тело само начинает сворачиваться в позу эмбриона.

– Прошу, закончи это побыстрее, – шепчу я.

Алан на это ничего не ответил, просто стал делать мне массаж. Сначала было очень больно, и я не удержалась от вскриков, но через пару минут мои мышцы получили долгожданную передышку от боли. И я с радостью выдохнула: как приятно, когда боль не выкручивает твоё тело, словно тряпку в стиральной машине. Постепенно я так расслабилась, что практически уснула (всё же поспать мне сегодня нормально не удалось), вот тут-то муж и начал свои активные действия. К моему удивлению я восприняла это довольно спокойно. Он двигался очень медленно, предварительно положив меня на бок. Никакой боли я не почувствовала, – значит, у меня и правда всё уже зажило, – удивительно! Я постаралась сосредоточиться на знакомых и приятных ощущениях, чтобы хоть ненадолго забыться, отрешиться от реальности. Но получалось у меня скверно. То и дело подсознание подбрасывает мне жуткие картинки из прошлого, и каждый раз они действуют как удар током, и малейший намёк на удовольствие тает как утренний туман.

Но, главное, чтобы Алан смог получить достаточное удовольствие от контакта со мной и дал, наконец, моему телу то, что ему сейчас так необходимо. А моё удовольствие меня сейчас, как ни, странно, не интересует. Наконец всё закончилось. Я буквально чувствовала, что ему это далось нелегко, но он привык достигать тех целей, к которым стремится. Я же не получила разрядки, но получила сейчас куда более важное, – временное облегчение боли и возможность расслабиться и не заметила как уснула. Это был последний раз, когда я восприняла его близость без агрессии и ненависти к нему.

Глава 21

На следующий день я проснулась просто с неимоверной головной болью, которая была спровоцирована, прежде всего, болью в глазах. Никакие обезболивающие не помогали, и я металась по постели и выла, словно дикий зверь. К слову сказать, у меня за то время, что я спала, выросли когти – не длинные, но крепкие и острые, имеющие полупрозрачный белый цвет. И чтобы я не причинила никому, – и в первую очередь себе, – вреда, мои руки приковали к кровати прочными металлическими кандалами с мягким внутренним слоем. Видимо, их обычно используют для эшров, а размер у них регулируется.

Это просто ужасно не иметь возможности обхватить голову руками, в то время как она буквально разрывается от боли! Но, наверное, даже, если бы у меня не было когтей, я могла бы в порыве отчаяния попытаться выцарапать себе глаза. Кто знает? Так что такая мера была вполне оправдана. В этой агонии, наверное, прошло несколько часов, а потом всё резко прекратилось. Боль пропала, как будто просто щёлкнули выключателем. В этот момент я получила колоссальное удовольствие. Вспомните ощущение, которое вы испытываете, когда снимаете неудобные туфли на высоком каблуке, в которых вы ходили целый день, и надеваете мягкие домашние тапочки, помножьте это на тысячу, и вы поймёте, что испытала я: эйфория, наслаждение, экстаз. Контраст между дикой болью и её отсутствием просто ошеломил. Я была так вымотана, что практически сразу же уснула.