Читать книгу "Цена нелюбви - Лайонел Шрайвер"

Как известно, показания свидетелей беспорядочны, особенно сразу после событий. На месте преступления царит дезинформация. Только когда все уляжется, хаос сменится порядком. Нажатием нескольких клавиш я в любой момент могу получить бесчисленные версии действий нашего сына в тот день в примерном хронологическом порядке. Несколько обрывков истории были мне известны, уже когда я повернула «луну» с включенным приемником на школьную парковку, но у меня, как и у Кевина, впереди еще долгие годы умозрительных заключений и совершенствования оправданий.

Школьная администрация не всегда относится к своим официальным бланкам как к ключам к королевству, и я сомневаюсь, что их надежно запирают. Как бы то ни было, Кевин уделил достаточно внимания курсу английского Даны Рокко, чтобы усвоить канцелярский стиль. Точно так же, как вы не используете сленг в статье для школьной газеты, вы не играете в нигилистские игры с трехбуквенными словами, когда печатаете текст на официальном бланке. Например, послание, полученное Грир Улановой и посланное с таким запасом, чтобы его могла доставить вовремя даже нерасторопная почта Найака, отличается той же достоверностью, что и образ Рона Ховарда, созданный Кевином для тебя, и образ застенчивой, растерянной жертвы, посвященный Алану Стрикланду.

«Дорогая Грир!

Педагогический состав школы Гладстон-Хай гордится всеми учащимися, использующими свои замечательные таланты на благо общества. Однако некоторые студенты, отличившиеся в каких-либо видах искусства или внесшие наиболее выдающийся вклад в формирование динамичной образовательной среды, неизменно привлекают наше внимание. Мы рады отметить наградой эти необычайные успехи в конце школьного года.

Посоветовавшись с учителями и персоналом, я составил список из девяти образцовых учащихся, которые кажутся нам наиболее достойными нашей новой премии «Восходящие звезды». Я счастлив сообщить вам, что Вы — одна из девяти учащихся, отмеченных нами за Ваш выдающийся вклад в формирование политической и гражданской ответственности.

В рамках продвижения данного проекта мы просим всех победителей собраться в спортзале в четверг 8 апреля в 15.30. Мы надеемся, что вы сможете начать подготовку программы торжественного вручения наград, намеченного на начало июня. Демонстрация ваших исключительных талантов будет вполне уместна. Те, из вас, кто занимается различными видами искусства, могут подготовить выступления; остальным, обладающим академическими талантами, придется проявить смекалку и придумать, как наилучшим образом продемонстрировать свои достижения.

Хотя мы принимали решения, основываясь исключительно на личных заслугах, мы постарались достичь такого соотношения полов, рас, этнической и религиозной принадлежности и сексуальных предпочтений, чтобы премия «Восходящие звезды» надлежащим образом отражала разнообразие нашего сообщества.

И последнее: я прошу Вас держать в секрете информацию о награжденных. Если до меня дойдут слухи о любых формах хвастовства, я буду вынужден пересмотреть решение о Вашей кандидатуре. Мы искренне желали бы наградить каждого учащегося, поскольку каждый человек уникален. Вот почему нам очень важно, чтобы Вы не инициировали ненужную ревность и зависть до тех пор, пока имена победителей не будут обнародованы. Примите мои сердечные поздравления,

Доналд Бивонз, директор школы».

Идентичные письма, соответствующим образом адаптированные, были посланы остальным восьми учащимся. Денни Корбитт был выбран как актер, Джефф Ривз — за игру на классической гитаре, Дора Вулфорд — за «идеальный уход за собой», Брайан Маус Фергюсон — за компьютерные успехи, Зигги Рандолф — не только за балет, но и в качестве «поощрения терпимости к отличиям», Мигель Эспиноза — за академические достижения и «ораторское искусство», Совито Вашингтон — за успехи в спорте, Джошуа Аукронски — за «изучение кинематографии» и — здесь я не могу не обвинить Кевина в потере контроля — «заучивание наизусть сценариев Квентина Тарантино», хотя большинство людей склонны относиться к лести с подозрением. Дана Рокко получила несколько иное письмо — с просьбой возглавить собрание в четверг и с сообщением о том, что она удостоена звания «Самый любимый учитель», но, поскольку все остальные учителя также любимы, желательно, чтобы она сохранила свою награду в секрете.

Хотя силки были расставлены ловко, план не был застрахован от непредвиденных обстоятельств. Дана Рокко могла упомянуть о собрании Бивонзу, который обнаружил бы свое неведение, и все сорвалось бы. Можно ли назвать Кевина удачливым? Дана не назвала бы.

Вечером 7 апреля Кевин поставил будильник на полчаса раньше обычного и аккуратно разложил одежду на утро, выбрав ту ослепительно-белую рубашку с пышными рукавами, в которой отлично получился бы на фотографиях. Лично я всю ночь металась бы без сна, но я бы никогда и не придумала столь гротескный план, так что могу лишь предположить, что если Кевин и испытывал трудности со сном, то только от возбуждения.

Утренняя поездка на школьном автобусе не была увеселительной прогулкой — одни велосипедные цепи весили 6,2 фунта каждая. Кевин записался на индивидуальные занятия стрельбой из лука еще в начале семестра; его заинтересованности непопулярным времяпрепровождением явно не хватило для включения стрельбы в расписание. Учащиеся привыкли не обращать внимания на его снаряжение. Никого не привлекал этот странный вид спорта настолько, чтобы встревожиться, когда Кевин притащил в школу не стандартный лук или лук в рост стрелка, а арбалет. Впоследствии администрация школы с пеной у рта утверждала, что ни за что не потерпела бы арбалет на территории школы. Хотя Кевин обладал столь значительным количеством стрел, что складывал их в сумку на колесиках, никто не делал ему замечаний. И в восьмом классе учащиеся старались не сталкиваться с Кевином, а к выпускному классу еще больше сторонились его.

Сложив утром, как обычно, свое снаряжение в кладовке спортзала, Кевин отправился на уроки. На английском он спросил Дану Рокко, что означает эфебофобия[2], и она просияла от удовольствия.

Индивидуальные занятия стрельбой были назначены на конец учебного дня. Поскольку энтузиазм Кевина был всем известен, учителя физкультуры не проверяли, как он стреляет в мишень, набитую древесными опилками. Следовательно, у Кевина было полно времени, чтобы освободить спортзал от всех спортивных снарядов: боксерских груш, коней и тяжелых матов. Словно нарочно, скамьи трибун уже были подняты, и, чтобы они не сложились, он зафиксировал их маленькими цифровыми замками на пересечении двух железных подпорок с обеих сторон. Когда он покончил с этим, не осталось ничего, кроме шести тонких синих матов в центре зала. Подготовка — для тех, на кого подобная тщательность производит впечатление,

— была проведена идеально. Здание для занятий спортом представляло собой отдельно стоящее сооружение в добрых трех минутах ходьбы от главного кампуса. В сам центральный спортзал было пять входов — из мужской и женской раздевалок, кладовки и вестибюля; дверь на второй этаж вела в альков, где стояли снаряды для занятий аэробикой. Ни одна из тех дверей не вела напрямую из здания. Спортивный зал был необычно высок, в целых два этажа, с окнами лишь на верхнем этаже. С земли невозможно было увидеть, что творится внутри. На тот день не было запланировано никаких спортивных мероприятий.