Читать книгу "Прости меня - Наталья Калашник"

Она погладила его ладонь и протянула небольшую сумку.

— Пришлось отключить ее телефон. Я просто зверела от рингтона «Лебединое озеро»! Здесь ее личные вещи, около пятисот гривен мелкими купюрами, обшарпанная шариковая ручка и пустой блокнот — все, что я нашла у нее. Она жива?

— Странный вопрос. А ты как думаешь?

— В «Медиакоме» подняли шумиху, завтра Миша дает пресс-конференцию по поводу этого загадочного исчезновения нового босса. А внутри компании едва ли не праздник. Миша прислал мне сегодня на стол букет цветов. Похоже, уже примеряет на себя кресло босса.

Марк бесстрастно выслушал новости, но не мог не предупредить:

— Будь аккуратна.

— Так что с моим боссом, Марк? Меня, знаешь ли, терзают кое-какие угрызения совести.

— Но это не мешает тебе флиртовать с тем, кто заставил тебя похитить этого самого босса.

Девушка рассмеялась и попыталась устроиться у него на коленях, несмотря на то что ей в спину упирался руль.

— Когда ты уже признаешь, что жить без меня не можешь? — Она погладила его напряженное лицо, но Марк отодвинул ее руки и попытался аккуратно стряхнуть с себя.

— Как ведет себя Люда? — спросил он, не замечая обиженного взгляда.

— Люда как Люда. Важничает, держится особняком и мечтает стереть тебя в порошок, а то, как ты постоянно ускользаешь у нее из-под носа, бесит ее еще больше. Единственное, что ее отвлекает — таинственная фирма-конкурент, которая забрала у компании уже ни один миллион.

— Она всегда была слишком тщеславна.

— И непостоянна в выборе стороны, к которой ей выгоднее примкнуть. Возможно, она единственная в компании, кто по-настоящему обеспокоен исчезновением босса. Ты уже переспал с ней? — неожиданно выпалила Марина.

Марк сделал вид, что не понял, кого она имеет в виду.

— Ходит слух, будто ты еще три дня назад изнасиловал бедняжку и бросил умирать где-то на обочине. Ты знаешь, что я в это не верю? Полиция настроена в последнее время весьма решительно. Меня допрашивали вчера и едва не вывернули наизнанку.

— Что ты им рассказала?

— Правду: что считаю своего нового босса очаровашкой и не могу заснуть по ночам после ее исчезновения.

Она рассмеялась. Марк включил зажигание.

— Я свяжусь с тобой в ближайшее время.

Потом он высадил ее и громко включил приемник. Непрошеные мысли, однако, все равно лезли в голову.

Он вырос избалованным сукиным сыном. Слишком много внимания с пеленок, слишком много денег вокруг, слишком много женщин, готовых кормить его с ложки. Считалось, что Марк стал полной копией своего отца, Григория Гончарова. На самом деле, сходство было лишь внешним. У отца были высокие идеалы, он обожал свою вторую жену, Лизу, и был благородным настолько, чтобы не замечать, в какого подонка превращается его единственный сын. Марк же с детства вовсю пользовался привилегиями жизни в одной из самых богатых семей столицы, до двадцати одного года успел разбить две машины, заставить забеременевшую от него подружку сделать аборт и вышвырнуть из дома заблудшую сестричку.

Ему стоило проявлять большую аккуратность, но легкомыслие и слишком развитое честолюбие сыграли с ним злую шутку. Не стоило позволять Лизе обожать его так открыто. После смерти отца она перестала скрывать, что ее чувства к пасынку ограничиваются лишь материнскими. Совместные ужины и общий бизнес только усиливали ее страсть и желание получить Марка целиком. Она отказывалась быть ему матерью, устраивала истерики и не желала слушать его доводы о том, что отец, должно быть, переворачивается в гробу, когда видит все это.

У Марка не осталось приятных воспоминаний о собственно детстве, потому что Лиза перечеркнула их все. Он сбегал из родного дома как последний трус, но при этом вынашивал план мести. Око за око.

Этим вечером он не вернулся в дом у реки. Набрал было номер одного из старых друзей, чтобы послать его к Элле. Потом передумал. Марк не доверял никому настолько, чтобы позволить охранять самое ценное, что у него сейчас было.

6

Прошло два дня. Элла заставила себя принимать лекарства и понемногу есть. Она не умела бунтовать, да и к тому же понимала, что довести себя до могилы — не самый лучший способ противостоять Марку, когда он объявится. Одиночество позволило ей о многом подумать, снова воскресить в памяти воспоминания о встрече с матерью тринадцать лет назад и снова жалеть о том, что когда-то она решилась на это.

«— Мамочка, ты у меня единственная! — рыдала она на груди у своей приемной матери, вернувшись домой. В свой настоящий дом. — Я больше никогда не хочу встречаться с теми людьми…»

Она чувствовала себя лучше, выстирала свою грязную одежду и убрала все последствия разрухи, которую устроила в доме. Перечитала злополучный журнал «Форбс» около десятка раз, разложила продукты в холодильник, зачем-то вымыла окна, ванную и пожалела о том, что в доме нет ни одного цветка. Элле нравилось ухаживать за растениями. Ей в принципе нравилось ухаживать за кем-то: за больной приемной матерью, за тетушками.

Хуже становилось вечером, потому что, засыпая, Элла невольно вспоминала, как проснулась на утро после своего неудавшегося побега, переодетая в чистую футболку, укрытая одеялом. Она неприятно ежилась, думая о том, что Марк видел ее, касался ее. А до этого он почему-то спас ее. В голове что-то не укладывалось: Марк, возможно, не хотел, чтобы она утонула раньше, чем он позабавится с ней. Но он ее спас и это не давало Элле покоя. А поскольку он так и не появлялся, Элла не могла спросить его, зачем он это сделал. Но, тщательно намыливаясь в ванной, желая смыть любые следы его рук на своем теле, не переставала задавать себе этот вопрос.

В спальне она передвинула мебель, когда стало совсем невыносимо. Попыталась кое-как починить ящики комода, принесла из гостиной мягкий коврик и сняла с окна темные шторы.

Нередко она думала о том, что сейчас происходит в компании «Медиаком», надеялась, что ее ищут, а Марк не вернулся только потому, что уже гниет за решеткой. Но при этом он позаботился о том, чтобы у нее были лекарства и все необходимые продукты. Зато он ее похитил и заставил сидеть в этом доме, который, как ни странно, начинал Элле нравиться, особенно после того, как Марк перестал мелькать в нем грозной тенью.

У нее оставалось очень много вопросов, на которые она не могла найти ответы. Почему Марк не застрелил ее у здания «Медиаком»? Почему не придушил, когда проник в дом? Почему не дал утонуть? И почему заставил ее пить эти чертовы лекарства? При этом он однозначно дал понять, что разделается с ней при первом удобном случае, до ужаса запугал и заставил вспомнить все то, что Элла так долго старалась забыть.

В памяти возникли строчки из зачитанного до дыр журнала «Форбс»:

«…Золотая ложка во рту и огромная тень на репутацию. Один из самых богатых холостяков страны с позором изгнан из кресла вице-президента компании «Медиаком», основанной его отцом. Став персоной нон-грата в высших кругах деловой элиты, Марк Гончаров улыбается и показывает недоброжелателям средний палец с обещанием неприятностей…»